Первое приключение

Стивен последовал за Линди к корралю. Он уже заметил Афину, привычно

прикинул сложности ее создания, несовершенства, заложенные в ней, и подумал, что сделал бы кое-что по-другому. Только когда Линди потрепала ее по шее и назвала ее «моя сладкая», Стивен заметил, что она была, в самом деле, красива. Как и Линди.

– Чеснашстеннай, Хазарстеннай, – сказала Линди, – это Стивен. Он жонглер.

Два фелиноида встали и осторожно, по кривой, приблизились к Стивену.

Илья начал топорщиться; он сидел на плече Стивена и по-совиному смотрел на них.

– А кто этот? – спросил Чеснашстеннай.

– Это Илья.

– И кем он вам приходится?

– Он мое домашнее животное, – сказал Стивен.

– Вы держите это создание в прислуге?…

– Я бы это не назвал прислугой, – сказал Стивен. – Хотя следует признать, что меня он неплохо вышколил.

Два фелиноида переглянулись.

– Антропоидный юмор, – сказала Хазарстеннай.

– Плотоядные должны быть свободны, – сказал Чеснашстеннай.

– У него столько же свободы, сколько и у меня, – сказал Стивен. – И при этом никакой ответственности.

– Очень типично. Все антропоиды полагают, что прочие расы существуют для их развлечения. Иди сюда, братец.

Илья зашипел и фыркнул.

Чеснашстеннай слегка нахмурился.

– Он больше не понимает своей нужды в свободе.

– Минутку, – сказал Стивен. – Илья – довольно умное животное, но он не обладает разумом. Отчего же вы так расстроились?

– Чеснашстеннай, – сказала Линди. – ты все еще сердишься на того деревенщину, который назвал охотничий танец животным действием, да? Злость – это нехорошо в нашем деле. Почему бы тебе не забыть?

– Этот «деревенщина» дал мне урок хрупкости межрасовых контактов, – сказал Чеснашстеннай. – Держать домашних животных, – это… провокация.

– Я не против, если вы попытаетесь убедить Илью принять вашу точку зрения, – сказал Стивен. – Но, если честно, не думаю, что он ею сильно увлечется.

– Пожалуйста, не спорьте об этом, – сказала Линди. – вы же знаете, к чему это приведет.

Чеснашстеннай расстроено ощерился.

– А я не знаю, – сказал Стивен. – А к чему это приведет?

– К общему собранию компании, – сказала Линди, намекая тоном голоса, что это будет нечто ужасное.

– Часы тоски смертной, – сказал мрачно Чеснашстеннай. – Лекции мистера Кокспера.

– Ну, тогда, наверное, лучше заключить мир, – сказал Стивен.

Чеснашстеннай что-то проворчал.

Джим вернулся на мостик. Переступая порог лифта, он походя отметил,

что на мостике происходит: коммандер Спок – активно общается со своим компьютером, Ухура и Рэнд заняты регистрациями и соглашениями, Сулу рассматривает стратегию вооружения, Чеунг прокладывает курс, Маккой стоит посреди мостика, небрежно облокотившись о капитанское кресло.

– Я слышал, у нас тут ожидается чего веселенького, – сказал Маккой.

– Я тоже слышал, – сказал Джим и скользнул на свое место.

Несколькими минутами спустя появились, смеясь и болтая, Линди и

Стивен. Смотри-ка, как быстро сошлись, подумал Джим.

Спок поднял голову.

На этот раз он не позволил себе никакой реакции, разве что окинул Стивена холодным взглядом. Он собрался было повернуться к нему спиной, но Стивен уже шел прямо к нему.

– Как ты…

Спок поднялся. Выражение его лица стало жестким. Стивен, очевидно,

раздумал говорить то, что собирался.

– Как ты, Спок?…

– Хорошо.

Все на мостике делали вид, что не обращают на них внимания, – все, кроме

Маккоя. Маккой смотрел на них с любопытством.

– Я не могу говорить с тобой, – сказал Спок. – У меня есть обязанности. – На этот раз он – таки повернулся спиной.

– Давайте взглянем, как там наш проект, – сказал Джим.

Ухура поймала на визоры неровную глыбу грязного льда и дала

увеличение. Глыба закувыркалась на видовом экране.

– Она пройдет мимо нас через восемьдесят девять секунд, – сказал коммандер Спок. – Если мистер Сулу тщательно рассчитает траекторию фотонной торпеды, можно будет испарить лед и получить мелкий обломочный материал.

– Ясно, мистер Спок, – улыбнулся Сулу. – Двести тонн грунта, вот что к нам летит в гости.

Сулу обрисовал только часть ситуации своей фразой. «Энтерпрайз»

находился внутри системы Облако Оорта, где имело место множество обломков, оставшихся после формирования звезды и ее планет. Обломки выходили далеко за пределы орбиты самой дальней планеты; многие проходили достаточно близко от звезде и по траекториям, достаточно эллиптическим, чтобы иметь возможность обратиться в комету.

Концентрация астероидов здесь была значительно выше, чем в

пространстве, в котором обращались планеты системы, но «значительно выше» и «визуально различимо» было двумя разными вещами. Облако содержало большое количество обломков, но еще больше – при ближайшем рассмотрении – в нем было вакуума.

Прицел захватил глыбу, состоявшую из камня и льда. Сулу немного подождал, наблюдая за ее вращением. Он выискивал место, удар в которое развалит ее должным образом. Он ждал, когда она развернется более удачно для выстрела.

Он выстрелил.

Фотонный луч метнулся к цели, обратил часть льда в большое облако пара, которое мгновенно застыло, закристаллизовавшись, засверкало и рассеялось. Протокомета закувыркалась сильнее, из выбитого кратера устремились обломки, крутясь по своим причудливым траекториям.

Облако мелких каменных обломков постепенно расширялось.

Линди радостно вскрикнула, бросилась между Сулу и Чеунг и расцеловала их одного за другим.

– Хикару, Мариетта, спасибо! – Она обняла Джима. – Джим, Афина будет

так рада! – Она взлетела по ступенькам, схватила за руку Ухуру, а другой рукой – Дженис. – Дженис, это была замечательная идея! Ты должна прийти посмотреть на нее, когда она будет бегать по палубе – вы все должны! Она такая красавица! – Она остановилась подле Спока. – Мистер Спок, спасибо.

– Благодарить меня не обязательно, – сказал Спок. – Вы поставили проблему, я помог решить ее.

– Вам бы лучше завести Афину в ремонтный бокс, – сказал Джим. – Мы

должны очистить док прежде, чем мы сможем забрать грунт внутрь, а это будет шумно. По палубе пройдет вибрация… может, ей дать какой-нибудь транквилизатор, чтобы она не запаниковала?