Первое решение

Старик смотрел на собеседника мудрыми глазами человека, который прожил на свете нескончаемое колличество лет, но ничего более не говорил, лишь мягко улыбался, словно подталкивал Белого самому сделать вывод.

На несколько минут воцарилась тишина, лишь нарушаемая плеском ленивых волн, что разбивались о камни на береге.

— Ты предполагаешь, что девочку одарили нечто большим, чем я думаю?

— Олег. Давай рассуждать спокойно. Одни только факты. Готов? Приведу свои наблюдения за тот короткий промежуток времени, что смог пообщаться с ребёнком. Ты упоминал, что девочка проходит усиленное обучение, это понятно. Но почему она в момент приговора стала говорить именно так, а не иначе? Почему прозвучала её фразаименно так, дословно — «Я, Екатерина из рода Ярых, буду судить по делам». Почему не по фамилии, а из РОДА? Можешь ответить? Подожди. Дальше. Вся её речь совершенно не соответствовала возрасту. Её слова скорее принадлежали существу более тридцати лет. Ни одной оговорки, ни лишнего слова. Создалось впечатление, что это ты говорил, но… ты был под контролем у КРУГА. Были из нас некоторые, которые сомневались и предполагали, что девочка просто транслирует твои слова и мысли. Но сами же потом и подтвердили, что всё произнесённое принадлежало ребёнку. Дальше. Приговор. Тебе не показалось странным, что тебя прервали на полуслове, когда рассказывал варианты наказания, при этом лично у меня создалось полное ощущение того, что окончательные слова уже заранее были в голове девочки. Жёстокость приговора, а я иначе не могу по-другому сказать, вообще ошеломила всех. Лишение ДАРА — это крайность из крайности, тем более, сразу у трёх человек. Сам знаешь насколько нас мало, и тут такое. Да, согласен с ней, что насилие над личностью недопустимо, тем более, были обнародованы планы этих… Ведь для малыша могло и в самом деле всё плохо закончиться, если бы довели её деда до помешательства и внушили, что вместо внучки находится какое нибудь чудовище или ещё что-нибудь. Тем более, я позже узнал, что генерал воевал. Такому легко внушить, что он снова на войне и… сам знаешь. Нас же всех удивило, что малышка абсолютно абстрагировалась и не принимала всё именно на свой счёт, словно умереть могла не она, а другой человек. Кстати, удивительно, но ни один из КРУГА не смог пробиться сквозь её защиту. Признайся, ты ставил?

Олег улыбнулся, словно его похвалили. Посмотрел на старца и согласно кивнул.

— Я так понимаю, что и с генералом ты поработал? Он вообще непонятное что. Человек без ДАРА, но, возможно, с прямым выходом в энергетическо-информационное поле. Очень тебя попрошу нас свести на днях. Мне необходимо узнать, что и как с ним. Поможешь?

Олег снова молча кивнул.

— Теперь же хочу услышать твои предположения, а после вернёмся к теме огненного венка. Надеюсь, что сможешь и сам прийти к правильному выводу.

Олег помолчал, собираясь с мыслями.

— Понимаешь, Всеволод, когда я в процессе операции потерял над собой контроль, что было впервые в моей практике, девочка и я практически стали единым. Мы ведь по материнской линии, как оказалось, дальние родственники, в четвёртом колене. Понимаю, что «вода на киселе», тем не менее. Сейчас я считаю, что именно наш похожий геном и спас обоих. Не исключаю и великую помощь ХРАНИТЕЛЬНИЦ, но, смею надеяться, что и без них могло бы получиться, хотя и не так хорошо. Белый мог бы остаться в живых, но или потеряв ДАР или став калекой. Правда, не об этом сейчас разговор… На следующий день я почувствовал в себе то, что мне было не присуще — появились желания нюхать цветы, хохотать без причин и другое. Предполагаю, что и девочке передалась часть меня. Она ведь оставалась ребёнком буквально день-два, а потом её речь начала меняться. Совсем незначительно, но стали появляться слова, которые я использую, фразы более выстроены, да и поведение изменилось. Это заметил за день до её отъезда. А когда позже встретил, после перерыва, так со мной общалась уже совсем другая девочка в теле ТОЙ Кати, которую я помнил. Понимаю, что лишил ребёнка детства и, возможно, юности, но пойми меня, не желал такого результата.

Старик, слушая Белого, смотрел на озеро и только на последних словах повернул голову к собеседнику.

— Олег, я тебя не обвиняю. Я видел в твоей памяти, что ребёнок был обречён. Ей оставалось немного — неделя, две?

— Нет, Всеволод, два-три дня, самое большее. Метастазы сделали своё. Поэтому не мог терять время. Сам знаешь, что перед смертью почти у всех наступает улучшение, когда силы организма мобилизуются, словно в последний раз пытаясь побороть болезнь. Именно такой момент и настал. Даже в этой ситуации почувствовал, что если проводить лечение за один раз, то девочка не выживет, поэтому действовал постепенно, растянув на трое суток. В последнюю же ночь пришлось работать с её лёгкими и сердцем. Там тоже были метастазы, зажимая сосуды, мешая работе сердца. А когда, казалось, всё сделал, почувствовал, что ребёнок уходит. Ничего не оставалось, как отдать ей все свои силы и жизнь. Не осуждай за такое. Катя была для меня важнее, чем я сам.

— Не осуждаю. Этот твой путь и твоя жизнь. Кстати, я слышал, что после девочки ты решил закончить практику? Хорошо подумал?

Белый сидел сгорбившись. Казалось, что в этот момент он намного старше своего собеседника.

— Я много долго думал и размышлял. После Кати лечить не могу. Чувствую, что во мне что-то изменилось, причём кардинально. Не говорю об утрате желания лечить или умения, нет. Мне словно кто-то поставил запрет, понимаешь? Словно этот «кто-то» не хочет, что бы я и дальше лечил детей. Мне, конечно, не хватает, что отняли цель жизни, что остановили в моём ПУТИ, но…

— Олег, а ты не подумал о другом, что «этот», который препятствует твоему дальнейшему занятию как Лекаря, просто направляет тебя на другой ПУТЬ? Наставничества, например.

В этот момент из кармана ХРАНИТЕЛЯ неожиданно раздалась мелодия звонка. Всеволод извинился, встал и отошёл на десяток метров от Олега. Коротко переговорив с кем-то, поблагодарил, и, вернувшись, закрутил в руках смартфон. Увидев ухмылку на лице собеседника, который не отрывал взгляда от телефона, аж обиделся.

— Ты что думаешь, что если я глубокий старик, то и тефон у меня должен быть древним, на кнопках? Или «раскладушка» с выдвижной антенной? Не удивляйся. Я пользуюсь тем, что, может, не самое модное, но удобное. Жизнь заставляет, особенно вот в таких поездах как эта. Кстати. Именно сейчас и подтвердили мою догадку. Мои ребятки поставили «на уши» всех архивистов, подняв существующие документы чуть ли не за тысячу лет и даже больше, но всё-таки нашли подтверждение.

— Всеволод, ты о «венке»?

— Да, о нём. Не стану тебя томить, коль своим умом не дошёл. Сейчас мне зачитали фрагмент даже не документа, а записанной былины, где упоминалось точно такое же, когда танцующие и играющие звери в конце обряда соединялись в световом венке, который, правда, в том случае вошёл в область сердца. Так вот. Не буду упоминать, кто был главным действующим лицом в далёком прошлом, хотя это имя до сих пор помнят. Из текста следовало довольно ясное определение — это был подарок УШЕДШИХ, но не ХРАНИТЕЛЬНИЦ, которые стояли на протяжении веков на нашем месте, а, ПЕРВОРОДНЫХ. Ты понимаешь разницу?

Олег потрясённо смотрел на Главу КРУГА, одного из самых умных и пожилых ХРАНИТЕЛЕЙ России. Не верить ему не было никаких оснований, но если это так, то…

— Вижу твои спутанные и взволнованные мысли, мой друг. Я, если честно, тоже в таком же состоянии. Получается, что среди нас, в теле маленького ребёнка, живёт Искра божественного, точнее, ПЕРВОРОДНОГО. Это что ж Вы там натворили, если разбудили давно ушедших, о ком и забыли-то все? А, главное, что теперь делать всем нам? Я догадываюсь, что прозвучавшие вечером слова обвинения, приговор — это шло не от ребёнка, точнее, не от самого ребёнка, а от того, во что превращается девочка. Олег, я, если честно, не понимаю, как теперь действовать ХРАНИТЕЛЯМ, если каждого, не взирая на опыт и заслуги, могут в любой момент снять за малейшую ошибку. Как говорит молодёжь, я «охреневаю»…

Белый, глядя на старика, криво ухмыльнулся и сказал лишь то, что вертелось на языке.

— А не надо ошибаться, тогда и не будет последствий. Согласись, Всеволод, многие из ХРАНИТЕЛЕЙ уже порядком подзабросили свои обязанности. Они перестали выполнять то, что каждодневно обязаны делать по статусу. Подумай сам, а не пора ли заменить их более молодыми. Теми, кто не нежится днями в тёплой постели, не желая палец о палец ударить, желая лишь одного — чтобы только его не тревожили и уважали старость. Я не говорю о тебе в данный момент, зная, что ты последнюю личную схватку с тварью провёл пару месяцев назад. Скажи честно, а другие твои соратники — они так же действуют? Скажи ещё о другом. Сколько наших ЗАЩИТНИКОВ погибло за последний год даже не в неравной битве, а из-за собственной некомпетенции, так не прошли ПОЛНОГО курса обучения и не знали самого простого, что могло их спасти? Ответь — кто в этом виноват? Кто принимает решение отправлять молодых необученных мальчишек и девчонок навстречу смерти? Ты сам знаешь ответ, потому и молчишь. Если мы кардинально не изменим в эти дни подхода к обучению, не сменив многих ХРАНИТЕЛЕЙ, то, боюсь предположить, вполне возможно, что через пару лет, когда Катя войдёт в полную силу, многим непоздоровится. Сейчас же, если твоё предположение о ИСКРЕ ПЕРВОРОДОГО верно, то девочка начнёт быстро взрослеть как ментально и умственно, так и чисто физиологически. Она перестанет быть ребёнком, какой я её знаю и это плохо как для неё, так и для семьи, в которой она находится. Станет более не жестокой, нет, скорее ответственой и непримиримой. Будет проводить суды быстро жёстко. А о результатах её действий можно судить уже по сегодняшнему приговору. Я не прав?

Старик сидел, осунувшись, опустив плечи. Он был согласен с Олегом, но понимал и видел все трудности в измененях, что предстояли.

— Ты прав, Белый. Мне нечего ответить. Я и сам вижу, во что мы превращаемся — в какую-то полулегальную секту. Среди нас уже нет даже единения, не говоря о каких-то помыслах о дальнейшем. Ты прав, менять нужно, и это необходимо было сделать ещё пару лет назад, но КРУГ тянет до последнего. Честно скажу — один не справлюсь, а за мной пойдёт в лучшем случае половина КРУГА. Остальные же будут сопротивляться до последнего. Крови может и не будет, но нервов…