Первое знамя

— Развяжите его, — приказал я.

Не первый раз приходится дергать дракона за усы. Да и держать сильного мага связанным — то еще решение. Как показывает практика, их и магические кандалы не всегда останавливают.

Пристрелить? Если стрелять всех магов, которые мне не нравятся, то империя останется без магов.

— Думаешь? — с сомнением протянул Бахал, но все же довольно быстро «распеленал» пленника, вернув ремни владельцам. А ошибка это или нет, мы узнаем очень быстро.

— Надеюсь, никаких обид, ласс? Я командую — вы подчиняетесь, — вежливо, но достаточно твердо добавил я. Стоит расставить все фигуры на позиции. Нам сейчас только соревнований на тему древности и прав не хватает, с обязательными замерами длинны достоинства.

— Никаких обид, ласс Вельк, — согласился Венг Фрид. Потирая руки, он сел. Бросил взгляд на завал. — Разойдитесь, дайте-ка я этим займусь.

Чтобы родовитый маг сам помощь предложил? Может Венг тоже того — по голове получил? Ах, да! Его же Бринна вырубила! Неужели я нашел единственное верное средство лечения высокородных зазнаек? Осталось всего ничего — избить всех магов империи. Заодно и предателей так выявим. Кто не захочет получить по голове — явный предатель.

Встав перед завалом, и сделав знак, чтобы все отошли подальше, Венг Фрид немного постоял, концентрируя ману, вскинул руки. Мелкие камешки и земля ожили и словно две гигантские змеи растеклись вдоль стен туннеля. Крупные камни и блоки разъехались в разные стороны, взлетели под потолок. Еще один взмах! Воздух дрожит от концентрации маны. Камни начинают подстраиваться друг под друга, а затем просто сливаются в единый монолит, заодно укрепляя стены и потолок хода. Теперь совершенно ясно, что этот странный ход делали с помощью похожей магии.

Закончив работу, Венг повернулся к нам и картинно склонил голову, широко разведя руки.

— Прошу!

Позер! Как-то очень быстро он пришел в себя. Только что выглядел разбитым и сломленным, а теперь шутки шутит. Или это нервное?

Нам нужен был небольшой проход, а он тут чуть ли не реставрационные работы устроил. Похоже, магия земли ему хорошо дается.

Молодые маги больше тяготеют к огню и воздуху — больно много сильных и ярких атакующих арканов и плетений. Но лично мне магия земли больше импонирует. Ее начинаешь особенно ценить, когда стоишь в чистом поле и тебе в течение часа нужно подготовиться к скорому наступлению армии противника.

— После вас, ласс Фрид, — кивнул я на ход, погладив пальцами кобуру со «Стражем». Воспоминания, воспоминаниями, а за магом лучше приглядывать в оба глаза, держа руку если не на пульсе жизни, то хотя бы на рукояти револьвера.

Дальнейший путь запомнился плохо. Мы шли, шли и шли в полутьме. Никаких фонарей у нас не было, а единственным источником света служили светляки, которые поддерживал кто-то один из оруженосцев и рыцарей, не забывая постоянно сменять друг друга. Первый круг, оно конечно, первый круг, но попробуй, поддерживать заклинание первого круга в течение нескольких часов? Тут и маг спечется… пусть и со скуки.

Наконец мои выбившиеся из сил спутники устроились для сна, сидя привалившись друг к другу, чтобы не ложиться на каменный пол. Я остался сторожить. Отдохнул, пока без сознания валялся.

Темноты я не особо боюсь. Выждав, пока все заснут, я присел у стены и развеял светляк. Толку от него все равно нет. Что-то под ногами подсветить он может, но притаившегося в темноте врага с его помощью не заметишь, пока нос к носу с ним не столкнешься. Так зачем ману тратить? К тому же у меня есть два отличных уха, а в этом подземелье любой звук порождает сильное эхо.

Копошение и шум в темноте я проигнорировал. Шел он со стороны улегшихся остатков отряда и подозрительным не выглядел. К тому же скоро в туннеле появился приглушенный светляк, вырвавший из темноты фигуру Бахала.

— Что-то не спится, — признался он, устраиваясь передо мной. — Дай-ка лучше свою руку. Нужно сменить повязку.

Из сумки, прихваченной наемником, появился льняной бинт и склянка с вонючей противоожоговой мазью, чей запах чувствовался даже через плотную пробку.

— Займемся твоими боевыми ранами. — В свете светляка блеснул длинный нож. Срезав узел старой повязки и размотав бинты, Бахал внимательно изучил мою левую руку.

— Промыть бы, но воду надо беречь, — посетовал он, силясь что-то разглядеть сквозь слой мази.

— Все нормально, — я пошевелил пальцами, повращал кистью, — почти не болит.

— Славно. С настоящим посвящением, Гарн, — губы Бахала исказились в мрачной усмешке. — Первый ожог, он как потеря девственности. Мальчик становится мужчиной. Теперь ты не какой-то гладкокожий, а настоящий рыцарь.

Я молча вернул ему кривую усмешку. Да и ожог у меня далеко не первый, что в этой жизни, что в той. Успел уже ошпариться, когда на турнире пажа другой команды из разбитого «Бунтаря» вытаскивал.

Но старое поверье, что рыцарь без ожогов — это не рыцарь, продолжает жить и здравствовать. Все, кто связан с паро-магическими големами, рано или поздно получают от них свою печать. Многие неоднократно. Мне, можно сказать, повезло — отделался левой рукой. Да и ожог небольшой, только кисть. В прошлом будущем я носил на себе десятки таких печатей, но все они были достаточно мелкими. Из-за чего я считался тем еще везунчиком.

На некоторых старых рыцарей без содрогания и не взглянешь, столько на них ожогов да шрамов.

Наложив на ожоги новую порцию приятно холодящей кожу мази, Бахал начал ловко накладывать свежую повязку. В нос шибануло запахом дёгтя и целебных трав.

— Удивлен твоим спокойствием на фоне нашего поражения.

— Говори честно — полного разгрома, — поморщился я, мысленно коря себя за провалы в памяти. Вспомнить бы про ласса Сидмана заранее! Можно было бы организовать магу разбойное нападение на улицах Степного Стража с летальным исходом. Либо что-то другое придумать. Да хотя бы найти способ если не убить или пленить, то оставить мага в городе. Подкрепления там собирать или еще зачем.

Единственное, чего не стоило бы делать — рассказывать о своих подозрениях генерал-адъютанту. Доказательств у меня не было, а ласс Сидман был правой рукой графа, даже другом. Мое слово против его — результат очевиден.

— Хорошо, разгрома, — согласился Бахал. — Хотя, насчет полного, ты все же поторопился. Большая часть наших сумела уйти.

— Считай, что где-то в глубине я сгораю от стыда и киплю от гнева и возмущения, — продолжил я, слегка сбавив тон. Люди спят, зачем им мешать?

— Кипишь от возмущения? Это не про тебя. Иногда мне кажется, что ты и не человек вовсе, а какая-то машина. Когда твои приятели из академии рядом были, в тебе еще жили какие-то эмоции, а теперь только лед.

— А ты бы хотел, чтобы я устроил истерику, как… — я покосился на спящих и не стал добавлять «ласс Фрид». Некрасиво это, злословить за чьей-то спиной. Недостойно. Да и Фрид просто растерялся. Еще неизвестно, как бы я себя повел на месте мага. А со стороны глядя, когда время прошло и опасность миновала, мы все отважные герои, хладнокровные стратеги и гениальные тактики.