Первое. Полдень
Шрифт:
Катя смотрела на нас во все глаза.
– Она что, специально положила ребенка именно под ваш поезд? – вдруг спросила девушка Паранина.
– Ну да!
– Просто мстила именно вам –
– Вот именно!
– Но откуда ж она узнала, когда вы едете?
– Она живет там, рядом с дорогой… Прямо на первой линии, возле пути… Все мое расписание знает… Раньше, когда мы еще только встречались, всегда выходила, когда я проезжал, и рукой мне махала… А я в ответ гудок давал… И вот… – Он потупился и умолк.
Я вздохнул.
– Да, вам не позавидуешь, Станислав Михалыч…
Он схватился за голову.
– Что теперь со мной будет?!
– А что? – пожал я плечами. – Ничего. Вы ж никакого преступления не совершали, правда?.. А вот адресок вашей сожительницы вы нам все-таки дайте… Мне почему-то кажется, что ей срочно нужна медицинская помощь…
И тут Катя вдруг строго спросила железнодорожника:
– А вы?.. Вы, Станислав Михайлович? Вы не хотите признать отцовство над
своей же дочкой? Хотя бы навестить ее?Он снова сжался.
– Я… У меня их и так двое… Квартира двухкомнатная, теща…
– Все ясно, – сказала Катя. В голосе слышалось презрение.
– Диктуйте адрес матери, – приказал я.
– Да, – поддержала меня Катя, – и идите отсюда, Стас, нечего вам тут делать. Забудьте обо всем, как о страшном сне. Никто и ни в чем вас не обвинит.
– Правда? – Лицо Паранина просияло.
…Я не буду рассказывать подробно последующую историю. Скажу только, что она вместила в себя следующие судьбоносные события:
– одну госпитализацию в психиатрическую клинику,
– одно лишение родительских прав,
– один развод,
– одну свадьбу,
– одно усыновление
– и много-много других хлопот, в большинстве своем все-таки приятных.
Скажу только, что следующий Новый год мы встречали втроем.
Я, Катя и маленькая Настя.
Только втроем, и никто больше не был нам нужен.