Первоистоки Русов

Как мы писали, двухтысячелетний опыт говорил жрецам-русам Египта, что уберечь роды русов от деградации, растворения и полного исчезновения невозможно. Поглощение русов (и сыновних индоевропейских народов) семитским этномассивом было лишь делом времени. Индоевропейцы не могли долгое время противостоять семитам и в итоге выжить в их среде. Противостоять семитам могли только семиты. И тогда жрецы-русы, задолго до Моисея, решили привить «семитскую ветку» к «индоевропейскому древу». Избранная общность должна была быть генетической наследницей индоевропейцев с привитыми семитскими признаками.

Но одна антропология, одна генетика еще ничего не давали. «Избранные» должны были быть и духовными наследниками. А для этого они должны были знать истинного единого Бога. Причем знать его на таком уровне «завета-договора», на таком уровне «кнута и пряника», на таком уровне ожидания самых больших воздаяний за «праведность» и самых ужасающих кар за отступничество, чтобы отсечь у «избранных» все иные пути и всех иных «богов».

Других кандидатов в «избранные» просто не было. Этнические египтяне, гибридные хамиты были достаточно инертны и воспринимали веру и традиции русов исключительно в «языческом ключе»: они плодили «ипостасей» Рода по городам, городищам и селам на свой манер, на манер всевозможных животных и насекомых, верили в то, что это «самостоятельные» боги, переубедить их было невозможно. Вера в Древнем Египте все больше расчленялась на две веры: тайную, сокровенную веру жрецов-русов в Единого Бога и его ипостасей-теней на земле, и массовые поверья в местных богов. С севера грозили Хеттская империя и «народы моря» («белые русы»-пеласги-пелиштим-филистимляне). И те и другие с их воинственностью, хотя и являлись индоевропейцами, были не склонны к союзам с теократией Египта и к каким-то «общечеловеческим» планам на грядущее. Они были проще. Жреческие касты Двуречья, Ассура-Руссы, Ханаана-Палестины-Финикии постепенно утрачивали влияние, перерождались и все больше и больше начинали заниматься «интеллектуально-духовным обслуживанием» наиболее обеспеченных выходцев из семитской среды, кавказоидов и «торгового интернационала». У жрецов-русов Египта не было союзников. Возможно, они и не искали никаких союзов, а работали в присущем им и прежде и позже «герметическом» стиле. В конце концов, они работали с тем этноматериалом, которым могли располагать.

Избранным передавался истинный единый Бог.

Моисей и жрецы-русы Египта вершили то, во что сами истово верили. И передавали своего Бога они тем, в кого верили и на кого надеялись. То есть они были чисты и перед Богом, и перед собой, и перед всеми «двенадцатью коленами», которые они отправляли на поселение в Ханаан, на тот «мост», на ту «святую землю», где сходились орды кочевых семитов, «народы моря» и наступающие с севера хетты. По замыслу жрецов-волхвов Египта, «избранные» должны были стать оплотом новой, устойчивой цивилизации русов-индоевропейцев на Ближнем Востоке, остановить экспансии со всех сторон и распространить свет истинной веры как на юг, так и на север.

Волхв-рус Месх-Моисей положил на это дело всю свою жизнь. Он привел подопечных к Ханаану. Взошел на гору Нево, чтобы обозреть сверху «черту оседлости». Гора Нево (северные аналоги: озеро Нево, оно же Ладожское, река Нева), сплошь топонимика русов, а сразу через Ярдон (Иордан) город Яриха (Иерихон; и кто только придумал это «н» на конце, у евреев в иврите его нет, и Иордан у них Ярдон). Как не замазывай основу «библейской» штукатуркой, а изначальное, русское пробивается. Моисей-Месх увидел родину предков-русов. Но сам не дожил до входа в «обетованную землю». Возможно, именно эта смерть главного идеолога и вождя «избранного народа» несколько нарушила ход дальнейших событий, которые мы реконструируем с большой степенью достоверности.

Не совсем понятен, правда, путь евреев от Синая к Акабскому заливу, а потом через пустыни, мимо Мертвого моря к горе Нево. Автор, занимаясь изыскательскими работами, неоднократно прошел и проехал вдоль и поперек весь Израиль-Палестину, и может с уверенностью утверждать, что среди этих безжизненных соляных пустынь, «лунных ландшафтов» южной окраины Мертвого моря, голых и страшных Иудейских гор и вообще в самой этой «яме» («ямой» израильтяне называют огромную впадину, где находится Мертвое море, она ниже уровня Средиземного моря на 350–400 метров) выжить практически невозможно. В этот земной ад можно ввести и двадцать, и тридцать тысяч детей, женщин, стариков, мужчин, но выйдут из него к горе Нево не больше сотни изможденных и умирающих страдальцев. Там нет жизни. И этот ад невозможно проскочить за день или два. И солнце там палит круглый год. И соль оседает на коже и в легких. Впрочем, вполне возможно, что три тысячи лет назад эти пустыни были более проходимы. Но и тогда через них ни при каких, даже самых благоприятных обстоятельствах не прошли бы полмиллиона человек – это абсолютно исключено. То есть мы опять приходим к тому, что «избранных» было совсем немного, максимум два-три десятка тысяч… да и эта цифра маловероятна.

Во всех вариантах Торы-Библии-Священного Писания постоянно говорится о том, «кто кого породил». С научной точки зрения это не имеет ни малейшего значения и объясняется самым простым образом: духовным и светским властям Израиля-Иудеи-диаспоры времен составления Торы нужна была родословная если не от Адама, то уж от Авраама непременно. Научная цена таким «родословиям» ясна, взять хотя бы пример со Шломой-Соломоном-Салманосаром. Перечисления «пророков», «царей» и прочих ветхозаветных личностей с четкими датами жизни, правления и деяний, также есть чистой воды литература с отдельными вкраплениями подлинных фактов, которые мы умеем вычленять. Повторим еще раз, что литературная часть Библии нас не интересует – литературой занимаются литературоведы, изучающие тонкости сочинительского дела.

С исторической же точки зрения интересен процесс, как на самом деле «избранный народ», на который были возложены огромные надежды, утратил свою избранность. А в том, что евреи утратили свою истинную избранность, мы вынуждены согласиться с Новым Заветом, это также непреложный факт. И сам процесс утраты избранности, невыполнения (или не полного выполнения) возложенной на них миссии, на наш взгляд, не есть разовое действие (например, отторжение и распятие Спасителя), а есть именно процесс отхода – постепенного отхода от избранничества, процесс нарушения или разрушения заложенной в них «программы». И этот процесс начался после смерти мессии-пастыря, волхва-руса Месха-Моше-Моисея, когда евреи, подведенные учителем к границе Ханаана, остались вдруг одни, под водительством Иисуса Навина (Ешуа [69] бен-Нуна).

69

Именно Ешуа, или, как говорят арабы, Иса. Настоящему исследователю надо помнить, что все эти «Иехошуа, Иоханаананы, Иаковы, Исааки, Соломоны, Иегуды…» есть чисто литературные красивости для читателя-профана, подлинное произношение-написание: Ешуа, Еан-Еван, Яков, Ицка, Шломо, Юда…

Смерть Моисея стала начальным этапом «еврейской истории» и началом угасания «избраннической», мессианской роли евреев (фактически гибридных русоевреев, или, иным языком, семито-индоевропейцев).

Именно так. Потому что ни Авраам, ни Израиль, ни Иосиф, ни все двенадцать вождей племен-колен, ни этномассив, составляющий эти племена, фактически еще не были евреями. Библейско-исторические евреи появляются после «египетского плена», «исхода», «получения скрижалей», «сорока лет блужданий по Синайской пустыне» – то есть на входе в Ханаан. Только с этой отправной точки мы можем отсчитывать реальную историю евреев.

Дата «входа в Ханаан», по библеистам, около 1240 г. до н. э. Безусловно, это ложная дата. Сами евреи не обладали ни письменностью, ни навыками хронологии, чтобы зафиксировать свой приход в «обетованную землю». Для местных жителей, находящихся на более высоком культурном уровне, приход очередного табора «марту», «людей смерти» не был событием, которые отмечают в хрониках. Привязка к периоду властвования какого-либо египетского фараона или ассирийского царя неуместна, так как даты их правления и зачастую сами эти личности весьма условны. Археологически приход племен козопасов, вооруженных палками и не имеющих никаких ремесленнических навыков, зафиксировать невозможно. А следовательно, о датах прихода евреев в Ханаан говорить также невозможно. Фактически это могло случиться между 1200 и 500 гг. до н. э. Но мы будем придерживаться привычной хронологии, так как реальную историю определяет не количество цифр, а реальное событие, изменившее ход вещей.

Смерть волхва-руса Моисея изменила ход событий. По замыслу египетских жрецов-волхвов посланный ими пастырь (и его соратники) должен был довести «избранных» ими людей до Ханаана, разместить их там, поселить в определенной «черте оседлости» между процветающими городами-княжествами русов-индоевропейцев и их сыновних народов. Поселить мирно, дать время врасти в ханаано-филистимляно-хеттскую цивилизацию, окультуриться, получить начала языка, письменности, образования, трудовых навыков – причем именно в «черте оседлости», чтобы эти роды русоевреев сохранили свою «избранность» и свои этнические признаки, не растворились в индоевропейской среде.

Моисей-Месх-Меш, великий учитель, проповедник, пастырь, вождь, один из величайших людей всех времен и народов, осуществивший практически неосуществимое, умер на пороге Ханаана. Судьба его соратников, русов Египта, сопровождавших «избранных» и помогавших ему, нам неизвестна. Но, разумеется, один Моисей с такой паствой совладать бы не смог, у него были помощники, был свой «аппарат». Но время Моисея и его соратников прошло.

Власть над «избранным народом» оказалась в руках Иисуса Навина (Ешуа бен-Нуна), Исы сына Нуна. Все родословия Иисуса Навина можно оставить за пределами нашего исследования, они необъективны, они из области литературы. Фактически нам доподлинно может быть известно следующее: Навин был одним из гибридных семитов, русоевреев, прошедших селекцию в Египте и на Синае. Он, как все прочие евреи, был абсолютно готов к выполнению заложенной в него (них) программы. Под руководством учителя, осуществляющего «связь с Богом». Но он не был готов к самостоятельной деятельности. Или, что вполне возможно, он пересмотрел на свой лад завещание умирающего Моисея. Еще вероятнее другое. Иисус Навин не обладал авторитетом Моисея. Мирный проход в «черту оседлости» не усилил бы этого авторитета. Навину нужна была хоть какая-то победа, успех. И он решился на проведение «боевой операции».