Первому игроку приготовиться
Шрифт:
Добравшись до нижнего уровня, я соскочил на землю. Наст и замерзшая грязь хрустнули под резиновыми подошвами. Тут было еще совсем темно, поэтому я включил фонарик и направился на восток по лабиринту, стараясь никому не попасться на глаза и не налететь на брошенную тележку из супермаркета, старый мотор или еще какой мусор, в изобилии валяющийся в узких просветах между штабелями.
Мало кто мог встретиться мне по пути. Автобусы отсюда ходили всего несколько раз в день, так что счастливые обладатели работы уже ждали на остановке. Большинство вкалывали поденщиками на агропромышленных фермах вокруг города, а остальные не выходили из дома в такую рань.
Пройдя полмили, я добрался до здоровенной кучи старых легковушек и грузовиков, сваленных у восточной границы микрорайона. Несколько
Я убедился, что меня никто не видит, пролез в узкий проход между двумя смятыми машинами и медленно — где бочком, где на карачках — стал пробираться в глубь кучи искореженного металла, пока не вышел на небольшой просвет перед грузовым фургоном. Фургон был завален так, что из-под груды железок торчала лишь треть кузова. Поперек его крыши под разными углами лежали два перевернутых пикапа, но вес их приходился в основном на соседние машины, так что они выполняли функцию защитного буфера, не давая фургону смяться под тяжестью кучи.
Я вытащил из-под воротника цепочку с единственным ключом. Этот ключ, по счастью, торчал в зажигании, когда я впервые забрался в фургон. На таких свалках вообще было полно исправных машин. Просто для многих бензин стал недоступной роскошью, так что они просто припарковывали где-нибудь ставший бесполезным автомобиль и уходили.
Я убрал фонарик, отпер замок кузова, приоткрыл правую дверцу ровно настолько, чтобы пролезть, юркнул внутрь и тут же заперся. В кузове не было окон, так что на секунду меня окружила полная темнота. Я привычным движением нащупал кнопку на удлинителе, прикрепленном к потолку изолентой, и тесное пространство осветила старенькая настольная лампа.
Лобовое стекло фургона было разбито, и ощерившуюся стеклами дыру прикрывала смятая крыша зеленой легковушки. Но повреждения коснулись только кабины, а кузов фургона ничуть не пострадал. Из него вынесли все сиденья — кто-то, видимо, приспособил их в качестве домашней мебели, — и получилась маленькая комнатка: меньше полутора метров в ширину, примерно столько же в высоту и около трех метров в длину.
Это было мое логово.
Я наткнулся на него четыре года назад, когда рыскал по свалке в поисках компьютерных деталей. Тогда я открыл дверь, заглянул в темный кузов и понял, что нашел бесценную вещь: личное пространство. Укромное местечко, о котором никто не знал. Никто не мог меня тут найти и начать капать на мозги. Никаких тебе дурацких вопросов. Никаких затрещин от тетки и ее жалких ухажеров. Тут можно хранить свои вещи и не бояться того, что их кто-то сопрет. И, самое главное, отсюда можно спокойно выходить в OASIS.
В общем, фургон был моим убежищем. Моей Пещерой Бэтмена. Моей Крепостью Одиночества [2] . Здесь я учился, делал уроки, читал, смотрел фильмы, играл в видеоигры. А также именно отсюда я вел поиски оставленной Холлидэем пасхалки.
Я обил стены, пол и потолок пенопластовыми коробками из-под яиц, стараясь обеспечить максимально возможную звукоизоляцию. В углу стояло несколько картонных коробок с компьютерными деталями и сломанными ноутбуками, а рядом стойка с автомобильными аккумуляторами и велотренажер, над которым я немного поколдовал, превратив его в динамо-машину. Единственной моей мебелью был складной пластиковый стул.
Штаб-квартира Супермена в Арктике.
Я скинул рюкзак и куртку и запрыгнул на тренажер — заряжать аккумулятор. Обычно в этом и состояли все мои физические упражнения. Я крутил педали, пока счетчик не указал на полный заряд. Тогда я уселся на стул и включил маленькую электрическую печку, которая понемногу начала разгораться ярким оранжевым светом. Я снял перчатки и поднес ладони к жару, чтобы согреться. Печку нельзя было оставлять включенной надолго, чтобы не потратить весь заряд аккумулятора.
Я достал из металлической коробки, в которой прятал заначку еды от крыс, бутылку воды и сухое молоко, развел в миске и засыпал туда щедрую порцию мюсли с сухофруктами. Проглотив завтрак, я достал из-под разбитой приборной панели старую пластмассовую коробку для школьных обедов с логотипом и картинкой из «Звездного пути». В ней я прятал выданную в школе консоль OASISa, тактильные перчатки и визор — самые ценные мои сокровища. Слишком ценные, чтобы носить с собой.
Я натянул перчатки, размял пальцы, чтобы суставы разогрелись, и вынул консоль — плоскую черную коробочку размером с карманную книгу. В ней была встроенная беспроводная антенна, но сеть тут ловилась отстойно, потому что фургон покоился под грудой металла. Так что я завел себе внешнюю антенну и выставил ее на верх этой груды, а для провода в крыше фургона проделал дыру. Я подключил кабель антенны в порт и надел визор. Он прилегал к глазам плотно, как плавательные очки, и блокировал весь внешний свет. На уровне висков от него отходили маленькие наушники-затычки, которые автоматически вставлялись в уши. Кроме того, в визоре располагался стереомикрофон, передающий каждое мое слово.
Я включил консоль и запустил процедуру авторизации. Перед глазами мелькнула красная вспышка — визор сканировал сетчатку. Я откашлялся и четко и с расстановкой произнес пароль: «Кром строг, силен и вечен».
Система распознала пароль и голос и разрешила вход. В центре виртуального дисплея перед моими глазами высветилось:
Процедура идентификации прошла успешно. Добро пожаловать в OASIS, Парсифаль! Вход выполнен: 07:53:21 - 10.02.2045
Потом этот текст погас, и его сменила короткая фраза — всего три слова. Ее вписал в процедуру регистрации сам Джеймс Холлидэй как дань уважения видеоиграм своей юности. Эти три слова когда-то видел каждый пользователь аркадных игровых автоматов — а теперь и каждый пользователь OASISa, перед тем как покинуть реальный мир и перейти в виртуальный:
ИГРОК 1, СТАРТ!
0002
Мой аватар возник перед шкафчиком на втором этаже школы — в том самом месте, где я накануне вечером покинул систему.
Школьный коридор выглядел как настоящий — ну почти. В OASISe была превосходная ЗD-графика. Если не приглядываться к мелочам, можно даже забыть, что все вокруг сгенерировано компьютером. А ведь я использовал всего лишь простенькую школьную консоль. Говорят, если войти в систему с навороченной системы погружения из последних моделей, OASIS вообще не отличишь от реальности.
Я коснулся дверцы, и она тут же открылась с тихим металлическим звоном. Я не особенно морочился украшением своего шкафчика. Постер с принцессой Леей, держащей бластер. Фотография комик-группы «Монти Пайтон» в костюмах из фильма «Монти Пайтон и Святой Грааль». Обложка журнала «Тайм» с портретом Холлидэя. Я дотронулся до стопки учебников на верхней полке, и они перекочевали ко мне в инвентарь.
Помимо учебников, имущество моего аватара было довольно скромным: фонарик, простой железный меч, маленький бронзовый щит и комплект кожаных доспехов — все немагическое и низкопробное, но ничего другого я пока себе позволить не мог. Предметы в OASISe были не дешевле реальных — а иногда и подороже, — и купить их за продовольственные талоны было нельзя. В OASISe принималась лишь монета королевства — в наши тяжелые времена самая стабильная мировая валюта, дороже доллара, фунта, евро и иены.
Когда я закрывал шкафчик, мой аватар на секунду отразился в зеркале, приделанном к внутренней стороне дверцы. Создавая свое виртуальное воплощение, я старался сделать его более или менее похожим на себя. Разве что нос у него был поменьше, а рост повыше. Фигура постройнее. Мускулов побольше... Ну и прыщи я, понятно, воспроизводить не стал. А в остальном мы с моим аватаром были похожи как близнецы. По школьным правилам аватары учеников могли быть только людьми соответствующего реальному пола и возраста. Никакие адские двухголовые единороги-гермафродиты в школу не допускались.