Первопричина 3: СССР, любовь и магия

Классный час, с которого начинается каждый учебный день заканчивается. Все идут на перемену…

— А вас, Скворцов, я попрошу остаться, — изучая журнал останавливает меня учительница.

Подхожу к столу, вытягиваюсь и жду откровений. После того как все выходят из класса, они и начинаются.

— Значит пятнадцать из десяти? — щурится Татьяна. — Не слишком высокая оценка?

— Я бы все двадцать пять поставил. Но… Я просто очень удивился. Просто в нашем мире, такое мягко сказать не одобряется и грозит не самыми приятными последствиями. Уголовным делом, реальным сроком.

— Да? Очень интересно. Но у вас же там капитализм, свобода. Разве взрослые люди, в своё свободное время не могут общаться так, как хотят?

— У нас, люди взрослые с восемнадцати. А ещё наши люди, за каким-то интересом любят выставлять свои отношения напоказ. С какими целями непонятно, но они сдают сами себя. Вот например в нашем мире, не происходи это между нами, а между другими людьми. Шестнадцатилетний идиот получив такие карточки, побежал бы показывать их всем. Ну или бы в интернет слил.

— А ты не такой? — щурится Татьяна.

— За это меня считали чудиком. О своей личной жизни я никогда не распространялся и делать этого не собираюсь. Умею фильтровать информацию и точно знаю о чём можно говорить, а о чём лучше промолчать. Например моя личная жизнь, это моя личная жизнь, касается она только меня и тех кто в неё входит.

— Значит молчать ты можешь. А ты умнее чем я думала.

— А вы красивее, Татьяна Ивановна. Я могу идти?

— Да, Игорёк, иди. Вечером продолжим обучение. Но теперь по другому, то есть обмен три на три.

— Хорошо. Я пойду…

Получаю в ответ взгляд ярко-алых глаз, побыстрее выхожу из класса и чуть ли не бегу в курилку. Там встаю у стены, под тихий шум вытяжки закуриваю и погружаюсь в размышления.

Интересует меня следующее. Если конкретнее, то всё же сколько учеников получают такие карточки? Или я на самом деле один такой особенный? Или… А ведь если посмотреть, то с Татьяной всё же происходит тоже самое что и с Леной. То есть вот так работает это пока таинственное запечатление? Но… А как же… У меня же Лена есть. Где мне больше узнать о запечатлении? Как оно происходит, на что влияет? И как…

— Скворец, ты чо такой мутный, не высыпаешься? — подваливает ко мне Резнов. — Зашёл, никого не замечает.

— Конечно, не высыпаюсь. Я же не порошок. А ты чего такой радостный?

— Во-о-т… — доставая из футляра старенький, отремонтированный с помощью синей изоленты фотоаппарат улыбается Резнов. — Смотри какая вещь. Старый, садится быстро, памяти на сто фотографий. Но оптика, моё почтение. Улыбнись, сниму на память.

— Фотографом хочешь стать?

— Моя мечта, — пытаясь включить устройство улыбается Резнов. — Свадьбы снимать буду, юбилеи, дни рождения. Да блин… Не работает. Ну ё-моё.

Попытка включить фотоаппарат путём его встряски и ударов по корпусу, приводит к тому что устройство падает на пол и устраивает саморазбор на запчасти.

— Нда, не повезло. Не расстраивайся…

Резнов всхлипывая собирает устройство, бережно складывает запчасти в футляр и заявив что дома починит стреляет у меня сигарету. Встаёт рядом и с самым расстроенным видом курит.

И всё-таки, немного поразительно. В школе, для учеников есть курилка. Оборудованная. Голые кафельные стены, большие окна. Нормальная такая вытяжка. Пепельницы… В углах огнетушители. И как бы… А почему нет? Тут всё вверх дном. Ну есть курилка, ну и пусть будет. А то в туалете ещё подожгут что-нибудь. Или…

Скрипнув открывается дверь, в курилку воровато оглядываясь входит Тихоня. Встав в угол достаёт из сумочки сигареты, нервно закуривает и глянув на меня жёлтыми глазами, демонстративно отворачивается.

Скрипит дверь, Тихоня подпрыгивает, мечется по курилке и не придумав ничего умнее встаёт рядом со мной. В курилку же входит нечто… Нечто… Короче это парень. Здоровый, высокий, квадратный, коротко стриженный, с маленькими бесцветными глазами. Внешность малоприятная. С виду злой и что удивительно злость эта с чего-то направлена на меня. Резнов на это судорожно выдыхает и опускает голову.

— Женька, вот ты где, — смерив меня презрительным взглядом говорит вошедший.

На это Женька икает и пододвигается ближе ко мне, что приводит здоровяка в бешенство. Покраснев от злости, он шагает ко мне…

— Скворец, свободен, — кивает он на дверь.

— Извини, здоровяк, но моё сердце занято.

— Ты не понял. Исчезни отсюда. И вот это чмо забери. Мне с Тихоней поговорить надо.

Женька двигается ещё ближе, Резнов на оскорбление никак не реагирует. Здоровяк свирепеет ещё сильнее.

— Скворец, ты чо герой?

— А ты чо злодей? — отлипнув от стены шагаю на встречу.

— Резнов, расскажи недоумку кто я такой.

— Жилин Влад, — мямлит Резнов. — Скворец, пойдём. Нафиг надо. Сейчас урок начнётся.

— Здарова, Влад, — хлопаю Жилина по плечу чем довожу его до белого каления. Он от этого краснеет, пыхтит, я же продолжаю: — Как сам?

— Ты совсем страх потерял. Да ты хоть знаешь кто я?

— Знаю, Владос, знаю. Я экстрасенс, вижу будущее, для тебя совсем не радужное. Рассказать? Ну так вот, ясно вижу, что через пять секунд, если ты, конечно, не исчезнешь отсюда, ты будешь лежащим, стонущим и зажимающим сломанный нос телом. Ты сам время засечёшь или мне посчитать? Ладно. Мне не трудно. Пять…

— Охренел? — рычит Влад.

— Четыре…

— Женька, иди сюда, курица тупая.

— Нет, — вцепляется в мою руку Тихоня.

— Три…

— Тихонова, я тебя урою. Ты у меня по соплям получишь.

— Два…

Влад замахивается, бьёт… Наклоняю голову, кулак впечатывается в стену. Уши режет крик Влада. Женька повиснув у меня на руке пищит. Резнов отскакивает в сторону.