Первопричина 3: СССР, любовь и магия

— Ладно. Официант. Сто грамм водки, пожалуйста.

Ну вот, прав Казаркин, я просто притягиваю неприятности. Так, что там у нас?

Пока доедаю, набираю в поисковике текст песни и не найдя совпадений ехидно улыбаюсь. Этот вариант подходит. Про любовь, новое для этого мира. Есть пошловатые моменты, но думаю меня помидорами не закидают. Да и голоса у нас с исполнителем очень и очень похожи, не один в один в один, но тем не менее… Ладно, сто грамм для храбрости и вперёд, звездить. Я после водки, тем более такой вкусной, звездун ещё тот. Или звездунец? Или звездюк? Короче ладно.

Подхожу к сцене, киваю ожидающей меня Марине и заползаю наверх. Прошу продать мне стул, беру у музыканта гитару…

— Кхем, — обводя ожидающую толпу взглядом кашляю. — Как и заказывали, новая песня. Новая настолько что вы такого ещё не слышали. Итак, поехали.

— А что за песня? — кричат из толпы. — Как называется?

— Кошка. Оркестр, я начну, а вы как нибудь подстраивайтесь. Хотя… Ладно, погнали.

Перебираю струны, представляю улыбающуюся Лену и не дожидаясь оркестра начинаю. Народ, чего я не ожидал мгновенно затихает, всё внимание на мне. И хоть оно мне вообще не нужно… Закрываю глаза, более детально представляю Лену, и…

(Тоже время. Лена.)

Из сна вырывает разрывающийся телефон. Пытаясь найти аппарат шарю руками по кровати, нахожу и глянув на время вскакиваю. Полвторого… Понимая что всё проспала отвечаю на видео звонок и вижу заплаканную Машку. Которая как всегда где-то у ресторана, вытирая с лица текущую вместе со слезами тушь кусает губы и всхлипывает.

— Что случилось? Ты…

— Не я, — мотает головой Машка. — Тут твой…

— Игорь, блядь! Куда он опять вляпался. Ну не молчи! Он подрался? Машка, блин!

— Тебе лучше самой всё увидеть, — всхлипывает подруга.

— Машка!

Машка уже не слушает, судя по трясущемуся изображению она забегает в ресторан, матерясь продирается через толпу. Пытаясь перекричать визг девушек и музыку что-то рассказывает, доходит до сцены и…

На сцене, с гитарой в руках, красивым голосом выводя песню сидит Игорь.

— Что…

— Слушай, — кричит Машка.

Народ затихает, Игорь закрывает глаза…

— Хорошо мне с тобою

кошка-а-а,

Хоть боюсь я тебя

немножко-а-а.

Ты сжигаешь сердца и души,

Но хочу я тебя, но хочу я

тебя… Слушать.

Толпа взрывается радостным визгом, в Игоря летят цветы. Машка пробирается обратно и выйдя на улицу закуривает.

— Это просто охренеть… Лен, я всегда в тебя верила. Я знала что у тебя получится и ты найдёшь своё счастье. Поздравляю!

— С чем? У меня…

— Он поёт о тебе. Это по глазам видно. Он говорит кошка, а я слышу Лена. Ты…

— Маш, я провалилась. Полностью. Приезжай, пожалуйста. У меня такие проблемы… Только ты можешь помочь.

— А концерт? Я ещё послушать хочу, — возражает Машка, но видя моё лицо резко меняет решение. — Сейчас буду. Режь колбасу, доставай водку. Десять минут.

Ну, если даже эта оторва не поможет, то в моих едва начавшихся отношениях можно ставить точку. Так, водка!

(Два часа спустя. Ресторан «Снегири.» Игорь.)

— Замечательно! Просто замечательно! Талант… Нет, не так. Талантище! — сидя за столом в своём кабинете восхищается директор ресторана.

— Да какой там. Я ни петь ни свистеть. Да и играть толком не умею.

— А вот скромничать не надо, — грозит пальцем директор ресторана. — Это, конечно, хорошо. Наглецов я и сам не люблю. Но вот так…

— Да что я сделал? Вышел, шесть раз подряд проорал песенку, потом вторую и всё.

— Ага, полный зал мне собрал, так что мест не хватило. Народ на улице, к витрине прилипал. За несколько часов трёхдневную выручку обеспечил. А теперь стоишь и прибедняешься? Нет, так не пойдёт. Вот что, Игорёк. Давай поступим так. Моё предложение — два раза в неделю, в четверг и субботу, будешь заглядывать к нам на пару часов. А я тебе трудовую открою, зарплату начислю и премию назначу. Питание и доставку до дома. С шести до десяти тебя устроит?

— Эм…

— Вот и замечательно, — заполняя бумажки улыбается директор. — Вот и отлично…

— Арсений Палыч, так я же не согласился.

— Эх… Игорёк, впереди лето. Надо и самому развлечься, и девушку сводить куда-нибудь. Работа у нас несложная. Зарплату обещаю хорошую. Плюс питание, плюс проезд, плюс моя помощь если что понадобится. Ты подумай. А это чтоб лучше думалось.

С этими словами директор отсчитывает мне четвертак рублями и сказав что заслужил подаёт их мне. Так же подаёт свою визитку и говорит что в пятницу будет ждать звонка и ответа.

На этом расходимся, директор в зал, я через чёрный ход и подальше отсюда. Оказавшись в безопасном месте, то есть во дворе, сажусь на скамейку, закуриваю и думаю.

Двадцать пять рублей, за практически ничего. В прошлом мире, я бы от такого гонорара ржал аки конь и катался по полу. Там этих денег, на автобусе проехать не хватит. А здесь, если учитывать что с местными ценами мне на месяц сто двадцать с лихвой хватать будет. Если не чудить, то четвертак сумма более чем солидная. В месяц будет выходить сто и итого двести двадцать. Неплохо… А поскольку в нашей разваливающейся семье, если это можно назвать семьёй, я может быть единственный мужчина, то…

— Скворец? — слышится за спиной знакомый голос. — А ты что, меня ждёшь?

Поворачиваюсь, вижу растерянного Резного и начинаю улыбаться.

— Конечно. Сижу в засаде, караулю. Падай, покурим. А ты здесь как?

— Так живу я здесь? — присаживается рядом одноклассник. — Слушай, извини за тот раз. Я испугался… Ты дрался, а я стоял…

— Правильно сделал, не стоило тебе туда лезть. Мало ли. Эти утырки… Ладно. Ну что, как в школе?