Первородные. Концерт для одной скрипки

Наверняка сегодня был какой-то особый день, когда никто не посмел вмешаться в отношения нашей забавной пары. Они были предоставлены друг другу, но, несмотря на это между ними все, же чувствовался определенный барьер.

– Я никогда не спрашивал тебя, - первым начал разговор гибрид, когда они только прогуливались по старинным улочкам квартала, и еще не успели достигнуть центра веселья. – Твои предки были французами, - этот факт был безукоризненным, русые волосы с рыжеватым оттеком, синие глаза, легкий загар спровоцированный климатом Нового Орлеана, а так же фамилия, которая в те времена, когда эта прелестная девушка была малышкой, была тем самым показателем происхождения, - но ты получила итальянское имя – Данте.

Спутница смущенно улыбнулась, глядя на своего спутника, и вежливо опустила тот прискорбный факт, что даже в то время, когда она была другом семьи Древних, он достаточно редко утруждал себя разговором с ней.

– Это имя дал мне скрипичный мастер, у которого я училась. Он был патриотом и считал гением каждого знаменитого итальянца. Нет, он не был моим отцом, - она тут же ответила на вопрос, отразившийся на лице Древнего. – Он рассказывал, что нашел меня у себя под дверью в корзинке, и единственное, что осталось у меня от родителей это фамилия, вышитая на одеяле, в которое я была завернута.

Она рассказывала об этом с легкой грустной улыбкой, которая появляется, когда человек вспоминает, что-то хорошее, оставшееся навеки в прошлом.

– Ты злишься на своих родителей? – спросил мужчина, думая о чем-то своем.

– Нет, - после минутной паузы ответила девушка. – Я им благодарна за то, что они сделали, как бы странно это не звучало. Благодаря им, я стала тем, кем являюсь.

Клаус засмеялся, неужели эта девчонка пытается найти хорошее в том, в чем хорошего нет и быть не может. Конечно, глупо полагать, что такой позиции девочка придерживалась всю сознательную жизнь, но о насмешках со стороны сверстников и разочарованности в людях она интеллигентно умолчала. Данте легко сжала его руку и, заглянув в глаза, произнесла:

– Ненависть слишком сильное чувство, чтобы противостоять ему столетиями, - она улыбнулась и потянула его в сторону улицы, на которой карнавал шел уже полным ходом.

Казалось, она совсем не изменилась с того момента как они в последний раз виделись, правда, она обрезала волосы и теперь они были чуть выше плеча. Замечая все эти нюансы, Клаус мог позволить себе признать пусть и не любовь к этой милой барышне, а хотя бы некий интерес, который в отличие от тех многих случаев даже и не думал угасать.

– Хочу того медведя, - девушка указала на огромного плюшевого медведя, который являлся призом за десять метких попаданий в яблоки из лука.

Одарив девушку взглядом, в котором издевку не увидел бы разве что слепой, направился к хозяину тира, но девушка резко потянула его на себя.

– Ты же понимаешь, что я хочу, чтоб ты выиграл его, - на ее лице играла самоуверенная улыбка, давая понять, что возражений милая леди не потерпит, и взгляд Древнего, от которого дрожали коленки у великих мира сего, не дал желаемого результата.

– Как дама пожелает, - учтиво ответил он, выдавив из себя подобие улыбки.

Заплатив владельцу деньги и взяв лук и стрелу, Клаус с легкостью попал в яблоко. На восхищенное замечание мужчины, гибрид пробурчал что-то невнятное, и лишь Данте разобрала возмущенное «Поживи в Средневековье». Ее смех привлек внимание Древнего.

– Хочешь попробовать? – обратился он к девушке. – Я не кусаюсь, по крайней мере, сейчас.

Она согласилась, несмотря на то, что на какое-то время вновь позволила управлять этому мужчине собой, как когда-то. Его голос мягко шептал ей на ушко советы, при этом управляя каждым ее движением.

– Выровняй дыхание, - с еле уловимой насмешкой произнес он. – Сделай глубокий вдох и стреляй на выдохе, - она повиновалась, и стрела пробила яблоко насквозь. – Хорошо, но могло быть и лучше, - теперь насмешка была более явной.

Девушка вежливо улыбнулась, и, отдав лук своему спутнику, уже через пару минут держала в руках почетный приз, который составлял половину ее роста. Немного отойдя от тира, девушка внимательно вглядывалась в толпу, стоя на ближайшей скамейке.

– Подари медведя вон той девочке, - спрыгнув со скамейки, она вручила древней проблеме как магического, так и человеческого мира плюшевую игрушку и указала на маленькую девочку, которая с интересом высматривала у проходящих мимо детей игрушки и воздушные шарики, хотя сама довольствовалась маленьким мороженым.

Мать девочки тем временем высчитывала деньги на проезд, и, судя по ее кошельку денег у семьи было немного. Удивлению женщины не было предела, когда молодая пара подошла и со словами (кстати говоря, слова принадлежали девушке) «С праздником!», вручили подарок ее дочери.

– Что это было? – Клаус вопросительно взглянул на девушку, когда им удалось выбраться из шумной толпы.

– Не знаю, - беззаботно пожала плечами девушка. – Видел, как у девчонки глаза засветились?

– Этот медведь вряд ли поможет ее семье, - цинично заметил он.

– За то она начнет верить в чудо. Дети любят чудеса, так почему же не помочь им в это верить? Ты как будущий отец должен это, - она как бы, между прочим, пожала плечами.

– Ты ревнуешь, - он улыбнулся, как довольный кот.

– Мне льстит, что, несмотря на беременность той девушки, ты продолжаешь на меня так смотреть, - продолжая держать его за руку, она опередила его на пару шагов и повернулась к нему лицом.

– Как же? – улыбка не сходила с его лица.

Они остановились, и взгляд Данте переменился, из него ушла былая мягкость и нежность, остались только огоньки в глазах, которые и не думали скрывать любопытства хозяйки.

– Я часто замечала, что глядя на тех многочисленных твоих спутниц, не важно, что между вами происходило светская беседа или страстные поцелуи, твои глаза оставались все такими же холодными, - девушка не заметила как перешла на шепот, - как у волка. Даже когда ты смеялся, они не менялись.

Она резко развернулась и пошла вперед. Рука саднила гораздо больше, чем утром, а признаки лихорадки уже давали о себе знать, слишком многое напоминало о том, что должно случиться совсем скоро.

– Почему я, Клаус? – она подняла голову вверх, будто спрашивала у небес об этом. Им повезло, что старые улочки французского квартала были пусты, а все их жители были либо на работе, либо на карнавале. – Тебе более тысячи лет, каждая вторая не сможет устоять перед твоим шармом, подарками и прочим-прочим-прочим, но ты выбрал меня, - она повернулась к нему и будто мысли вслух произнесла. – Звучит, как будто тебе предлагают весь мир к твоим ногам, а ты выбираешь печеньку, - на последней фразе она с нескрываемой иронией взглянула на Древнего.

Мужчина засмеялся, но с легкостью игнорируя вопрос, ответил:

– Раз уж я играю роль обычного парня, могу ли я пригласить тебя в кафе? – если бы не предательская боль в мышцах и руке, девушка бы отказалась.

– Как вам будет угодно, - на ее лице вновь заиграла улыбка, и она сделала реверанс.

Со стороны могло показаться, что эта пара чертовски давно вместе, если никак супруги, то как старые друзья. Мужчина галантно отодвинул стул перед девушкой, и что-то прошептал на ушко, от чего она смущенно улыбнулась. Правда, заказы были немного разные: двойной кофе с молоком и тройной виски. Официанты, у которых еще было время сидеть и сплетничать с барменом у барной стойки сделали несколько ставок, на то кем молодые люди приходятся друг другу. Мнения разошлись, кто-то предположил, что они уже около пяти лет вместе, кто-то, что они просто друзья, а кто-то что сегодня произойдет помолвка, но никто не угадал правды. Кому в голову может прийти, что мужчина может смотреть на девушку столь влюбленными глазами, а девушка наблюдает за ним с такой необыкновенной нежностью всего лишь на первом свидании.