Перворожденная

Маг кивнул.

– Только не расслабляйся. Жрецов, может, и мало, но нам с тобой черного колдуна за глаза хватит.

Он посмотрел на валяющегося в беспамятстве парня.

– Идрис, мы уже очень близко к храму. На таком расстоянии прямую волшбу задействовать не стоит, только охранную, вроде магического зрения. Если Зафир настолько могуч, как ты мне говорил, он учует эманации и нас найдут раньше времени. А этот жрец не должен очнуться, пока мы не дойдем до места.

Варяг опустил голову. Он понял, к чему клонит темный маг.

– Знаю, что тебе это претит. Поэтому и говорю как есть. Предупреждаю.

– Я понял, – отозвался Идрис хмуро. – Надо – значит надо. Не на прогулке все-таки.

Финеас достал нож и присел над телом, через пару секунд поднялся, вытирая лезвие.

– Он ничего не почувствовал, если тебя это утешит.

Кромка пущи открылась как-то неожиданно. Еще минуту назад шли по густолесью, и вдруг мелькнула полоса света. Финеас резким жестом остановил процессию.

Чуждая волшба была уже повсюду.

Все. Они добрались.

Маленький отряд стоял недвижимо. Только отдавалось в висках гулким стуком частое биение сердец.

– Вон туда, – шепотом сказал маг.

Недалеко от края чащи поднималась небольшая скала, отряд нырнул под ее защиту. Идрис с Финеасом забрались повыше, чтобы разглядеть местность.

Базальтовые стены и серые башни храма подавляли. Не размерами, нет, исходившим от них могуществом, жестоким и властным. Жутью веяло от каждого камня; и даже белая крупа, устилавшая крышу и пустое пространство возле капища, казалась не такой, как в остальном лесу: льдистые грани снежинок сверкали холодной сталью, будто готовясь разрезать стопу, которая их коснется.

Храмовый двор был пуст и тих. Ни шевеления, ни вздоха. Все жрецы внутри? Заняты своей работой? Финеас нахмурился. Нехорошая тишина, неправильная. Рядом заерзал Идрис, тоже нервничает. Нужно отступить, дать себе время продумать план. Если оно у них есть, это время. Финеас наклонился к варягу, чтобы отдать распоряжения… И небо упало на голову.

То есть должно было упасть. Ибо за секунду до Финеас успел-таки взмахнуть посохом.

Пресс. Давление страшной силы. Оно могло расплющить их в один момент, но рассеялось, ударившись о незримый купол чародейской защиты. Ай да мэтр Бонне! Ай да его труды! Не зря темный маг корпел ночами, не зря опалил себе пальцы и брови, пытаясь разобраться в хитросплетениях заклинаний и неординарной алхимии. Заслон держал. И как держал! Повергал чужие заклятия в прах. Надолго ли хватит силы кристалла, вот вопрос. Но не сейчас о нем думать, не сейчас! Уже летит новое заклинание, ничем не слабее предыдущего.

На этот раз в дело вступил мэтр ди Альберто. Взметнулись руки в неуловимом движении, и чары разбились вдребезги, не успев даже коснуться окружившей отряд прозрачной стены. Более того, колдовство старого чародея рванулось дальше, к самому храму, и видно было, с каким трудом храмовая «броня» гасит его мощь.

– Это жрецы, – крикнул Идрис. – У них особая магия.

– Вижу, – обронил Финеас, готовясь к новой атаке.

Но ее не последовало. Серые башни не озарились вспышками, с их шпилей не сорвались разноцветные всполохи. Храм размышлял.

Наконец скрипнула дверь, на пороге появился худощавый мужчина в длинной хламиде с амулетом из оникса на широкой золотой цепи и с сединой в коротких волосах.

– Кто бы вы ни были, выходите! – приказал он. И его голос, усиленный волшбой, разнесся на милю окрест. – Немедленно!

– Проклятье, как же они нас засекли? – пробормотал Финеас. – Неужто дозорное заклинание?

Если так, картина вырисовывалась невеселая. Темный маг знал лишь нескольких чародеев, способных управлять следящим колдовством настолько хорошо, что его не замечали другие маги. Жрецы не так просты, как мнилось вначале.

– Выходите, кем бы вы ни были. Иначе умрете на месте!

Переговоры? А почему бы и нет? Прощупаем их.

Финеас обернулся на своих.

– Я пойду. Не высовывайтесь, – предупредил он. – Защита растянется на всех, но на всякий случай встаньте поближе к мэтру Лидио и держите свитки перемещения наготове.

– Понадобится – я с тобой, – сказал Идрис, обнажая плечо с печатью и сжимая кинжал, чтобы успеть полоснуть себя по руке в нужный момент.

Исилвен коснулась Финеаса, шепнула:

– Только осторожнее.

Маг собирался быть более чем осторожным. В конце концов, от этого зависело несколько жизней.

Он выбрался из укрытия и медленно направился к храму. Остановился, едва выйдя за край леса. Взгляд жреца тут же упал на него, пытаясь пробуравить, залезть в сущность, исследовать, а может, и взломать возведенные преграды. Почувствовав прикосновение его волшбы, Финеас закрылся плотнее.

– Темный маг? – с удивлением протянул жрец.

Ну, это-то лежало на поверхности. Финеас усмехнулся, ожидая, что же его собеседник будет делать со столь потрясающим открытием. Тот немного расслабился. И впрямь, темный же – не светлый, есть шанс, что явился в храм не крушить все подряд.

– Что тебе здесь надо?

Финеас ответил не сразу. Постоял, склонив голову и, в свою очередь, рассматривая жреца. Да, колдовство здесь необычное, но справиться, в общем, можно.

– Поговорить.

– О чем?

– Не о чем, а с кем.

– И с кем же?

– А вас тут много?

Жрец на столь простую уловку не поддался.

– Достаточно, чтобы заставить тебя обращаться к нам с почтением.

– Ну хорошо, – благодушно согласился Финеас, поигрывая посохом. – Тогда передай Зафиру, черному колдуну острова Брандей и слуге Хаоса, что я, мастер Юрато, темный маг, посвященный Ночи высшей ступени, желаю говорить с ним.

От такой бесцеремонности жрец поперхнулся и с минуту в безмолвии пялился на Финеаса. Непроизнесенные реплики выразительно читались на его физиономии: «Да как он смеет, этот наглец, так обращаться к великому! Стойте, откуда он вообще знает про посланца Хаоса? А может, это их личные дела, в которые брат Заточенных божеств не счел нужным меня посвятить? Или незнакомец – враг? Да, конечно, враг, нет сомнений. Или все же нет? Но каков кощунник, а!»

– Если тебе известно это имя, темный маг, тебе также должно быть известно, что относиться к нему следует с трепетом и поклонением.

– Так я могу побеседовать с этим трепетным колдуном?

– Ты можешь умереть за свою дерзость! – взвился жрец и прижал ладонь к амулету, призывая его чары.

Финеас изготовился отразить нападение, однако оно не состоялось.

– Оставь, Тибор, – приказал властный голос, звучавший столь громко, будто лился с небес. – Пусть расскажет, зачем пришел.

Маг взглянул на храм усиленным чародейским зрением. Там он, там! Клубящаяся материя, истечения волшбы, знакомый уже дух Хаоса, не нити даже – канаты… Его недруг, с которым он никогда не встречался, но ненавидел всей душой, был здесь.