Перворожденный

— Ты не можешь меня удержать.

Эрик кивнул, соглашаясь.

— Поэтому я прошу. Мне достаточно того, что ты убил этих людей неосознанно.

Вот бы и ему самому было этого достаточно.

Нэйт устало опустился обратно на стул.

— Уже завтра у стен замка соберется толпа, которая будет требовать от тебя выдать им убийцу невинных людей.

— Мы решим этот вопрос, — уверенно отмел данный аргумент Эрик. — Ты останешься?

Ему хотелось уйти. Знать бы еще куда. Жить не хотелось в принципе, но прыгать с балконов — это способ Верна, а казнить его король отказался.

Нэйтан молчал.

— Хорошо. — Теперь встал Финистер. — Дай мне слово, что останешься до завтра.

— А назавтра появится радуга, и моя жизнь станет прекрасной и счастливой? — огрызнулся Нэйт.

— Завтра будет новый день, — отрезал король. — Так ты дашь мне свое слово?

Нэйтан пожал плечами. В общем-то, ему было все равно.

— Держи, — отозвался глухо.

После чего Эрик молча покинул помещение.

Нэйт прикрыл глаза и так и сидел на стуле посреди комнаты, не шевелясь.

Их руки разъединились.

— Любопытство удовлетворено? — спросил издевательски.

Катрина проигнорировала этот тон. Она уже уяснила, что чем хуже воспоминание он показывал, тем язвительнее становился.

— Ты остался, — подытожила тихо.

Развел руками.

— Как видишь.

— И превратился в Натаниэля, — это не было вопросом.

Покачал головой уже серьезно.

— У Эрика не было выбора, ты же видела. Он бы не удержал трон, реши просто помиловать меня. Его обвинили бы в предвзятости. Было объявлено, что я умер от пыток в подземелье. Мне придумали новое имя. — Она помнила, то самое, которым Фин по ошибке назвал Нэйтана, когда нашел в таверне с целью нанять. — Убрали из замка всех неодаренных, знавших меня в лицо, одаренных заставили поклясться, что эта тайна умрет вместе с ними.

— А плащ? — Катрина перевела взгляд на темную ткань.

Нэйтан пожал плечами, будто не понял вопроса.

— Многие могли меня помнить, а появляться с Эриком на публичных выступлениях я был обязан в целях безопасности.

— Ты мог поставить иллюзию, сделать себе другое лицо.

— Угу, — к нему вновь вернулась язвительность, — и каждый раз, ставя иллюзию, я бы повторял черты по-разному, сбиваясь в мелочах, и в итоге люди бы поняли, что дело нечисто. К тому же плащ добавил таинственности.

— И ужаса, — согласилась Катрина.

В этом он был прав, плащ сделал его загадочным и устрашающим. Натаниэля боялись даже те, кто никогда с ним не сталкивался, ведь один его вид приводил в ужас.

— И что же было дальше? — спросила она, вновь вспомнив, что время ограничено. — Полагаю, теперь мы можем перейти к теме заговора?

Нэйт смерил ее взглядом, то ли оценивая, то ли что-то прикидывая.

— В общем-то, мне хотелось передать кому-то свои знания, я это сделал. Ты способная ученица.

Катрина моргнула, осмысливая услышанное. Потом возмущенно распахнула глаза.

— Нет-нет-нет, даже не думай, — возмутилась. — Еще ты обещал раскрыть все карты. Обещал. Я должна узнать про заговор.

Он смотрел прямо, не отворачивался, не гримасничал. Ее сердце гулко билось в груди. Появилось предчувствие чего-то страшного и неотвратимого.

— И ты готова довериться мне, что бы я ни сказал?

Она уже доверилась, больше чем могла бы раньше вообразить. Но сейчас от его слов ее пронзил озноб.

— Что ты сделал? — прошептала, чувствуя, что ответ ей не понравится.

Нэйтан оставался серьезен, ни тени улыбки.

— Смотри, — пальцы коснулись завязок плаща.

А потом он сбросил его с плеч. Темная ткань с тихим шелестом упала на пол.

Катрина ахнула и отшатнулась.

ГЛАВА 42

Ее ослепило ярким светом, бьющим из его груди. И только шарахнувшись в сторону, Катрина сообразила заблокировать магическое зрение.

Как он мог?!

В самом начале она подозревала, что Нэйтан просто тянет время, отсиживаясь в камере, которую может покинуть в любой момент. Но потом Катрина поверила. Поверила, а он все это время нагло врал, смотря ей прямо в глаза.

Все оказалось так просто. Вот почему Нэйтан не снимал плащ — чтобы непрерывно скрывать сияние своего дара. Зачаровал плащ заранее, мастерски спрятал плетение заклятия и смог позабыть о контроле той части сил, которая была видна окружающим.

Антимагические браслеты должны были блокировать дар, должны были! Они либо полностью гасили магический свет, либо оставляли видимой малую искру. В случае Нэйта браслеты не блокировали ничего, они совершенно точно вообще не имели над ним власти.

Значит, за десять лет он все-таки научился с ними бороться…

— Как ты мог? — произнесла вслух, всхлипнула против воли.

Не хотела, не хотела, чтобы этот негодяй видел, как ей больно и обидно, но сдержаться не могла.

Убрав магическое зрение, чтобы яркий нечеловеческий свет не слепил глаза, Катрина могла снова видеть Нэйтана. Он все еще стоял у решетки и смотрел на нее. Ждал. Чего?!

— Как ты мог! — выкрикнула она громко. Слезы душили. — Я тебе верила! Я спорила с королем, защищая тебя! Я…

И тогда Нэйт просто взмахнул рукой, и прутья решетки исчезли. Шагнул в коридор.

Катрина попятилась.

— Не подходи ко мне!

Нэйтан поморщился, будто над ухом пищал надоедливый комар.

— Прекрати истерику, — попросил спокойно.

Да, тут он был прав, иначе как истерикой свое состояние Катрина бы не назвала.

— Я буду кричать, — она продолжала пятиться, а он наступать. — Сейчас сюда сбежится стража.

Стража… Господи, что эта самая стража может ему противопоставить? А король? Инквизиция?

Ожидаемо, угроза Нэйтана не впечатлила.

— Не сбегутся, — возразил уверенно. — Я поставил «Кокон тишины».

И правда поставил. Стоило вернуться к магическому зрению, Катрина увидела нити заклятия, словно паутина, оплетающие коридор. И ее снова ослепило. Катрина зашипела, как раненая кошка, прикрыла рукой глаза и продолжила отступать.

— Извини. — Кажется, хоть о чем-то Нэйтан не подумал, чего-то не предусмотрел. — Отвык его контролировать, — сообщил виновато и заблокировал часть света своего дара.