Перворожденный

— Леди Морено, — теперь его величество обратился непосредственно к ней, — вы готовы остаться и начать сейчас?

Катрина была готова сбежать отсюда и никогда не возвращаться. Остаться считала себя вынужденной.

— Все в порядке, ваше величество.

Король кивнул, она не разобрала, ей или своим мыслям, и, не прощаясь, быстрым шагом направился в сторону выхода. Катрина тоскливо посмотрела ему вслед.

— Итак, с чего начнем? — окликнул ее насмешливый голос.

Пленник, в подземелье, за решеткой, лишенный магии и своего положения, он смотрел на нее, как смотрит профессор на первокурсницу.

Катрина разозлилась.

— Для начала, со знакомства, — огрызнулась она. Брови собеседника приподнялись. — Как мне к вам обращаться? Нэйтан? Натаниэль? У вас слишком много имен.

— А как вам больше нравится? — ответил он вопросом на вопрос, ни капли не облегчив ей жизнь. Готов сотрудничать? Как бы не так.

Катрина вздохнула, понимая, что пререкаться можно бесконечно, и сказала примирительно:

— У меня нет предпочтений по этому вопросу. Так как к вам обращаться?

— Меня зовут Нэйтан. Можете так и называть. А я могу обращаться к вам по имени?

Катрина вспыхнула: такое предложение было наглостью, нарушающей все правила этикета. Он ей не родственник и не жених, чтобы иметь право на неформальное обращение. Ей захотелось высказать ему все, что думает по этому поводу, а потом она вспомнила, что Нэйтан даже к самому королю бессовестно обратился: «Привет, Эрик». К тому же ее задача — выполнить задание его величества с минимальными для них всех потерями, как он сам недавно выразился.

— Можете, — уверенно разрешила Катрина, будто и не колебалась.

Улыбка пленника стала еще более насмешливой, словно ее переживания не были для него тайной.

Решив, что знакомство состоялось, Катрина задала главный вопрос:

— Как они сумели надеть их на вас?

Нэйтан проследил за ее взглядом, посмотрел на браслеты. Вид у него был такой, будто он совсем о них забыл или увидел впервые.

— Я сам их надел. — Катрина нахмурилась, и тот пояснил: — Эрик попросил, и я надел это, — пленник постучал тонким пальцем по металлу, — а потом спустился сюда.

— То есть без применения силы? — Она не верила своим ушам.

Нэйтан снова улыбнулся.

— Вы ведь видите, замок стоит на месте. Значит, я не применял силу.

Тогда зачем? Если он виновен в заговоре, его ждет казнь. Кто в здравом уме сдается, если есть возможность бежать? Раскаялся? Или все же невиновен?

— Почему я не могу вас читать? — Катрина перешла к делу, понимая, что с нее достаточно предположений.

Те несколько минут, что они говорили, она отчаянно пыталась пробиться к его сознанию, но так ничего и не почувствовала. У него стоял блок, который нельзя было обойти. Все равно что огромные тяжелые ворота, запертые с обратной стороны: не перелететь, не обойти, не взломать замок. Выход один — таран. Вот только Катрина знала, что в этом случае «воротам» конец.

— Я вас блокирую, — честно ответил пленник.

— Как? У вас нет магии.

— Научить? — проигнорировал он ее вопрос. — Магия для этого не требуется, амулеты тоже.

Катрина поежилась, уже не зная, от холода или от общества этого мужчины, и все же надела плащ.

— Может, позже, — пробормотала, завязывая шнурок у горла.

Нэйтан улыбнулся. На этот раз не издевательски. Надо же…

— Итак, — Катрина постаралась перейти на деловой тон, — вы согласились сотрудничать. Уберете блок?

— Разумеется, — покладисто согласился Нэйтан, однако, не успела она обрадоваться, добавил: — Но я сам решу, что вам показать.

Катрина покачала головой.

— Это не так работает.

— Так, — возразил он уверенно. — Если выдавать вам воспоминания дозированно, четко контролируя цепочку. Просто обычно те, с кем вы работаете, этого не умеют, теряют концентрацию, увлекаются ассоциациями, и вам приходится собирать картину из осколков. Ведь так? — Нэйтан прищурился, вглядываясь в ее лицо. Сделал шаг к решетке.

— Так, — нехотя признала Катрина. От этого человека веяло такой опасностью и силой, что ей было тяжело даже находиться с ним рядом. — А где у меня гарантия, что вы, с вашими умениями, не покажете мне ложные воспоминания?

Нэйтан усмехнулся, оперся одной рукой о решетку, склонился, чтобы быть ближе. Катрина только сейчас поняла, что он выше нее на целую голову.

— Даже я не так хорош, — прошептал Нэйтан ей практически на ухо.

Это была явная провокация, но Катрина выдержала и не отскочила. Если господин бывший Придворный маг решил, что перед ним юная испуганная девочка, то она собиралась доказать ему обратное.

Нэйтан был прав, нужно обладать превосходной способностью контролировать свой мозг и тело, чтобы показать менталисту воспоминания и эмоции, связанные с ними на тот момент, вместо калейдоскопа перемешанных мыслеобразов и чувств, вызванных переосмыслением, а не текущим моментом события. Тем не менее теоретически это было возможно. А что касается ложных воспоминаний — пожалуй, нет. Вспоминать и не отвлекаться — это одно, а на ходу придумывать все до мельчайших подробностей и ни на миг не подумать о том, что все это ложь, физически невозможно. Ведь если она будет в его сознании, то почувствует мысль о лжи, пусть та длится хоть четверть мига.

— Будь по-вашему, — согласилась Катрина. — Приступим? — Дождалась кивка. — Тогда дайте мне ваши ладони.

Эффективнее было бы прикоснуться к вискам, но она не смогла себя заставить, не с ним. К тому же, когда человек готов сотрудничать, должно хватить и рук.

Нэйтан практически уперся грудью в решетку и просунул между прутьев руки ладонями вверх. Он смотрел на нее с высоты своего роста и опыта и четко знал, почему она выбрала такой способ контакта.

Катрина выдохнула и потянулась навстречу. Их ладони соприкоснулись, а потом ее закружил водоворот образов, чувств, мыслей, звуков и запахов.

О таком невозможно солгать…

Ночь. Темную маленькую комнату тускло освещает лишь огонек одинокой свечи, установленной на деревянном покосившемся столе.

Темно и холодно, несмотря на лето. Сквозь тонкие стены доносится стрекот кузнечиков. Этот звук еще больше пугает маленького мальчика, забившегося под лавку, на которой взгромоздили банки с соленьями на зиму. Он сидит и дрожит всем телом, согнувшись в три погибели и обхватив руками тощие коленки. Видения, они снова пришли.

Скрипит входная дверь, затем порог.