Перворожденный

Дисплей перед ней померк, на нем остались только часы, отсчитывающие время до Главного Удара и, что особенно важно, до того момента, когда вести о нем достигнут Земли.

Белла взяла себя в руки.

— Пригласи Кесси сюда, — приказала она.

Почему-то Белла ожидала, что Кесси будет одета во все черное, как в тот день, когда они в первый раз встретились, и Белла передала ей медаль Тука в качестве посмертной награды ее мужа. Но Кесси появилась в костюме ярко-лилового цвета, привлекательная и собранная, и Белле пришлось себе напомнить, что Кесси не обязана постоянно утопать в слезах и носить траур не снимая, до самой смерти. Очевидно, Белла ее недооценивала.

— Я рада, что вы нашли время со мной встретиться, — произнесла формальную фразу Кесси, пожимая руку Беллы. При этом она холодно улыбалась — почти как политик. — Я не собираюсь устраивать скандалы или приносить кому-то неприятности, но я вдова космического инженера, и с некоторых пор я начала задавать вопросы о том, как и почему погиб мой муж.

— Но вразумительных ответов вы на них не получили, не так ли? Кофе?

Белла занялась приготовлением кофе. Паузу в разговоре она использовала на то, чтобы оценить соперницу, — потому что именно так она представляла себе Кесси Дюфлот.

Кесси была молодой женщиной — молодой матерью — и вдовой. Все это настраивало общественное мнение в ее пользу. В то же время Кесси работала в Отделении общественных связей в Тюлле, Инк., то есть в одном из самых крупных мировых агентств по сохранению окружающей среды. Оно специализировалось на постштормовой реконструкции Канадской Арктики. Но не только это. Ее свекровь, Филиппа, перед солнечной бурей вошла в высшие круги Лондона и, без сомнения, сохранила свои связи доныне. Кесси знала, как воздействовать на массмедиа.

Кесси Дюфлот выглядела сильной. В ней не замечалось никаких следов невротизма, или обиды, или отчаяния. Судя по всему, она не собиралась мстить за смерть своего мужа и за свою сломанную жизнь. Это Белла поняла моментально. Ее волновало что-то более глубокое. Правда, наверное. Но именно это делало ее еще более страшной для Беллы.

Белла передала ей чашку с кофе и села рядом.

— Вопросы без ответа, — подсказала она Кесси.

— Да. Смотрите, госпожа Фингал…

— Называйте меня просто Белла.

Кесси рассказала, что о деятельности мужа в последние годы она почти ничего не знала. Он был космическим инженером, работал над секретными программами. Она приблизительно знала, где он базировался.

— И это все, — подвела итог Кесси. — Пока Джеймс был жив, мне больше ничего и не надо было знать. Я принимала как должное такую секретность. Мы же находимся в состоянии войны, а во время войны рот надо держать на замке. Но после его смерти, после похорон и церемониала… вы были так добры, что приехали к нам…

Белла кивнула.

— И тогда вы начали задавать вопросы, — снова подсказала она.

— Многого мне не нужно, — продолжала Кесси. Она бессознательно вертела на пальце обручальное кольцо. — Я не хочу подвергать кого-то опасности, и менее всего — друзей Джеймса. Я просто хочу знать хоть что-нибудь о том, как он умер, потому что однажды наступит такой день, когда об этом спросят его дети… вы же понимаете…

— Я сама мать, — ответила Белла. — А если быть точной, то и бабушка. Так что я вас понимаю.

Казалось, что космический флот не спешил отвечать на вопросы, которые вначале казались совершенно обоснованными и невинными.

— Они отгородились от меня стеной молчания, — продолжала Кесси. — Один за другим офицеры связи и советники перестали отвечать на мои звонки. Даже друзья Джеймса исчезли с горизонта. — Такая глухая изоляция, вполне предсказуемо, приводила Кесси в ярость. Она посоветовалась со своей матерью и начала свое собственное расследование.

Вначале она обратилась к Фалесу.

— Я подумала так: раз Фалес существует и постоянно что-то подсказывает тем жителям планеты, которые задают ему вопросы, то люди верят, что наше общество остается открытым и свободным. Но по существу Фалес — это в большей степени инструмент правительственного контроля, чем любой другой источник информации. Разве я не права?

Белла сказала:

— Продолжайте.

— Но я нашла способы черпать информацию даже из его неответов, точно так же как из ответов. — Она превратилась в своего рода эксперта-самоучку по анализированию тех ответов Фалеса, которые он давал неохотно, так как ему приказывали лгать. Она вытащила из сумочки карманный софтскрин и развернула его на столе. На экране высветилась схематизированная сеть, состоящая из золотых нитей с заблокированными секциями, очерченными ярко-красными линиями. — Можно покопаться в памяти А-1, не покидая этих дыр. Здесь все взаимосвязано…

— Достаточно, — прервала ее Белла. — Смотрите, Кесси, другие тоже задавали подобные вопросы. И не только вы оказались гораздо более продвинутым пользователем, чем большинство.

— А где эти остальные? Где-нибудь изолированы, заперты?

По существу некоторые действительно содержались в тюремном комплексе Московского моря, на обратной стороне Луны. Это был собственный темный секрет Беллы. Она сказала:

— Не все.

Кесси убрала со стола свой экран и наклонилась ближе к Белле.

— Вам меня не запугать, — сказала она твердо.

— Я в этом не сомневаюсь, — ответила Белла. — Но, Кесси… отодвиньтесь от меня. Здесь все напичкано оборудованием, реагирующим на любые жесты, которые могут представлять для меня угрозу. Оно не всегда правильно расшифровывает язык тела.

Кесси подчинилась, но при этом глаза ее неотступно были прикованы к Белле.

— Базирующиеся в космосе системы вооружений, — сказала она. — Вот над чем работал мой муж, не так ли?

Она рассказала о некоторых намеках с неба, о следах, разрозненных фактах, собранных теоретиками заговора и наблюдателями неба, в разной степени здравомыслящими или больными паранойей. Они видели дымный след космических кораблей, движущихся по небу с невероятными скоростями. Прежде всего, они видели «Либерейтор». Кроме того, они видели другой корабль, более медлительный, громоздкий, летающий в поясе астероидов. Он тоже оставлял за собой что-то вроде инверсионного следа. Очевидно, это был тягач, предназначенный для Главного Удара. Разумеется, все эти корабли были снабжены системой защиты, но человеческие средства, предназначенные для того, чтобы сделать их невидимыми, не всегда отличались совершенством.

Белла спросила:

— И что, по-вашему, все это значит?

— По-моему, что-то готовится, — ответила Кесси. — Может быть, вторая солнечная буря. А правительства вместе со своими семьями собираются улететь на суперскоростных кораблях нового поколения. Конечно, не все так думают, но такое подозрение очень распространено.

Белла была шокирована.

— Неужели люди действительно так плохо думают о своих правительствах, что воображают, будто те способны на такой поступок?

— Они не знают! Вот в чем проблема, Белла! Мы живем в мире, пережившем солнечную бурю. Может быть, нынешняя всеобщая паранойя вполне естественна. — Кесси сделала паузу, затем продолжила: — Белла, я вступила на этот путь не ради своего мужа, и не ради себя самой, но ради моих детей! Я считаю, что вы что-то нашли, — что-то ужасное, что может повлиять на их будущее. И они имеют право знать, что это такое. А вы не имеете права скрывать это от них!