Первозданная семья

— ПАПА!!! — прервал его мыслительный процесс маленький ангел, что с большим усилием бежал к нему.

Первородный, завидя русоволосую девчушку, быстро встал на ноги раскрывая руки, чтобы поймать её.

Кое-как добежав до гибрида, и чуть не упав раза три точно, маленький бесёнок прыгнул к нему в объятия, маленькими ручонками цепляясь за его шею, и ножками обвивая талию.

Зрители этой прекрасной сцены (то есть посетители кафе), всплакнули от умиления и трагичности момента.

— А вот и наше солнышко. — проворковал блондин, обратно садясь на стул.

— Мира, а где же наши мама и тётя Бекка? — спросил Алек, заказывая у подошедшей официантки мороженное.

— Вооон, идут. — пальчиком указывая направление, ответила маленькая ведьма.

Посмотрев в указываемую сторону, оборотень и гибрид заприметили своих возлюбленных, что прогулочным шагом шли, тихо переговариваясь. Ребекка шла с небольшим пакетом, через который виднелась та самая несчастная коробка туфелек, а Кэролайн, катя сиреневую коляску, аккуратно что-то поправляла в ней.

— Милая, а что купили себе мама и Бекка? — не веря, что можно три часа ходить за туфельками и кофточкой, всё же спросил гибрид.

— Ну, Бекка купила себе очень красивые туфельки. — весело болтая ножками, ответила Миражанна. — А мама очень красивую кофточку.

— И всё? — также недоумевая, спросил брюнет.

— Ага… — наконец получив своё мороженное, ответила ведьмочка.

— А где же вы были всё это время? — полюбопытствовал Клаус, сам берясь кормить голубоглазую.

— Мы гуляли. — простенько передёрнув плечами, ответил ребёнок. — А чьи это колечки? — заметив дорогое украшение, она потянулась за ним.

— А это, малышка, я собираюсь подарить нашей маме. — ответил блондин, давая девчушке разглядеть украшения.

— Зачем? У неё ведь и так их целый миллион. — спросила она.

Александр на это, абсолютно точное заявление (!), прыснул со смеху. Гибрид тоже усмехнулся.

— А это особенные колечки. — заговорчески прошептал первородный. — Когда твоя мама наденет его, то её у нас никто не сможет украсть.

— Её хотят похитить? — ошарашенно пролепетал ребёнок. — Но кто?

— А вот например, дядя Алек. — нещадно паля контору, ответил Майклсон, для большего эффекта указывая на оборотня пальцем.

— Но зачем? — серьёзный взгляд голубых глаз впёрся в сидящего напротив любимца.

— Твой папа что-то путает. — в мыслях, сжигая первородного на самом большом костре, который только мог бы увидеть мир, внешне Алек оставался спокойным. — Я не собираюсь красть у тебя маму.

— А у папы, значит, собираешься? — ловя его на проколе, спросила девчушка.

Боже, ей же всего два года, а она уже соображает, как взрослый человек… Чёрт бы побрал ускоренное взросление детей со сверхспособностями.

— И у папы не буду красть. — через силу проговорил брюнет, сдаваясь и гибриду и маленькому бесёнку на милость.

— Ты самый лучший дядя на свете! — ответила ему Мира, спрыгивая с колен отца, и подходя к дяде, чтобы поцеловать того в щёчку. — Пойду скажу маме, что её никто не собирается красть!

— Стоп, юная леди. — останавливая малышку на бегу, проговорил Клаус. — Маме ни слова про колечки, хорошо?

— Тогда ты купишь мне тортик. И ведёрко мороженного. — поставила она ультиматум.

Нет, ну полная копия своей матери.

— А ты не лопнешь? — осведомился гибрид.

В ответ он получил лукавую улыбку и уверенное покачивание головой в знак отрицания, девчонка прекрасно научилась копировать его мимику.

— Так и быть, получишь ты свой торт. — всё же сдался блондин.

— И мороженное? — клянчила девчушка.

— И мороженное.

— Хорошо. Мой рот на замке, мама ничего не узнает. — сведя большой и указательный пальчики, она провела ими по губам, изображая молнию замка.

И удалилась к тёте и матери, которые, кстати, ещё не дошли до них.

— Я дам тебе шанс. — заговорил вдруг Александр, когда первородный обернулся к нему. — Один-единственный шанс. И если ты потратишь его понапрасну, я убью тебя медленной и мучительной смертью…

— Договорились. — ответил Никлаус, пряча заветную коробочку во внутренний карман куртки.

Пусть полежит там до вечера, также как и визитка ресторана «Le Meurice», в котором он заказал столик на двоих, и где собирается предложить самой великолепной женщине в мире свои руку, сердце и жизнь.

… Надеюсь всё у них будет хорошо. Ну, если конечно, Клаус и Алек не поубивают друг друга.

Что ж, видимо я рассказала тебе обо всех нас, осталась лишь я.

Признаюсь, я долго пыталась привыкнуть к мысли, что тебя теперь не будет рядом. Это было… Тяжело. Очень тяжело. Но я всё-таки смогла. Точнее мне помогли. И наверное, ты будешь удивлена, но помог мне с этим справиться Деймон.

Он не дал мне скатиться в пропасть, когда ты погибла, и я уверенна, не даст никогда. Он показал мне, что даже после смерти близкого человека жизнь не стоит на месте. Он заставил меня двигаться дальше, заставил хотеть и желать большего, чем я имела до этого.

С ним я чувствую себя по настоящему живой, и я безгранично благодарна ему за это.

Так же я надеюсь, что там в Раю ты не одна. Возможно с отцом или Джереми, неважно, главное, чтобы ты была рядом с кем-то из близких, ведь как говорит Кэролайн: «У вечности не смысла. Смысл есть в нас самих и в наших близких, а значит, мы должны быть друг у друга, чтобы не потерять его…»

На письмо упали первые капли слёз. Слёзы горечи и счастья одновременно.

Мулатка, дочитавшая письмо, бережно отложила его в сторону и откинулась на мягкие подушки, лежащие на качели возле дома Гилбертов.

— О чём пишет? — тишину разрушил голос Джереми, стоявшего в дверном проёме, и с интересом наблюдавшего за возлюбленной.

— О том, что все наконец получили свой счастливый конец. — с улыбкой ответила Бонни, утирая солёные дорожки.

— Ну и почему же ты тогда плачешь? — интересуется он, присаживаясь рядом с девушкой.

— От радости, за то, что у них всё хорошо.

— И от горечи, что не можешь увидеть этого сама. — утверждает, нежели спрашивает шатен.

А чего уж врать-то? Он и сам ненавидит то, что не может быть рядом со своими близкими и наблюдать за их счастьем.