Первозданная. Дилогия

После этого сотворила почтовое заклятие, и текст письма умчался на юг, в Кардугал, чтобы там отобразиться на чистом листе с соответствующим магическим знаком и самым низким порядковым номером чар ожидания. За этими листами присматривал отцовский секретарь Гавин аб Левеллин; вскоре он увидит появление нового письма и сразу отнесет его королю. В обратном направлении, из Леннира на Тир Минеган, письма шли дольше, хотя ненамного – гонцы отвозили их в Эврах и передавали сестре Айлиш вер Нив, а дальше уже срабатывала мгновенная ведьминская почта.

– Надеюсь, – произнесла Эйрин, – ты не забыла поздравить моего отца с помолвкой?

– Конечно, не забыла, – ответила Финнела. – Я очень рада за него. По правде говоря, не думала, что леди Блодвен согласится. Сколько бы сыновей она теперь ни родила, Логан все равно останется наследником престола. Сама виновата, что так долго капризничала. Искала, видите ли, лучшую пару.

– А в конце концов повернулось так, что мой отец и оказался самой лучшей парой, – заметила Эйрин. – Это все из-за деда Амона, он подтолкнул леди Блодвен к такому решению. Она поняла, лучше защитит Ферманах, если породнится со мной.

Дед Эйрин по материнской линии, Амон аб Гован, герцог Рувинский, в последнее время вел активные военные приготовления, планируя оттяпать приличный кусок Ферманаха, и в этом явно рассчитывал на поддержку своей внучки-ведьмы. Однако Эйрин уже написала ему письмо и предупредила, что не позволит использовать ее имя для оправдания новых завоеваний. Она вообще не испытывала особой симпатии к своей рувинской родне, особенно к деду, который четверть столетия тому назад устроил на Инисойд Лаврадир кровавую резню и до сих пор удерживал власть над островами, жестоко подавляя малейшие проявления недовольства среди местных жителей. В этом принимали активное участие и все его сыновья, за исключением Гордайна аб Амона, отмежевавшегося от их действий из чисто практических соображений – он был женат на дочери эйдальского короля, поэтому имел все шансы занять вместе с ней престол и не хотел запятнать свою репутацию в глазах крайне щепетильного в таких вопросах тестя…

На протяжении следующего часа девушки разговаривали о разных мелочах. Вернее, говорила в основном Финнела, а Эйрин слушала ее бойкую болтовню и лишь время от времени вставляла свои комментарии, как это издавна повелось в их отношениях.

Позже пришла служанка, чтобы убрать в комнате. Финнела явно собиралась накричать на нее и прогнать, однако Эйрин этому помешала, предложив ей пойти в Тах Эрахойд. Кузина охотно согласилась – ей очень нравилось в ведьминском дворце, а кроме того, она быстро подружилась с Гелед и Морин.

Поскольку на улице было хоть и ясно, но холодно, Финнела надела длинное, до колен, манто. Эйрин вполне хватало и пелерины, которую носила с самого утра. Собственно, она могла обойтись и без нее, однако понимала, что при такой погоде будет выглядеть неуместно в своей кофточке.

– А помнишь, как ты мне завидовала на Двар Кевандире? – с улыбкой произнесла Финнела, когда они спускались по лестнице. – Тебе тогда приходилось заворачиваться в теплую шубу, а я ехала себе в легком пальто. Зато теперь ты можешь спокойненько разгуливать голышом в самую лютую стужу.

– Не дождешься, – сказала Эйрин.

К этому времени солнце уже зависло над самым горизонтом, а с севера задул сильный ветер, и на школьном дворе девушек стало вполовину меньше, чем час назад. В частности, исчезла и Ронвен, хотя ни на лестнице, ни в коридоре флигеля они ее не встретили.

– Ходит заниматься в библиотеку вместе с новыми подругами, – объяснила кузина. – И это к лучшему, меня страшно раздражает ее постоянное бормотание. Если что-нибудь читает или пишет, обязательно бурчит себе под нос. А в остальном Ронвен замечательная соседка.

– Еще бы! – серьезно кивнула Эйрин. – И соседка, и горничная.

– Ну и что? Я не первая до этого додумалась. Тут большинство знатных девушек находят себе таких соседок. Разница только в том, что Ронвен я привезла с собой.

Когда они шли через двор, школьницы, как и в прошлый раз, вежливо кивали Эйрин. А одна из них, девушка лет восемнадцати, даже решилась поздороваться: «Добрый вечер, леди Эйрин!» В ответ Эйрин тоже пожелала ей доброго вечера, а уже за школьными воротами сказала Финнеле:

– Кажется, я встречала ее в Тах Эрахойде. Но не уверена – сейчас мои усилия направлены на то, чтобы запомнить всех сестер.

– Наверное, все-таки встречала. Она там частенько ошивается, особенно по вечерам. – В голосе кузины послышалось презрение. – Это Айрен вер Гайлим из выпускного класса, нежная подружка Давнайг вер Эрлиш.

Эйрин кивнула:

– Так, теперь вспомнила. Как-то раз видела их вместе в столовой. – А немного помолчав, добавила: – И не нужно так откровенно демонстрировать свое осуждение. Я знаю, ты не одобряешь таких отношений, и это твое право. Но точно так же и Айрен имеет право на эти отношения.

– Я осуждаю ее вовсе не за это.

– А за что?

– Она откровенно бахвалится своей особенной дружбой с Давнайг. А больше всего меня возмущает, что многие девушки ей завидуют.

– Ну и пусть, – безразлично произнесла Эйрин. – Не пойму, что здесь такого возмутительного. Тебе они тоже завидуют, но понимают, что им нечего мечтать о появлении кузины-ведьмы. А вот завести себе подругу среди ведьм – вполне реально. И чем ближе эта дружба, тем больше выгоды получает от нее колдунья.

Финнела вздохнула:

– Ты такая практичная, сестричка… просто до цинизма.

На мосту через речку они разминулись с Олвен вер Элинир. Не замедлив шаг, девушка что-то буркнула в ответ на приветствие Финнелы и, как уже повелось, полностью проигнорировала Эйрин. Она не решалась задираться к ней, трезво оценивая реальное соотношение сил, а просто делала вид, что не замечает ее присутствия. Нельзя сказать, что Эйрин очень радовалась такой ситуации, однако утешала себя тем, что все могло быть гораздо хуже. К счастью, Олвен оказалась достаточно рассудительной для своего возраста и не провоцировала открытую конфронтацию. Среди проживавших на Тир Минегане ведьм было еще с десяток таких, что не скрывали своего неприязненного отношения к Эйрин. Но при всем том они вели себя сдержанно и, не в пример Альсе вер Киннейди, не выходили за рамки приличий. А Эйрин в ответ просто избегала их общества, – что не составляло большого труда, поскольку Ивин позаботилась, чтобы такие сестры не попали в список ее наставниц, а со всеми младшими, кроме Олвен, у нее были в целом хорошие отношения.

– Кажется, идет в вашу школу, – удивленно произнесла Эйрин, бросив через плечо быстрый взгляд. – Неужели у нее там есть подруги?.. Нет, не верю!

– И правильно, что не веришь, – подтвердила кузина. – Она считает себя слишком величественной, чтобы дружить с такими несовершенными созданиями, как колдуньи. Но приходит к нам регулярно – и ведет себя так заносчиво, словно королева среди своих подданных. Большинство девушек ее не любят, хотя хватает и таких, кто увивается вокруг нее, выполняя все ее прихоти. А она помыкает ими, как хочет, и уверена, что это нормально, что все колдуны и колдуньи должны служить ведьмам. Даже не служить, а прислуживать. Наверное, у мастера Игана был конфликт с такими ведьмами, как Олвен, и из-за них у него сложилось плохое мнение обо всех ведьмах.