Первые апостолы

До прихода Спасителя праведным условно мог считаться человек, который в меру своих возможностей "жил под Законом", однако подлинно оправданных все равно не существовало. Оправдание совершают не наши усилия, а искупительная, спасающая сила Творца. Это Он, а никто другой, приближает к Себе человека и через Мессию дарует грешным прощение. Они оправданы и поэтому отныне уповают не на систему Закона, а на высшую небесную Любовь, которая открывает перед человеком возможность соединиться с Богом во Христе Иисусе. Входя в Новый Завет Господа, верующий идет путем Христовым. Закон повелевал "извне", тайна же спасения преображает дух изнутри.

Я распят со Христом,

и живу теперь не я, но живет во мне Христос.

А что я живу во плоти,

то живу в вере в Сына Божия, возлюбившего меня.

Не отвергаю я благодати Божией;

ибо если через Закон оправдание,

значит Христос напрасно умер[28].

Так силится апостол передать скудными человеческими словами невыразимую реальность сопричастности Христу. Задача его куда трудней, чем у приверженцев старых канонов, которые просто указывали: делайте то-то и так-то. Да и бедным галатам нелегко было равняться со св. Павлом, понять глубину его мысли, проникнуться его высоким духом. Он сам не мог не чувствовать этого. "Детки мои, которых я снова в муках рождаю!.." - почти со слезами восклицает он. Чем тронуть эти простые сердца? Павел всеми силами пытается достучаться до них, напоминает, как хорошо им было вместе, как они трогательно заботились о нем, когда болезнь сделала его беспомощным. Разве не ощущали они силу Духа, которая являла себя в немощи? Неужто забыли они, как потянулась их душа к Спасителю мира? Разве не переносили они за Него гонения и скорби? Ведь были и пророчества, и знаки свыше, были свет и радость. Неужели этого мало, чтобы понять: это Бог подарил им чудо единения с Ним. Благодать нельзя заработать.

Что прибавило им обрезание? Ни обряды, ни "соблюдение месяцев, времен и годов" ветхозаветного календаря ни на шаг не приблизило их ко Христу. Когда они были язычниками, они обоготворяли тварь, находились в рабстве "стихий". Теперь, подчинившись формальным уставам "подзаконной жизни", они только сменили одно рабство на другое и тем самым отреклись не от Павла, своего учителя, а от Христа.

О несмысленные галаты! Кто околдовал вас?

Вас, у которых перед глазами Иисус Христос

изображен как распятый?

Разве делами Закона вы получили Духа

или проповедь веры?

Неужто вы так неразумны?

Начав Духом, вы кончаете теперь плотью![29]

Павел был уверен, что ортодоксы, толкуя галатам о необходимости обрядов Торы, читали им из Библии, доказывали "на строке" свою правоту. Пусть так! Он, Павел, и по Писанию покажет, что такое сила божественного оправдания!

Взгляните на Авраама, отца народа Божия, говорит он. Авраам не знал Закона. Что же "вменилось ему в праведность"? В ту относительную праведность, которая только и была доступна старому миру? Патриарх был возвеличен за то, что поверил Богу, вручил себя Его покрову. Закон же был дан после Авраама, чтобы приучить людей всегда помнить о Боге и показать, насколько мало они способны достигнуть идеала даже условной праведности. "Мы были заключены под стражу Закона в ожидании будущего откровения веры, так, что Закон стал для нас детоводителем ко Христу, чтобы нам быть оправданными верою"[30]. Сегодня это откровение веры дано, дано в лице Иисуса с божественной щедростью - уже не только сынам Авраама по крови, как раньше, а всем его духовным детям по вере: иудеям и эллинам, рабам и свободным, мужчинам и женщинам.

x x x

Порицатели Павла напоминали, что и Сам Христос соблюдал Тору. Да, отвечает апостол, Он подчинился Закону, но одновременно возвысился над ним. Как Человек он прошел человеческий путь "подзаконной жизни", но не ради порабощения букве, а ради любящей сыновней покорности Отцу. Он единственный Избранник, истинный Сын: посланный, уничиженный, отдавший Себя служению Отцу. Поэтому Он дарует всем верящим Ему радость усыновления Богу.

А так как вы - сыны,

то послал Бог Духа Сына Своего в сердца наши,

Духа, взывающего: Авва Отче!

Так, что ты уже не раб, а сын;

кто же сын, то и наследник через Бога...

Для свободы Христос освободил нас.

Итак стойте и не подпадайте под иго рабства[31].

Рабством апостол называет сведение веры к системе, канону, формальному правилу, то есть к тому, что было всего доступнее людям. Но этот несовершенный вид веры отжил свой век. Бог заложил начало новому миру. Он здесь, сейчас...

x x x

Остановимся на мгновение и спросим себя: что хотел сказать всем этим апостол? Не провозглашал ли он религию, лишенную всех внешних форм? Не тождественна ли его мысль с мыслью Руссо: "Культ, которого требует Бог, есть культ сердца"? Не противоречит ли это словам и поступкам Христа? Да и сам Павел разве всегда чуждался обряда?

Легко может показаться, что св. Павел, как и пророки, был протестантом задолго до Лютера. Действительно, Лютер нашел в словах апостола выход из тупиков магического извращения христианства. Именно Павел вернул его после горьких блужданий ко Христу и Евангелию. Однако благовестие Павла нельзя свести к одному этому протестантскому аспекту Церкви. Напомним, что апостол высоко ставил церковный порядок, таинства и целостность народа Божия, "нового Израиля". Он был слишком трезвым и реалистичным, чтобы отвергнуть внешние формы благочестия. К самой теме Церкви он вернется позже, в других посланиях. Пока же он страстно желал привлечь внимание галатов к главному, к сути всего: человек, умерший во Христе для греха и воскрешенный с Ним, становится новым творением, обретает жизнь в Боге, возносится на ту безмерную высоту, откуда многое, что казалось важным, становится малым и второстепенным. Дело не в том, что человек соблюдает правила Закона или же отказывается от обрезания, а в том, куда направлены его воля, его дух.

Ибо во Христе Иисусе не имеет никакой силы

ни обрезание, ни необрезание,

а вера, действующая любовью[32].

Последними двумя словами мгновенно отметается всякая возможность считать себя верным Христу без верности Его нравственным заветам. Это вполне понимал и Лютер, когда говорил: "Вера без добродетели не имеет права даже называться верой". Высшая свобода, к которой зовет ап. Павел, не есть отказ от нравственных норм; это свобода Христова, свобода от рабства греху. Именно эта свобода рождает перед лицом благодати встречные волевые усилия человека. Вот почему Павел, не боясь впасть в противоречие, говорит, что нравственные предписания Закона имеют вечную ценность.

Ибо вся полнота Закона в одном слове, а именно:

возлюби ближнего своего, как самого себя[33].

Мысль эта не произвольная, она не изобретена Павлом. Уже Господь Иисус говорил, что весь Ветхий Завет покоится на двух основаниях: любви к Богу и любви к людям. И даже лучшие представители фарисейства, такие как Гиллель, ставили во главу заповедей этику, считая прочее "комментарием".

Итак, сохраняя верность традиции и изначальному Евангелию, апостол дает понять, что вера не просто субъективное переживание, а сама жизнь. Жизнь, даруемая свыше и одновременно созидаемая при участии самого человека. Павел не ссылается прямо на Нагорную проповедь, но с предельной точностью выражает ее дух. Следование за Христом есть подражание Ему. Присутствие же Его Духа познается по практическим плодам.

Плод же духа есть

любовь, радость, мир, терпение,

благость, доброта, верность,

кротость, власть над собой,

против этого нет Закона...

Друг друга тяготы носите

и так исполните закон Христов[34].

В Послании к галатам апостол Павел предстает перед нами как великий пророк Церкви, как "первый после Единственного". Недаром это послание называют "благовестием христианской свободы". Оно вводит нас в святая святых Евангелия, указывает на динамический эпицентр христианства. В учении апостола Павла все, кроме двух тайн - благости спасающего Бога и служения Ему верой, воплощенной в любви, - отступает на второй план. И следовательно, мы не имеем права называть Павла реформатором, который якобы изменил направление реки, зародившейся в Галилее. Проповедь его есть органическое продолжение, законный и благодатный плод того древа, что насадил Христос. Евангелие просветителя народов - это подлинная Благая Весть. Она провозглашает новый закон, закон Мессии...

x x x

Спешно отправив послание с доверенным лицом, апостол и сам собирается в дорогу. Чтобы залечить раны, нанесенные незрелым душам, необходимо его личное присутствие. Тем не менее, эфесский план остается в силе. Павел решает идти туда пешком - через весь полуостров, с намерением посетить города галатов.

В третий раз пробирается он знакомой дорогой, петляющей среди гор и ущелий по бесконечной полудикой стране...

Какие конкретно общины он посетил, мы точно не знаем, как и не знаем, насколько преуспел. С тех пор он больше не встречался с галатами и, видимо, не писал им. Единственный намек на результаты его прихода можно найти в первом Послании к коринфянам, где Павел говорит о пожертвованиях Галатийских церквей в пользу Иерусалима[35]. В то же время есть свидетельства, что ортодоксальное направление так и осталось господствующим в Малой Азии вплоть до конца I века. Это видно из Апокалипсиса, а второе Послание ап. Петра, обращенное к христианам Понта, Галатии, Каппадокии, Асии и Вифинии, показывает, что тамошние христиане уже не считали своим учителем одного Павла.