Первые цивилизации

Несколько более интенсивно происходил процесс становления новых форм экономики в долине Техуакан. Здесь исследовательскими изысканиями было охвачено около 400 местонахождений, причем на 30 из них были произведены раскопки. В результате была воссоздана четкая картина поэтапного развития хозяйственных и культурных систем. Исходный пласт напоминал ситуацию, сложившуюся на северо-востоке Мексики в X— VII тыс. до н. э. на стадии Аджуерадо: охота переживала определенный упадок и около половины продуктов питания доставляло собирательство. Главную добычу составляли преимущественно мелкие животные — кролики, суслики, черепахи, крысы и птицы. Р. Мак-Нейш даже предлагает образно называть обитателей Техуакана этого времени не охотниками, а «собирателями растений и животных» (Mac Neish, 1964, р. 30). Доминанта собирательства становится все более отчетливой, и все новые виды растений попадают в сферу преобразующей человеческой деятельности. Так, на стадии Эль-Риего (7200 — 5200 гг. до н. э.) ориентация хозяйства на интенсивное собирательство усиливается, в числе каменных орудий появляются два вида зернотерок. Возможно, съедобная тыква для этого времени уже была искусственно культивируемым растением.

Происходит дальнейшее развитие. На стадии Коксатлан (5200—3400 гг. до н. э.) помимо тыквы возделывается авокадо, перец, амарант, бобы и, что особенно важно, кукуруза. Наиболее древние початки этого растения, обнаруженные в техуаканской свите, мелкие и грубые, почти не отличаются от диких видов. Каменные изделия становятся разнообразнее — появляются каменные сосуды. Видимо, с развитием земледелия связано и усиление черт оседлости. На стадии Абеджас (3400—2300 гг. до н. э.), по мнению Р. Мак-Нейша, кукуруза уже была основным продуктом земледелия, начался процесс селекции и появились ее гибридные виды. Отмечается использование хлопка, каменные сосуды характеризует прекрасная выделка и разнообразие форм. На речных террасах располагались поселения, состоящие из 5 — 10 землянок. Вместе с тем анализ показывает, что еще 70 % питания доставляло собирательство. Как полагают исследователи, лишь на стадии Пуррон (2300 — 1900 гг. до н. э.), когда появилась первая грубая керамика, земледелие возобладало над собирательством. Формы первых глиняных сосудов следуют аналогичным каменным изделиям. Куски глины с отпечатками жердей и прутьев позволяют предполагать, что это остатки прочных жилищ нового типа, пришедших на смену землянкам. Потомки собирателей покинули пещеры и скальные навесы и прочно перешли к новому образу жизни. На стадии Аджалпан (1500 — 900 гг. до н. э.) их поселки уже вмещают от 100 до 300 обитателей. Качество керамики заметно улучшается, появляются глиняные женские статуэтки. Так в одной из горных долин Мезоамерики наступила раннеземледельческая эпоха.

Общая направленность происходящих процессов — это формирование земледелия на основе высокоспециализированных культур собирателей растений при заметном упадке охотничьего хозяйства (Массон, 1971в, с. 129). Однако как конкретно-историческое явление этот процесс осуществлялся в условиях значительного локального разнообразия. Особое значение имела конкретная природная специфика, на что обратили внимание М. Ко и К. Фланнери в специальной статье об экологических микрозонах (Сое, Flannery, 1964). В том же Техуакане можно выделить четыре микрозоны разного потенциала с точки зрения продовольственных потребностей древних общин. В результате на самой хозяйственной деятельности и культурном облике в целом сказывались различные факторы или их сочетание. В районах пищевого изобилия, например, оседлость, видимо, предшествовала земледелию как таковому (Jennings, 1983, р. 35).

Так, в долине Мехико наряду с эталонной техуаканской схемой представлен и несколько иной путь развития, при котором оседлость получила развитие до утверждения земледельческой экономики (Neiderberger, 1979). Здесь круглогодичное обживание поселков имело место уже на фазе Плайа (5200 — 3700 гг. до н. э.), когда только намечались первые шаги окультуривания растений. Сбалансированная эксплуатация трех микрозон, включая озеро, способствовала подобной стабильности. Определенную роль играла и ориентация на морскую экономику (Friedd, 1978), сыгравшую столь значительную роль в культурном прогрессе на перуанском побережье. Ту же тенденцию к прочной оседлости мы наблюдаем в III тыс. до н. э. в приатлантической зоне Белиза, где памятники расположены по эстуариям (Mac Neish а. о., 1981). На фазе Свейси (2000— 1000 гг. до н. э.) здесь появляется глиняная посуда, для украшения которой использовался красный ангоб и нацарапанный орнамент. Жилища устраивались на небольших платформах, демонстрируя то же зарождение строительных традиций, какое мы наблюдали в Перу в комплексах типа Уака-Приета. На круглой платформе диаметром 6 м располагалось строение, выполнявшее, видимо, какие-то общественные функции. Предохраняя строения от разливов и подтоплений, эти платформы затем развились в архитектурную концепцию престижных сооружений, вознесенных над утилитарными. В погребениях встречены керамика, браслеты из раковин, бусы из жадеита. Примечателен факт находок зернотерок. Рыболовство и охота сочетались с возделыванием кукурузы.

Другим примером комплексной экономики является Ла Виктория на тихоокеанском побережье Гватемалы (Сое, 1961). Здесь же в начале II тыс. до н. э. рыболовы, собиратели крабов и черепах начинают возделывать кукурузу. В период Окос (1500 — 1000 гг. до н. э.) керамика отличалась хорошей выделкой, была декорирована резным орнаментом и росписью. Как и в Белизе на побережье Атлантического океана, строения здесь возводились на небольших платформах.

Таким образом, в условиях развития различных культурно-хозяйственных комплексов в Мезоамерике в течение II тыс. до н. э. происходит уверенное становление новой экономики и нового образа жизни, выразительным археологическим индикатором которого становилась глиняная посуда. В целом керамика широко распространяется около 1500 г. до н. э. Так же как и культивация растений, ее внедрение, вероятно, происходило в нескольких центрах, что породило различные керамические традиции, среди которых исследователи предлагают выделять прибрежную и юкатанскую (Weaver, 1981, р. 58). Технологически и типологически древнейшие керамические комплексы заметно различаются. Так, в Техуакане керамика стадии Пуррон имеет большую примесь песка, плохо обожжена, формы преимущественно грубые: чаши и горшки с округлым туловом. Качество белизской посуды стадии Свейси значительно более высокое, не говоря уже о керамике Окос, отличающейся богатым декором. Это разнообразие путей развития, но уже в сфере хозяйственной деятельности, хорошо выражено концепцией микрозон. Совершенно ясно, что становление земледелия в долине Техуакан — лишь один из путей производящей экономики, причем сама долина представляла собой своего рода культурное захолустье. Богатые ресурсы побережий двух океанов способствовали раннему развитию оседлости и обеспечивали стабильное развитие культуры. М. Ко и К. Фланнери специально подчеркивают, что один из путей становления производящей экономики — это возделывание кукурузы в условиях хозяйства, основанного на рыболовстве и собирательстве, быть может, уже при начавшемся культивировании маниока (Сое, Flannery, 1964). Но все эти пути сливались в один магистральный поток экономического и культурного прогресса, знамением которого становилось высокопродуктивное земледелие с кукурузой как ведущей продовольственной культурой. Факторы стабильности и оседлости, даже если и наметились в предыдущую эпоху, приобретают новый импульс. Складывается эффективная система получения продуктов питания, происходит рост населения, намечается тенденция к его концентрации в отдельных пунктах, становящихся локальными центрами, организационными и идеологическими лидерами групп общин.

На территории Мезоамерики в целом ряде областей выявлены памятники, характеризующие эти изменения. Например, в долине Мехико на стадии Зохапилько (2400—1800 гг. до н. э.) происходит активный процесс становления земледельческой экономики, расширяющей спектр возделываемых растений, в число которых входят перец, тыква, амарант и, видимо, кукуруза. Керамика в этом районе появляется около 1500 г. до н. э. и одновременно увеличивается число поселений, которых теперь насчитывается около 20. Могильник Толтико содержит погребения с богатым и разнообразным инвентарем. Около 650 г. до н. э. появляются сооружения монументальной архитектуры (Hammond а. о., 1979).

Рис. 65. Олмекский комплекс.

Еще более стремительными темпами идет развитие в плодородных долинах Оахако, где истоки земледельческой экономики столь же древни, что и в долине Техуакан (Гуляев, 1972, с. 43). Во второй половине II тыс. до н. э. поселения в Оахако располагались вдоль водных протоков предгорий в условиях, где можно было вывести воду для орошения полей (Blanton а. о., 1979). На стадии Сан-Жозе (1150—850 гг. до н. э.) среди поселков выделяются крупные центры, самый значительный из которых Сан-Жозе Моготе достигает площади в 40 га. Структурно это поселение также представляет собой достаточно сложный организм, где выделяются резиденции элиты, дома рядовой застройки, центры различных производств, в частности украшений из раковин и магнетита. В целом ряде типов вещей, например в статуэтках, проявляются воздействия культурного комплекса, ставшего эталоном для эпохи становления цивилизации в мезоамериканском регионе. Он получил условное наименование олмекского, которое оказалось удачным и прочно утвердилось в литературе (Гуляев, 1972, с. 78—106; Benson, 1981; Сое, 1968b, 1972; Grove, 1973; Gay, 1972).

Термин «олмекский», впервые употребленный для обозначения объектов определенного художественного стиля (Гуляев, 1972, с. 78), теперь означает археологическую культуру, оставленную высокоразвитым обществом, явно начавшим восхождение по ступеням цивилизации. Олмекские комплексы в настоящее время характеризуются в первую очередь сочетанием таких признаков из области культовых церемоний, искусства и архитектуры (Гуляев, 1972, с. 81), как колоссальные каменные головы, стилизованные маски ягуара, зеркала из полированного камня, мотив карлика с патологическими недостатками и др. В качестве массовых археологических артефактов сюда можно добавить терракотовые статуэтки, оттиснутые в формах, украшения из нефрита и жадеита и нефритовые статуэтки (рис. 65).

Основной территорией олмекской культуры были болотистые низины тихоокеанского побережья. Комплекс оседлости развивался в условиях сбалансированной экономики, опирающейся на дары моря и на прогрессирующее земледелие. Как и в других областях региона, глиняная посуда здесь прочно утверждается с середины II тыс. до н. э., но в первых керамических комплексах еще мало что предвосхищает грядущий расцвет. Лишь на стадии Чика-чаррас (1250—1150 гг. до н. э.) появляется скульптура, явно принадлежащая к стилистическому кругу олмекских произведений. На стадии Сан-Лоренцо (1150—900 гг. до н. э.) олмекская культура уже выступает во всем великолепии.

Лучше всего среди олмекских памятников изучены крупные культовые центры Ла Вента (Drucker а. о., 1959) и Трес-Сапотес (Сое, 1968а, 1970). В Трес-Сапотесе на сравнительно большой территории разбросано значительное количество пирамид. Вокруг них встречаются каменные стелы и гигантские головы из камня. Достаточно четкие признаки олмекской монументальной архитектуры и скульптуры прослеживаются в Сан- Лоренцо (Сое, 1968а). Стремление к монументализму, представленному насыпными платформами, весьма рано проявляет себя в мезоамериканском регионе, так же как и в Перу. Допускается, что некоторые из этих сооружений имели и в плане заданные очертания и в одном случае изображали гигантскую летящую птицу (Сое, 1977).

Расцвет олмекской культуры связывают с Ла Вентой, датируемой временем 900—400 гг. до н. э. Весь комплекс расположен на небольшом участке суши размером около 6X4.5 км. Окруженный со всех сторон болотами и низкими речными долинами он представляет собой как бы остров. Расстояние до Мексиканского залива составляет около 30 км. Сам архитектурный комплекс — это сложное сооружение четкой и продуманной планировки, рассчитанной на восприятие как отдельных объемов, так и общего планиграфического решения. Недаром существует предположение, что в плане весь комплекс воспроизводил гигантскую маску ягуара (Weaver, 1981, р. 74). В нем есть и ступенчатая пирамида с маршевой лестницей, ведущей прямо к вершине, и двухметровые базальтовые колонны на подушках из сырцового кирпича, и три массивные вымостки, каждая из 485 блоков зеленого серпантина. Характерной чертой олмекских памятников является наличие замурованных кладов, состоящих из выточенных из камня различных поделок и украшений. Так, в один из кладов входили 225 масок ягуаров, выполненных вполовину натуральной величины и около 1000 кельтов, сделанных из жадеита и серпантина. Безусловно, этот набор предметов представлял в древности значительную ценность. Культурные слои как таковые в Ла Венте незначительны. Керамика, порой украшенная резной орнаментацией, встречена в небольшом количестве. Каменные стелы, статуи, колоссальные головы в уборах, напоминающих плотно прилегающие шлемы, массивные каменные алтари, украшенные рельефами, трактуемые теперь как троны, являются частью богатейшего убранства этого комплекса, который явно можно характеризовать как храмовый.