Первые дерзания

– Это, конечно, - согласилась девушка.
– У нас тут ни одно важное изобретение не выходит из ОКБ без того, чтобы его не проверила комиссия. Вас еще отчет заставят написать.

– Ну, с отчетом будет проще, - заметил Шурик, заложив при этом руки назад.
– У меня очень многое уже записано в тетрадке.

– Да. Нам необходимо торопиться, - вступил в разговор Кириллин.
– Не знаю, Семен, почему ты думаешь, что остались только пустяки! А по-моему, впереди самое трудное...

Эти слова оказались пророческими. Через несколько дней, когда, наконец, были установлены вибраторы, и Семен, волнуясь, включил рубильники генераторного устройства, выяснилось, что никаких ультразвуковых или иных колебаний вибраторы не производили.

По уверению Семена, земля, к которой прикасались вибраторы, должна была немедленно разрыхляться и рассыпаться на мельчайшие пылинки. Но все оставалось по-прежнему, как ни вертел подстроечные ручки генератора руководитель изобретательского коллектива.

– Возможно, что колебания очень слабые и потому так...
– смущенно пробормотал Семен, опускаясь на колени рядом с машиной.
– Ну-ка я попробую коснуться вибратора рукой... Интересно - обожжет или нет...

– Ты с ума сошел!!!
– закричал Кириллин, хватая товарища подмышки и пытаясь оттащить от машины.
– Хочешь опять проходить с перевязанным пальцем целую неделю?

– Но как же быстро проверить! Самый простой способ... коснуться вибратора...
– настаивал Семен, вырываясь из объятий Кириллина.

– Самоотверженность!
– торжественно воскликнул Шурик.

– Не самоотверженность, а сумасбродство!
– сердито проговорил Кириллин.

– Конечно, Семен, нельзя так делать, - категорически заявил Быков.
– Надо попросить специальный измерительный прибор и привезти его завтра сюда. А потом уже определять, слабые колебания или не слабые...

– Дайте-ка я коснусь! У меня на пальцах кожа необычайно грубая...
– вдруг заявил Чердаков, делая шаг к машине.

Кириллину пришлось урезонивать и другого "самоотверженного" члена изобретательского коллектива.

Вопрос о наличии или отсутствии ультразвуковых колебаний вскоре был с большой точностью решен кудлатым и одноглазым Шариком. Собака уже давно сидела недалеко от машины, с любопытством наблюдая за всем происходящим. Неожиданно она поднялась с места, скромно виляя хвостом подошла к машине и принялась обнюхивать вибраторы. Быть может, ей показалось, что ребята, долгое время возившиеся возле этих штучек, оставили там что-нибудь вкусное. Не станут же, в самом деле, умные люди заниматься с предметами, не имеющими никакого отношения к съестному! А может быть. Шарика толкало на опасный эксперимент обыкновенное собачье любопытство, по законам которого нужно обнюхивать все, что привлекает внимание.

Заметив под транспортером кудлатое животное, уже направившее свой нос к стальным наконечникам вибраторов, Семен резким движением вырвался из объятий Кириллина и закричал срывающимся голосом:

– Назад, обожжешь нос, дурак... Назад, тебе говорят!

Но было уже поздно. Все увидели, как черный лоснящийся нос Шарика прикоснулся к стальной поверхности.

– Вот видите... Ничего такого и не произошло. Значит никаких, даже самых слабых колебаний, нет. Ведь нос-то у собаки куда более чувствительный, чем наши пальцы, - разочарованно проговорил Шурик.

Словно для того, чтобы окончательно подтвердить правильность только что высказанного Шуриком научного предположения, Шарик два раза подряд лизнул вибраторы своим бледно-розовым языком и только после этого отошел в сторону с видом полного разочарования.

Все это происходило в субботу. Когда уже начало темнеть и наступило время уезжать в общежитие, Семен вдруг заявил своим товарищам, что намерен ночевать тут, в мастерской. Он мотивировал это тем, что завтра воскресенье, день нерабочий и приезжать придется все равно с утра, так как неудача с запуском вибраторов его сильно беспокоит. Ему очень хочется еще немного повозиться с электрической схемой генераторного устройства, проверить соединения и правильность монтажа. Кроме того, ему необходимо остаться одному, чтобы в тиши сосредоточить внимание на причинах неисправности.

Ребята дружно запротестовали:

– Одного оставлять тебя здесь нельзя, - внушительно говорил Кириллин. Хорошо, что собака взяла на себя роль, так сказать, подопытной крысы. А то ведь ты сам полез бы нюхать вибраторы и лизать их языком!

– Ребята! А жаль, что завтра воскресенье. Ведь необходимого прибора мы достать не сможем! Все будет закрыто!
– вдруг вспомнил Быков.

– А если сейчас поторопиться? Может быть, мы еще кого-нибудь застанем? забеспокоился Шурик.

– Ничего не выйдет. Я уж порядки знаю, - хмуро заметил Вася.

– Как это все обидно...
– упавшим голосом проговорил Семен.
– И завтра нельзя будет достать. Пропадет целый день. До чего же некстати подвернулось это воскресенье.

Закатив машину в сарай, ребята принялись мыть руки и приводить себя в порядок перед отъездом. На дворе задержался только Вася, в обычную обязанность которого входило запереть замок и посмотреть, не осталось ли что-нибудь валяться неприбранным или не спрятанным.

– Почему это Вася задерживается?
– недовольно проговорил Шурик, последним вытирая руки.

– Да, действительно, - обратил также внимание Чердаков.
– Может быть, ему нужно помочь?

Но Вася тут же появился в дверях и дал объяснение.

– Замок от сарая ведет себя безобразно. Не хочет закрываться и только! Насилу с ним справился. Поржавел он, что ли?

– Но ты все-таки закрыл?
– хозяйственным тоном спросил Шурик.

– Конечно! Иначе я бы сюда не пришел, - ответил Вася, засучивая рукава и почему-то смущенно поглядывая на ребят.

Только наблюдательный Кириллин обратил внимание на то, что Подвескин, рассказывая историю об испортившемся замке, ведет себя странно. Но значения этому не придал и он.

– Так как же, Семен! Тут останешься или с нами поедешь?
– спросил Вася, как показалось Кириллину, очень настороженно.

– Поеду...
– вздохнул Семен.

– Вот и хорошо...
– тоже почему-то облегченно вздохнул Вася, энергично натирая руки мылом.

Но Семен не сдержал своего обещания. Когда мотоцикл отъехал около полукилометра, он вдруг спохватился и, дергая Подвескина за штаны, потребовал немедленной остановки.

– Не могу, товарищи!
– заявил он решительным тоном.
– Хочу остаться в мастерской! Все равно я дома спать не буду! Не возражайте. Очень прошу вас. Даю честное слово, что прикасаться к вибратору ни руками, ни ногами не буду. Даже Александр Андреевич мне как-то говорил, что настоящему изобретателю иногда требуется одиночество, - закончил свою речь Семен ссылкой на авторитет главного инженера.

– Может быть и мне с тобой остаться?
– спросил Быков.

– И я бы мог!
– проговорил Шурик Пышной.

Но Семен категорически отверг эти предложения. Ему требуется одиночество. Он хочет остаться один.

Ребята поспорили еще некоторое время, но в конце концов согласились уступить желанию товарища.

– Ведь считанные дни остаются, ребята!
– продолжал оправдывать свой поступок Семен, принимая из рук Васи ключи от мастерской и сарая.

– Смотри!
– грозно пробасил Кириллин, прощаясь с ним.
– Нам всем за тебя отвечать придется, если что-нибудь случится...