Первые и Вторые. Первый сезон. Медведь
Шрифт:
Тихомир оглянулся и увидел селянку, кормящую грудью младенца.
Он пихнул в бок Третьяка, тот привстал и тоже посмотрел назад на селянку.
Потом они вдвоем вопросительно посмотрели на Хранителя.
Хранитель скорчил гримасу учителя начальных классов гимназии, которому надо в сотый раз объяснять своим ученикам задание, встал и направился в сторону селянки.
Когда он вернулся, мужчины услышали:
– Селянку зовут Марфа. Она возвращается домой в село с новорожденной девочкой
Тихомир и Третьяк все еще с немым вопросом смотрели на Хранителя.
Хранитель хлопнул себя по колену и, передразнивая селянку, продолжил:
– Она «согласная», чтобы мы у нее пожили. И «согласная» быть кормилицей: «молока, чай, и на двоих хватит».
Хранитель сделал движения руками в области груди, описывающие большие полусферы.
Третьяк понятливо закивал, а Тихомир остался сидеть, ничего не понимая.
Хранитель разочарованно развел руками и сказал, обращаясь к Третьяку:
– Чего сидишь? Иди – неси на кормление!
Тихомир устало спросил:
– Так куда поедем?
Хранитель пригладил усы и тихо произнес:
– Сойдем в Твери.
Эпизод 2
Выбор Марфы
6 апреля – 21 мая 1862 года Никольское
– А вашего-то как величают? – спросила Марфа.
Вопрос селянки поставил в совершенный тупик Тихомира, который и так остолбенело, с малышом на руках, осматривал «интерьер избы», и Хранителя, который, причмокивая, прохаживался с сомкнутыми за спиной руками по ее периметру.
Один Третьяк, громко хлопнув покосившейся дверью, не унывал от увиденной «роскоши», и с грохотом вывалил охапку дров:
– Надо печку проверить!
От этого грохота груднички зашевелились, и полился плач. «Концерт» начала Леночка, а подхватил «безымянный».
Марфа зацыкала на Третьяка и вытолкала его из избы.
Вслед за ним вышли и Тихомир с Хранителем.
Все втроем сели на завалинку и замолчали.
Первым заговорил Тихомир:
– Так как назовем?
Третьяк переспросил:
– Кого назовем?
И тут же получил оплеуху от Хранителя.
Из жителей двадцати пяти дворов Никольского остались, за редким исключением, старики и старухи.
Две соседки, из самых любопытных, увидев печной дым из избы Марфы, пошли на разведку. Уж больно долго изба пустовала!
Бабки решили, чтобы застать хозяев врасплох, идти через огород— «по-соседски».
Первого, кого они встретили, был Хранитель, который стоял у перекошенной, сколоченной с широкими щелями, уборной с выгребной ямой. Рукава Хранителя были закатаны, в одной руке он держал ведро с водой, а в другой тряпку.
Бабки заохали:
– Разве ж можно мужику уборную мыть? Стыд какой!
Хранитель в ответ улыбнулся и философски произнес:
– Стыдно в грязи жить, а не грязь убирать!
Бабки пооткрывали рты.
Хранитель
сказал:– Здравия вам желаю! Давайте, соседушки, знакомиться. Меня зовут Олег Ярославович.
Бабки засмущались такому обхождению.
Тут из избы вышел Третьяк, с руками, перемазанными глиной:
– Здравствуйте.
Бабки в ответ закивали, во все глаза рассматривая молодца.
Третьяк, словно оправдываясь, сказал:
– Вот, печь починяю.
Одна из бабок прищурилась:
– Уж не печник ли?
– Да нет, – ответил Третьяк, – Так щели позаделываю, чтоб не чадила.
– Смотри, пожара не наделай! – проворчала одна из старушек.
Хранитель, предвидя дальнейшие вопросы старушек, рассказал «легенду»:
– Это муж Марфы – Третьяк. А я его свояк. В избе еще есть мой сын – Тихомир.
При словах «муж Марфы» глаза Третьяка расширились, а Хранитель как ни в чем не бывало продолжил:
– Марфа занята сейчас. Младенцев грудью кормит. У них с Третьяком недавно двойня родилась.
При этих словах глаза Третьяка вылезли из орбит.
Бабки зашептались между собой и, быстро-быстро перебирая короткими ножками в чунях, побежали назад через огород. Надо успеть по всем дворам рассказать! Уж будет о чем поговорить…
– Да-а… – произнес Хранитель, – Русская душа! Как я понимаю, здесь мы тоже ненадолго – по всей волости разнесут.
Так они и жили в избе у Марфы. Работали по хозяйству.
Даже Тихомир научился выравнивать старые ржавые гвозди и прибивать ими доски.
Марфа привязалась к красивому светловолосому Первому и уделяла ему больше внимания, чем собственной дочке.
Мужчины по ночам через одного стояли в карауле.
Как-то ночью во дворе дежурил Третьяк.
Марфа и дети спали за занавеской на теплой печи.
Тихомир остался «один на один» с Хранителем и за чаем из смородинового листа попросил его:
– Олег Ярославович! Научите меня «знаниям».
Хранитель помотал головой и совершенно серьезно ответил:
– Для того, чтобы обрести знания, надо обладать высшим разумом, который выше человеческого. Все живое имеет разум, разум нужен для понимания, а понимание нужно для действия.
Камень не имеет разума, поэтому просто лежит на своем месте, и ничего не понимает, и ничего не делает.
Растение имеет разум. Творец даровал растениям жизнь, чтобы они были пищей для животных и человека, и разум им дан только для этого. Цветок чувствует и знает: когда приходит ночь и становится холодно, ему надо закрыть свою чашу, чтобы сберечь семена, а когда выходит солнце, он поворачивает свою чашу к нему и раскрывается, чтобы напитаться солнечной энергией. Когда мало питательной воды, он углубляет свои корни, чтобы больше вырасти. Но растению не дано понять большего. Оно не понимает, кто это – животное.