Первые люди на Луне. Пища богов

Мистер Кейвор непохож на других. Он ученый. Он — представитель бескорыстного знания. Все эти его странные повадки должны подчеркнуть его непохожесть, его отличие от тех, кто его окружает. Потому что живет он в корыстном мире. И, что хуже, в мире, где ради корысти совершаются страшные жестокости.

Лунный мир нарисован Уэллсом сразу и как пародия на какие-то черты и обычаи земного общества, и как образец для Земли, а история путешествия Кейвора и Бед­форда должна звучать сразу обещанием и предостережением.

…Раздвинулись металлические заслонки, и наши путешественники скоро попадут в недра Луны. Бедфорд увидит необычность лунного мира, Кейвор — его похожесть. Его приведут в пещеру, где месяцами спят какие-то селениты, и объяснят, что это безработные. Просто тут догадались их усыплять на то время,что нет работы,а на Земле до этого не додумались. Он узнает об одной из причин уродства этих странных существ — селенитов. Селениты не личности. Они — рабочие функции. Каждый из них приспособлен для выполнения какой-то одной узкой задачи и не имеет ни целей иных, ни желаний.

О городе принято говорить «человеческий муравейник». Селениты и обличием своим напоминают муравьев. Они так же искусны в исполнении узко очерченных дел и так же мало размышляют о чем-либо другом. Им ничто другое не интересно.

Впрочем, селениты по самой природе своей предназначены каждый для исполнения одного дела и находят в этом радость. Человек предназначен к большему — к тому,чтобы быть человеком. Но условия жизни упорно толкают его к тому, чтобы стать таким же односторонним, как селенит.

И все же у лунного общества есть огромное преимущество перед земным — оно основано не на отношениях корысти, а на любви к своему делу, как ни мелко в данном случае это дело. Вспоминая об этом, Уэллс сразу же отказывается от пародии и в споре землян с селенитами симпатии свои отдает лунным жителям. Мир без корысти — это мир без войн, мир без разрушительных экономических кризисов, мир без преступлений. Одним словом, это мир, управляемый Разумом.

На Луне его называют Великий Лунарий. Это реальное воплощение Разума сидит на троне и правит. Какое удивительное, неправдоподобное (а потому и обставленное такими чудными подробностями) зрелище для землянина — мир, которым правит Разум! Правит единовластно, не желая ничем делиться с Безумием!

Если бы так на Земле! Но земные порядки столь удивительны,а поступки людей бессмысленны, что даже воплощенный разум не может их понять. Когда мистер Кейвор рассказывает о Земле, Великий Луиарий, привыкший мыслить ясными и простыми категориями, приходит в такое недоумение, что у него перегревается мозг.

Очень интересное и поучительное путешествие предприняли мистер Кейвор и мистер Бедфорд. Полетев на Луну, они много узнали о Земле. Но и сам факт путешествия на Луну, сама возможность совершить такое путешествие заставили их о многом задуматься.

Кейвор никогда не был ни честолюбцем, ни корыстолюбцем. Он думал не о собственном преуспеянии, а о науке. И все-таки многого не знал о ней. Он не думал о социальной роли науки. Теперь он понял, что его изобретение может быть употреблено во зло — для убийств и разрушений.

Бедфорд меньше знал, зато ему было чему научиться. Он был убежден, что человек создан затем,чтобы заботиться о собственном благополучии, о хорошей еде, о комфорте, о веселом времяпрепровождении.

Чем больше у него было житейских благ, тем больше он сам себе казался человеком. Он, наверно, и пьесу хотел написать одну из тех, каких много тогда писали,— о том, как был маленький человек (у него было мало денег) и стал большим человеком (стало у него много денег).

Теперь на Луне со своими золотыми ломами на плечах Бедфорд вдруг ощущает свое ничтожество. Еще сильнее охватывает его это чувство, когда он — на этот раз в одиночестве летит обратно на Землю. Прежний великолепный Бедфорд кажется ему теперь существом жалким и глупым. Но, превозмогая это чувство, растет и побеждает новое, еще не изведанное — какое-то ощущение широты и свободы. На Луне Бедфорд оказался, пускай случайно, представителем человечества, и это чувство единства со всем человечеством, своей принадлежности к великой человеческой общности сразу перевернуло все его прежние представления о ничтожестве и величии.

Прежний Бедфорд, мнивший себя царем Вселенной, был отпетым ничтожеством. Новый Бедфорд, понявший, что он лишь капелька в человеческом океане, может еще дорасти до человека.

Свой следующий фантастический роман «Пища богов» (1904) Герберт Уэллс написал о выросших людях. В этом романс рассказано, как на смену маленьким, суетливым, жадным людишкам, никак не способным дотянуться до современного уровня знаний и поспеть за ходом прогресса, приходят большие люди.Слово «большие» не следует здесь понимать как метафору. Речь идет о великанах. Уэллс хочет сделать свое иносказание как нельзя более наглядным.

Итак, два ничем внешне не примечательных человека изобрели «Пищу богов» — препарат, стимулирующий рост и во много раз увеличивающий размеры живых существ. И, как не раз уже случалось, при новом толчке, который наука дала прогрессу, прежде всего начинает расти и множиться всяческая нечисть. Но должен прийти таких же размеров человек — и он приходит…

Слова о том, что «человек отстал от собственного уровня знаний», которые так часто сейчас повторяют, значат очень многое, и в разных случаях в них вкладывают разный смысл. Для нас главным признаком отставания человека от объективного уровня современной науки является тот факт, что большая часть человечества все еще живет в условиях антагонистически-классового общества.

Для Герберта Уэллса важнее другое.

Он исходит прежде всего из того, что уровень общественной морали оказался в XX веке заметно ниже уровня знаний. Это, конечно, далеко не все,что можно сказать против буржуазного общества. Однако сама по себе критика буржуазных установлений в произведениях Уэллса бывает очень острой и проницательной.

Чего стоит в «Пище богов» хотя бы премьер-министр Кейтэрем, этот «цивилизованный носорог, порождение демократических джунглей, чудовище сокрушительное и несокрушимое». Такие, как Кейтэрем, для Уэллса самые опасные представители современного человечества, ибо они воплощают в себе внутреннее несовершенство современного человека, ограниченность его знаний, убожество принципов и несовершенство общественных установлений, помогающее таким людям притязать на руководство страной. «Этот человек, кажется,самой природой создан для того, чтобы пробивать себе дорогу в толпе… Требования экономики, географические особенности страны, почти не тронутые сокровища научных методов и открытий — это для него все равно, что для его толстокожего прототипа в животном царстве железные дороги,ружья или записки знаменитых путешественников…

…Он ничего не знает и не понимает. Не знает, что есть па свете законы физики и законы экономики, количественные отношения и качественные реакции, которые нельзя опровергнуть и отменить… и ослушаться их — значит погибнуть. Не знает, что есть нравственные законы, которые невозможно подавить силой одного лишь обаяния: придавленные, они мстительно распрямляются, точно сжатая пружина, и наносят ответный удар».

Против этого и подобных ему людишек стоят уэллсовские гиганты — символ будущего человечества.