Первым делом самолёты

Они так и смотрели друг на друга, пока он не очнулся первым:

– Давай другую ногу. Или хочешь сама?

– Нет, – едва смогла пробормотать она. – Помоги.

Глава 16 Первым делом падения

На улице стало попроще, мороз моментально привел в себя.

Юля решила винить во всем жару раздевалок – натопили, что называется. Перестарались. У кого угодно в таких условиях загорятся щеки. Кажется, что-то такое она даже сообщила вслух, что и вовсе никуда не годилось, но ее несло и несло по этим странным волнам. Спасибо, хоть Руслан не стал как-то по-особенному реагировать на Юлино поведение. Поглядывал только со значением и серьезно кивал.

Пока они возились на вершине склона, солнце ненадолго скрылось и пошел снег. Не очень интенсивный, катанию такой не мешает. Руслан помог Юле забраться в крепления и приковать ноги к доске.

– Пусть я всегда недолюбливала лыжи, они мне все равно нравятся больше, – проворчала она, упав на пятую точку сразу, как только Руслан отпустил ее руки. – Хотя бы потому, что при падении там можно «открепиться». А как падать, будучи привязанной к неудобной доске…

Руслан тихо посмеялся и сказал:

– Ты все поймешь… однажды.

– Звучит не очень убедительно.

– Надеюсь, что увижу момент твоего прозрения, – невозмутимо продолжил он и ловко прыгнул на месте вместе с этой неудобной доской, перевернувшись в воздухе. Только вот у Руслана доска казалась другой, пластичной и податливой, что ли. Теперь он стоял перед Юлей, как будто совсем не напрягаясь и не скользя, точно корова на льду (к сожалению, примерно так Ветрова всегда ощущала себя, соприкасаясь с зимними видами спорта).

Руслан протянул руку:

– Вставай. Нельзя долго сидеть на снегу.

– Можно подумать, что я не упаду, едва только встану.

– Нет. Я буду тебя держать. Обещаю.

Прошлый горнолыжный опыт Юли состоялся с Серегой, Томой и Эдиком.

Как же еще? Они были неразлучной четверкой… Помнится, Серега тогда тоже обещал всему научить, поддержать. В итоге он повозился с Юлькой полчаса и свалил в закат, сообщив, что она должна отработать парочку приемов, а он пока покатается, чтобы не мерзнуть. Юля даже не поняла, что она должна была отрабатывать, и в итоге еще через час сплошных мучений и набитых синяков ушла пить глинтвейн с Томой. Они еще смеялись – мол, дар обучать других есть не у всех, и у Сереги, к примеру, он отсутствует напрочь. Но поездка все равно вышла отличной и веселой. Это уже потом Юля вспомнила про Серегу и его очередное: «Ты справишься!» – и разозлилась задним числом.

Руслан, конечно, казался терпеливым малым, но кто его знает?

Они слишком мало знакомы. Пока.

Юля подала ему руки, он осторожно подтянул ее наверх, крепко придерживая за предплечья. Ее замотало во все стороны сразу, точно осинку в буйный ураган, а неуправляемая доска поехала вперед и вправо.

– Встань на пятки! – приказал Руслан. – Да, вот так! Чувствуешь? Доска цепляет склон и перестает скользить. Это называется задний кант. Если перевернешься лицом к склону, то тормозишь передним – доска точно так же зацепится. Пока все понятно?

Юля неуверенно кивнула, про канты она уже слышала.

Далее Руслан объяснил ей про колени (не выпрямлять до конца), ведущую ногу и езду начального уровня – «елочкой» на переднем канте и заднем. Потом насыпал еще понятий вроде «кантоваться» (понтоваться, блин!), «поймать кант», «орех», «аквалангист», «скорпион», «телевизор», «повесить полотенце»… Кажется, последнее он объяснял уже смеха ради, пытаясь Юльку развеселить. И опять она заметила, что Руслан-то умеет пошутить… и побесить.

– Мы едем или болтаем? – взвилась она. – Исполнить «телевизор» мне все равно не светит… примерно никогда. Трамплины меня не интересуют, я же этот… «орех».

– Ты быстро ориентируешься.

– Было бы в чем… Это далеко не авиационный английский.

– Который еще проще, – поддакнул Руслан и сказал уже серьезнее: – Я хотел дать тебе время привыкнуть, ноги не сразу адаптируются под неудобное положение и поначалу может быть странно, но потом ты перестанешь это замечать. Если готова – поехали.

И они поехали… хотя, как поехали? Поползли.

Конкретно Юля ползла с отвратительным скрежетом, снег под ней выдавал просто немыслимые звуки. Руслан держал ее за руки, ехал спиной к спуску и ловил, стоило ей податься вперед. Сам при этом даже не шелохнулся ни разу, словно не на доске стоял, а на своих двоих. Или был не человеком, а скалой – надежным и недвижимым.

Постепенно Юля расслабилась и смогла проехать первые метры, уже не цепляясь за опору столь отчаянно. В конце склона попросила Руслана ее отпустить: перепада высот почти не было, страха упасть и разбиться тоже. Юля ехала на заднем канте с черепашьей скоростью, которая казалась ей сумасшедшей, и обмирала от восторга. Поймав взгляд Руслана, она… нелепо споткнулась и сама не поняла, как оказалась на снегу.

– Это называется «поймать кант», – сообщил Руслан, поднимая ее на ноги. – Такое надо прочувствовать… и лучше как раз с твоей скоростью. Если ехать быстро, то разбиться можно здорово, и ничего поделать не успеешь.

Потом они ехали на подъемнике, болтали о всяком и спускались снова. И так много-много раз, пока Юля не освоила злополучную «елочку». Стемнело, загорелись фонари. Оказалось, прошло много часов. Время пролетело незаметно, но вместе с тем ощущалось в больных мышцах и усталом теле. Правда, едва Юля избавилась от доски и ботинок, ей показалось, что она парит, настолько легко стало передвигаться.

– Боже, это отдельный вид удовольствия, – сообщила она, закатив глаза.

– Это только начало, – невозмутимо ответил Руслан.

Юля скосила на него подозрительный взгляд, но лицо парня было привычно серьезным, никакой тебе иронии или смешинок в глазах. Но Юле почему-то всегда чудились всякие полунамеки… или ей хотелось, чтобы это были они. Потому что Руслан Владимиров… ну мог же позволить себе чуть больше! Тем более после его признания в любви. Но он всегда действовал не так, как Юля привыкла. Это она уже поняла.

Они сели в небольшом баре при горнолыжке, Руслан настоял на глинтвейне.

Кроме них там были еще люди, и все выглядели презабавно – кто в термобелье, кто во флисках и тяжелых штанах, с мятыми волосами, алыми щеками… Юля сразу перестала переживать о своем внешнем виде. Правда, увидев Руслана, начала снова – черная термоводолазка эффектно обхватывала его крепкий торс и выгодно контрастировала со светлыми волосами, которые были в беспорядке, но идеальном. Далеко не мятое гнездо, как у большинства катальщиков.

Глинтвейн пошел на пользу и хоть немного расслабил.

Руслан тоже улыбался чаще обычного, поглядывая на Юлю. Если бы существовало понятие «серьезная улыбка», то мастером по ее исполнению был бы определенно Руслан Владимиров.

– Почему ты живешь в третьей общаге? – Этот вопрос ее давно интересовал, ведь туда студентов не селят. Даже таких мажоров, как Эдик Исаев. Хотя Эдик, кажется, и не пытался туда попасть.

Плечи Руслана заметно напряглись, он уставился в полупустой бокал: