«Первый». Том 6

— Это еще в лаборатории Афанасия. Все побежали и я побежала, а он мне под ноги сам попался. Свиток. Не пропадать же добру? Я тогда испугалась.

— Ты? Испугалась?

— Я за дом и имущество Афанасия, а потом забыла его отдать.

— И ты сломала печать на том свитке? Там же на столе лежали заготовки, это же незаконченное было. Он же нам объяснял, что это опасные вещи. Туда уже энергия была закачена. Мана. Что с нами будет? Куда мы попали? Что с тем кабаком случилось?

— Падите ниц, презренные.

— Пух, это еще кто?

— Не знаю. Темно же. Эй, вы кто? Лизка, пантеру придержи, а то уж больно грозно рычит.

— Не видишь, я ее и так обняла. Не рычи так, малышка.

— Малышка? Да она центнер весит. И что я должен увидеть? То есть как?

— Я король и повелитель всех разумных.

— Слышь ты, король. Не скажешь — куда это мы попали?

— Сначала — ниц.

— Вот козел. Пух, что такое ниц? Где-то я это уже слышала.

— По-моему, он хочет, чтобы мы легли.

Глава 21

— Здесь? Дебил. Я же пропахну вся, под ногами что-то скользкое, а запах убить может. Я — тоже, если мне еще кто-то скажет, что я лечь должна.

— Плебеи, если вы не окажете мне знаков почтения, то я низвергну вас вон. Во тьму внешнюю.

— Ладно. Давай. Я согласная. Здесь тоже тьма, но еще и вонь, а там, надеюсь, хотя бы воздух будет почище.

— Простите, уважаемый, вы не подскажете нам, где это мы оказались?

— Невежи. Это мое царство и я здесь король.

— Слышь ты, король, а где твои подданные? Тихо что-то.

— Я король в изгнании. Меня предали враги нашего народа.

— И кто твой народ? А враги кто?

— Это самые разумные и могущественные существа во всей вселенной.

— Что-то я сильно в этом сомневаюсь. От разумных и могущественных должно пахнуть лучше. Король, а ты свет можешь сделать?

— Зачем? Я и так все вижу, а на вас мне плевать.

— Пух, а ты?

— Сейчас. Я уже достал. — Пух щелкнул обычной механической зажигалкой и в руке у него зажегся огонек. Слабое колеблющееся пламя осветило мрачный сырой тоннель.

— Блин. Гоблин. — Лизка едва успела удержать рванувшуюся пантеру и то, только потому, что до этого ее обнимала. Гоблин, который, скорее всего, преувеличивал свою способность видеть в темноте, и для которого появление черной пантеры стало сюрпризом, исчез. Банально удрал.

— Пух, я пока Кису держала, не заметила, куда король свалил.

— Я тоже. Но это же тоннель и варианта только два. Мимо нас он не пробегал, значит — он перед нами. Скорее всего, он сюда пришел оттуда и где-то там, в глубине его жилище. А нам нужно в другую сторону.

— Почему? Пошли, посмотрим, как гоблины живут. Вдруг достижение получим? Ой.

— Что ой? Лизка, ты же пантеру выпустила.

— Я случайно. Ну, почти. Пусть побегает на свободе, вдруг гоблин вежливым станет?

— Эх.

Пух опять тяжело вздохнул, с упреком посмотрел на Лизку, поднял зажигалку повыше над головой и пошел вперед, вслед за умчавшейся пантерой. Лизка сразу пристроилась рядом.

— Пух, а как получилось, что мы в Столице и не в Столице одновременно? Это какая-то хитрая магия Афанасия? Крутой маг, надо будет к его свиткам присмотреться.

— Что значит присмотреться? Но я думаю, что мы под городом. В канализации. Сюда обычно никто из игроков не ходит. Все подземные тоннели зачарованы и выбраться наружу нельзя. Интересно, для чего маг Афанасий этот свиток сделал? Здесь должно быть что-то важное.

— Ага, и дорогое. Надо это обязательно найти и спрятать.

— Это если оно ничье. Ого. Смотри, там впереди что-то есть.

— Ничего там нет. Одна темнота и воняет уже сильнее, что-то мне уже туда не хочется. Если там уже каналы, по которым все дерьмо Столицы плывет, то это уже без меня.

— А как же сокровища?

— Ну их. Обойдемся. Мне Мих зарплату платит не для того, чтобы я ныряла в … Ой, и в самом деле что-то видно. Ты не можешь получше светить?

— Это же зажигалка обыкновенная, могу только повыше поднять.

— Киса, это ты? Кис, кис, кис…

Из темноты вышла пантера, явно довольная жизнью. В зубах она держала нечто и Пух сперва испугался за участь короля, но потом разглядел более подробно. Крыса. Причем не маленькая, такая и самого гоблина могла бы съесть. Зверь подошел спокойной походкой к Лизке и крыса оказалась у ее ног.

— Это ты мне? Спасибо, лапочка. Ты сама-то поела? Ты у меня самая лучшая, я тебя не брошу никогда.

Лизка совершенно бесстрашно стала чесать кошку за ухом и та довольно заурчала. Пух тоже поверил, что пантера из голодного зверя превратилась в сытого и его сомнения и беспокойство о судьбе разумного и интересного гоблина усилились опять.

— Лизка, ты уверена, что с гоблином все в порядке?

— Кому, какое дело?

— Мне — голос раздался из тьмы тоннеля.

— Жив, гад. Зря ты за него боялся, Пух. Пошли, посмотрим, что там. То есть ты сходи. Ну и вонь. А я буду здесь держать кису, чтобы она …

— Ладно, схожу, не придумывай причин. И так все ясно.

— Не обижайся, Пух. В следующий раз я полезу в это. Ее же на самом деле лучше подальше от гоблина держать.

Пух только покачал головой и молча пошел вперед, все так же держа над головой зажигалку, свет которой, все удалялся, становился все более тусклым и мир вокруг Лизки опять погрузился во мрак. Вдали тоннеля смутно была видна фигура с поднятой вверх рукой, слабо освещенная светом дрожащего язычка пламени.

Лизка села на корточки и обняла пантеру за шею. Издали послышались голоса, но разобрать их не получилось. С минуту она боролась с собой, выбирая между любопытством и жаждой сокровищ с одной стороны и жутким запахом — с другой. Любой, хоть сколько-нибудь знающий ее человек без труда угадал бы, что в ней победит. Пух принадлежал именно к этой части человечества и поэтому нисколько не удивился, когда сзади к нему подошли Лизка и Киса.

Вся компания оказалась на входе в большой зал, где смутно видны были несколько проходов в тоннели, ведущие во все стороны. Посреди зала в потоке зловонной жижи стоял большой деревянный ящик, на нем сверху сидел гоблин. Судя по его виду, он уже не так строго относился к этикету и не требовал пасть ниц. Он уже вообще ничего не требовал и был доволен тем, что пантере в ходе преследования попались крысы, а не его собственное величество.

— О как! Король. А это что? Твой дворец? Круто. Сам делал? Почем продашь? Могу дать три копейки. Медных. Ты как? Бери, разбогатеешь и сможешь переехать в другую канализацию. — Лизка отводила душу на гоблине. Ей было немного стыдно от того, что она сначала отправила Пуха одного, а потом решила догнать, но тоже не из благородных побуждений. Пух простил, как всегда, но от этого было только хуже.