Первый блицкриг. Август 1914

Случилось так, что кайзер находился в штабе Рупрехта как раз тогда, когда туда пришло это предложение Мольтке. Кайзер, уверенный в успехе прорыва линии обороны под Нанси, решительно поддержал Рупрехта, выступившего против какого-либо сокращения его сил. Другой человек на месте главнокомандующего начал бы настаивать, но Мольтке не стал этого делать. Тяжелые переживания в ночь на первое августа, неопределенность и напряженность кампании скорее ослабили, а не укрепили его волю. Не получив подкреплений для правого крыла армий, он решил приостановить их наступление.

Направленный командующим армиям новый приказ, составленный вечером и изданный утром, открыто признавал провал наступления, предпринятого правым крылом, провал стратегии, ради которой немцы принесли в жертву нейтралитет Бельгии. Датированный четвертым сентября, этот документ, появившийся через месяц после вторжения в Бельгию, давал точную оценку положению на фронтах.

«Противник, — говорилось в нем, — сумел избежать окружения 1-й и 2-й армиями. Часть его войск присоединилась к парижской армии».

Вражеские части были переброшены из района Мозеля под Париж; «созданная там группировка угрожает правому флангу германских армий». Ввиду создавшегося положения «1-й и 2-й армиям предлагается развернуть свои силы в сторону Парижа… с тем чтобы отразить любую наступательную операцию противника, предпринятую с этого направления». В это время 3-я армия должна была наступать к югу в направлении Сены, а другим армиям следовало действовать в соответствии с предыдущим приказом от второго сентября.

Остановить армии на пороге победы — так мог поступить только сумасшедший, думал военный министр генерал фон Фалькенхайн, сменивший через две недели Мольтке на посту главнокомандующего.

«Лишь одно ясно, — писал министр пятого сентября, — наш Генеральный штаб совсем потерял голову. Записки Шлиффена кончились, и Мольтке перестал соображать».

Виноват был не Мольтке — Германия теряла инициативу в войне. По переброске войск противника Мольтке безошибочно увидел опасность, нависшую над правым флангом его армии, и принял разумные меры для ее отражения. Приказ имел лишь один недостаток — был отдан слишком поздно. Он мог бы оказаться даже своевременным, если бы не один беспокойный француз — Галлиени.

Донесения парижских летчиков от четвертого сентября убедили Галлиени в «необходимости быстрых действий». Тыл выгнувшейся дугой армии Клюка представлял прекрасную мишень для Монури и английского экспедиционного корпуса. Следовало лишь, не мешкая, нанести удар.

В девять часов утра, еще не имея согласия Жоффра, Галлиени направил Монури предварительный приказ: «Я намереваюсь бросить вашу армию при поддержке англичан на германский фланг. Немедленно отдайте все необходимые распоряжения с тем, чтобы ваши войска смогли выступить днем в ходе проведения общего наступления войск парижского укрепленного района в восточном направлении».

Монури предлагалось также срочно прибыть в Париж для консультации.

Затем Галлиени решил добиться «окончательного и быстрого» согласия Жоффра. Этому в какой-то степени препятствовали остатки их прежних взаимоотношений начальника и подчиненного. Случись что-нибудь с Жоффром, и Галлиени стал бы главнокомандующим. Жоффр восставал против его влияния в армии, его популярности, поэтому Галлиени не столько рассчитывал убедить, сколько заставить главнокомандующего сделать этот шаг. Чтобы добиться этого, он переговорил по телефону с президентом Пуанкаре, находившимся в Бордо, сообщив ему о «благоприятной возможности» немедленно возобновить наступление на фронте.

В девять сорок пять Галлиени позвонил в главный штаб и затем уже не отходил от аппарата. «Битва за Марну велась по телефону». Генерал Клержери вел переговоры с полковником Поном, начальником оперативного отдела главного штаба, потому что Жоффр не желал брать трубку, а Галлиени хотел разговаривать только с Жоффром. Жоффр терпеть не мог телефон и делал вид, что «не разбирает слов», сказанных собеседником. Он, как и многие люди, занимающие высокие посты, уже смотрел в будущее и опасался, как бы сказанное по телефону не было кем-нибудь записано и не стало бы без его ведома достоянием истории.

Клержери сообщил о планах наступления силами 6-й армии и парижского укрепленного района на фланг Клюка севернее Марны; в этом случае бои начались бы шестого сентября. Если бы удар по немцам был нанесен на южном берегу Марны, произошла бы задержка на один день, чтобы Монури смог форсировать реку. В любом случае Клержери просил главный штаб отдать приказ о выступлении 6-й армии сегодня вечером. Он передал мнение Галлиени о том, что пришло время прекратить отвод войск и перейти всей армией к наступательным операциям, в которых приняли бы участие и силы парижского укрепленного района. Теперь слово оставалось за главным штабом.

В противоположность намерениям главного штаба сдать Париж Галлиени с самого начала исходил из предположения, что столицу следует оборонять всеми средствами. Он рассматривал военную ситуацию лишь с точки зрения военного губернатора Парижа, не учитывая положение на других фронтах, и решил использовать те преимущества, которые давал французам маневр Клюка. Операция, начатая парижской армией, должна была бы перерасти в общее наступление, поддержанное всеми вооруженными силами. Это был смелый, даже опрометчивый план, потому что Галлиени, не знавший обстановки на других участках, не мог с уверенностью предсказать исход сражения и даже сам несколько сомневался в успехе. Может быть, инстинкт командующего говорил ему о приближении благоприятного момента, а вероятнее всего, он решил, что для Франции — это единственный выход из создавшегося положения.

В одиннадцать утра прибыл Монури, чтобы посоветоваться, Жоффр пока молчал. В полдень Клержери вновь позвонил в штаб.

Тем временем в школе в Бар-на-Обе, где разместился главный штаб, офицеры оперативного отдела, сгрудившись у большой настенной карты, горячо обсуждали предложение Галлиени о совместном наступлении. Крушение французской стратегии в августе побудило некоторых проявлять особую осторожность, другие же остались по-прежнему горячими сторонниками наступательной тактики и отвергали все призывы к сдержанности. Жоффр находился здесь же, слушая их спор, в то время как его адъютант делал пометки в своем блокноте.

Войска измотаны? Не имеет значения, это французы, и они устали от отступления. Как только они услышат о наступлении, их усталость как рукой снимет. Брешь между армиями Фоша и де Лангля? Туда можно направить XXI корпус из армии Дюбая. Части не готовы к наступлению? Спросите лучше командиров на местах, и вы убедитесь в обратном. Сотрудничество англичан? Да, это уже серьезнее. Их командующему приказ не отдашь, придется его уговаривать, а времени мало. Но главное — не упустить случай, обстановка быстро меняется. Клюк еще может исправить свою ошибку, так как передвижения частей 6-й армии определенно привлекут его внимание, и он поймет, что его войскам угрожает опасность.