Первый бросок

За аквалангом последовали ласты. Застегнув на мокром теле ремни подсумка, Мазур достал автомат из мешка, поставил правую ногу на широкую железину руля, проверил, не соскользнет ли, и одним сильным, отточенным рывком перебросив тело, оказался на палубе, приземлился на расставленные ноги.

Пригнувшись, поводя стволом автомата, прислушался. Тишина. Выглянул за борт. Возле руля маячил Лаврик, неуклюже, не в пример Мазуру, освобождавшийся от акваланга.

Пора. Перегнувшись туда, Мазур протянул руку и выдернул напарника на корму. Разомкнувшись, они двинулись вдоль бортов, вдоль надстройки. Опа!

Не меняя положения, Мазур выпустил короткую очередь – и обнаружившийся на дороге человек выпустил автомат, завалился, подломившись в коленках. Стук автомата о доски палубы показался громом. Метнувшись вперед, Мазур убедился, что правки уже не требуется. Побежал на цыпочках дальше, услышал неподалеку кашляющие щелчки очереди. Ага, на носу – никого, если не считать пулемета, не способного самостоятельно оказать сопротивление…

Из-за надстройки показался Лаврик, поднял большой палец. Можно было и не спрашивать, чем там кончилось с его клиентом. Мазур передвинулся правее…

Некогда было разворачивать автомат в ту сторону, он не успел бы. Левой рукой вырвав нож из черных ножен, Мазур нанес короткий, экономный удар под горло, повернул клинок по всем правилам и, вырывая, ударил ногой, отправив противника за дверь. Надо же, нос к носу столкнулись, а этот сучонок говорил, что на кораблике осталось только двое…

– Посмотри там… – приказал Мазур, проиллюстрировав распоряжение выразительным жестом.

Лаврик нырнул в низкую дверцу. Мазур скользнул следом, прижался к стене возле косяка так, чтобы его не заметили с борта «Сириуса». Секунды тянулись неимоверно долго, вызывая прямо-таки физическую боль, он старательно прислушивался, но внутри не слышалось ничего, хотя бы отдаленно напоминавшего шум схватки.

Наконец Лаврик появился из тесных недр судна, пожал плечами:

– Никого.

– Ну, тогда пошли… – сказал Мазур. – Только сначала этих внутрь нужно заволочь, а то заметят еще…

Он поднимался по «адмиральскому» трапу первым, пригнувшись, держа автомат на весу в правой руке. Когда его голова вот-вот должна была показаться над бортом, спохватился, нагнулся к взбиравшемуся следом Лаврику, прошептал:

– Их же никого нельзя оставлять вживе…

– Не учи ученого… – покривился Лаврик.

Нельзя было оставлять живых свидетелей, которые потом смогут протрепаться полиции, зачем устроили налет на судно. Вполне возможно, бородатый Леон, человек серьезный, далеко не всем раскрыл истинные цели операции, но рисковать все же не стоит…

Одним прыжком Мазур оказался на палубе. Огляделся. Человек в синем мундире, сидевший на красном пожарном ящике, только и успел вскочить, поднять с колен автомат, а больше ничего уже не успел, скупая очередь, серия кашляющих щелчков, швырнула его назад, и он, нелепо мотнувшись, сполз на палубу.

Стояла покойная тишина, за бортом искрился мириадом искр океан, вдали колыхались верхушки пальм, и у высоких рифов кипел прилив. Ощущение дурного сна, тягостного кошмара не проходило, хотя и было профессионально загнано в дальний угол сознания.

Заложники наверняка согнаны в большую кают-компанию – другого подходящего помещения на корабле попросту нет. У «синих акул» нет никакого опыта скоротечного боя на большом современном корабле, их вряд ли этому учили, тут Ксавье не соврал, они до сих пор пробавлялись диверсионными налетами на окраинные полицейские участки и прибрежные городки, а это совсем другая тактика и выучка…

– Давай в радиорубку, потом – в кают-компанию, – сказал Мазур, не теряя времени. – Справишься?

– Справлюсь, – кратко ответил Лаврик.

Он не суетился, не дергался и в общем вполне устраивал Мазура в качестве напарника для данного конкретного случая. Пожалуй, к особистам Мазур был раньше не вполне справедлив – или, по крайней мере, к Лаврику персонально. Но некогда было извиняться за прошлое, вообще расплываться эмоциями…

– Поехали…

Мазур несся по коридорам, по переходам, по трапам, беззвучно переставляя ноги, скользя на цыпочках диковинным привидением. Вокруг было пусто и тихо, показалось на миг, что за время его отсутствия из пучины всплыл-таки неведомый и страшный большой музунгу, ухитрился, не причинив ни малейших повреждений кораблю, как-то забрать с собой в глубину всех без исключения людей и он, Мазур, оказался на «Летучем Голландце» новейшего образца, Лаврика тоже уже нет, и Мазур остался один-одинешенек…

Мельком выругав себя за эти мысли, он замедлил шаг. Осторожно подкрался к дверям капитанской каюты. Те двое с автоматами – тоже, конечно, не подарок, но опаснее всех бородатый Леон, его нужно, кровь из носу, валить первым, больно уж ловко обращается с оружием, сволочь…

Какой-то миг колебался: выдумать нечто для секундного ошеломления противника или войти без психологических выкрутасов? В конце концов решил не рисковать. При малейшей оплошности психологические выкрутасы могут дорого обойтись, когда имеешь дело с типом вроде Леона… С превеликой осторожностью прислушался.

– …бездарная затея, друг мой, – гудел бас Дракона. – Предположим, вы нас всех перережете. У вас вид человека, который на это вполне способен. Но идеальных преступлений не бывает, знаете ли. А если и бывают, то – в других условиях. Чересчур много будет свидетелей. Если вы и в самом деле собираетесь стать президентом, нужно подумать о политическом будущем…

– А кто вам сказал, что я не думаю? – послышался насмешливый голос Леона.

«Молодец наш старый хрен, – мимолетно восхитился Мазур. – Втянул гада в разговор, легонько рассеяв внимание, прекрасно понял, что мы намерены в темпе предпринять нечто активное…»

Он постоял еще с полминуты, вслушиваясь в редкие, язвительные реплики Леона, чтобы точно определить по таковым его местонахождение. Пожалуй что, ошибки быть не может: бородатый по-прежнему сидит либо на столе, либо за столом. Ну, морские черти, выносите своего…

С силой толкнув ногой дверь, Мазур головой вперед, «щучкой» нырнул в каюту, еще в полете нажимая спусковой крючок автомата. Над его головой что-то противно, знакомо взыкнуло – ну, сука, отменная реакция! – но мигом позже точная очередь прямо-таки отшвырнула Леона вместе с креслом, смяла, бросила на пол. Не теряя времени, Мазур перекатился – справа от него пули ударили в пол, взметая щепки, – дважды нажал на спуск.

Выпрямился, встал на расставленных ногах, голый, еще влажный. Один автоматчик валялся неподвижно, с беглого взгляда видно, что с ним все в ажуре. Второй попытался подняться на колени, но Мазур короткой очередью внес необходимые поправки.

– Что вы наделали! – горестно возопил лейтенант Ожье, вскочив с колен. – Нам необходим хоть один пленный, можно было допросить…

– А вы что, не знаете, зачем они нагрянули? – спросил Мазур, ковавший пресловутое железо, когда оно горячо.

– Откуда мне знать? – огрызнулся лейтенант, проворно кидаясь к столу, чтобы завладеть кольтом Леона. – Меня били по морде без всяких объяснений…