Первый быстрый выстрел

Но кто я такой, чтобы указывать ей? Кейти по-доброму отнеслась ко мне, когда я был одинок. Я повернул голову, увидел, как играет пламя свечей на ее щеках и неожиданно подумал то, о чем еще не думал никогда: я люблю ее.

Откуда такой парень, как я, знает, что такое любовь? Ничто в моей жизни не могло подсказать мне, но я ощущал то, что не ощущал ни к кому на свете, никогда.

– Ваша пшеница выросла, - сказала вдруг Кейти, - пора собирать урожай.

– Я собираюсь уезжать из Техаса, - произнес я.

– На самом деле?

– Да.

– Когда, Каллен? Когда?

– Скоро... На днях.

– Каллен, я... Вы не имеете представления, как я на это надеялась!

– Хотите от меня избавиться?

Она положила свою руку на мою.
– Вы знаете, что это не так. Просто здесь у вас нет ни единого шанса, а где-то еще вы сможете начать жизнь заново, сможете стать человеком.

– Все, что у меня есть, находится здесь, - упрямо сказал я.
– Если я уеду, меня не ждет ничего хорошего.

– Вас ждет все, Каллен. Вы молодой, сильный и умный. Вы сможете получить все, что захотите, если захотите.

Глядя на нее, я подумал, что есть одно, чего я не получу, как сильно ни желал бы.

Я встал, разозлившись на себя, на то место, которое отвела мне в жизни судьба. Но она была права, здесь для меня не было ничего, и чем раньше я уеду. тем лучше.

– Я должен идти.

– Подождите.

Кейти задела свечку, открыла дверь, и мы ступили в темноту. С болот дул легкий ветерок, принося запах древней земли, мертвых листьев и разлагающегося дерева. В нем был сладкий аромат цветов и парохлады тихой, затененной воды, которую я скоро не увижу.

Внезапно вновь возник гнев, и я понял, что несмотря на то, за кого она собирается замуж, я должен сказать, то, что накопилось.

– Кейти, - промолвил я, - вы...

Они выступили из темноты так тихо, что я не успел ни подумать, ни среагировать. Их было двенадцать человек с нацеленными винтовками, в лунном свете были ясно видны поблескивающие дула. Единственной моей мыслью было: "Если я хоть шевельнусь, может пострадать Кейти"

– Не двигайся, Каллен. На сей раз ты в наших руках.
– Я узнал голос Чэнса Торна.

Он вышел вперед и стоял в лунном свете - высокий, стройный и красивый.

– Теперь, Каллен Бейкер, тебе не уйти от виселицы.

Кто-то подошел ко мне сзади и вытащил "кольты". Кейти оставалась рядом со мной, она подняла голову и глядя мне в лицо прошептала: - Что, Каллен? Что вы хотели сказать мне?

– Дурацкую вещь, - сказал я.
– Ничего особенного. Совсем ничего особенного.

Как может человек, которого должны повесить, спрашивать такие вещи? А Чэнс Торн на этот раз не даст мне сбежать, и я не удивлюсь, если они повесят меня по дороге, не доезжая до Джефферсона.

– Иди в дом, Кейти, - сказал Чэнс.
– Если что-нибудь случится, я не хочу, чтобы ты это видела.

– Я останусь.
– Из-за дома появился Берт. Он был вывшим рабом, который вернулся, не сумев найти работу.
– Берт, оседлай, пожалйста мою лошадь.

– Я тебе не позволю, - сердито сказал Чэнс.
– Ты можешь попасть под пули.

Кейти улыбнулась ему.
– Именно поэтому я еду. я хочу убедиться, что арестованный в добром здравии доберется до тбрьмы.

Чэнс заколебался, не зная, как остановить ее. Я знал, что он собирается повесить меня и понимал, что между веревкой мной стоит только Кейти.

Однако я мог подождать, послушать и может быть может, мне повезет. В то же время малейшее неверное движение обернется для меня залпом из винтовок.

– Все в порядке, - сказал я Кейти, - ничего не случится.

Джон Риз с издевкой захохотвл.
– Не будь так уверен. Веревку я уже приготовил.

Здесь были люди, которые меня боялись, они ненавидели меня из-за своего страха пердо мной, и Кейти могла оказаться в опасноти, если они напьются или станут слишклм безрассудными. Тем не иенее, любая толпа состоит из трусов и любой из них надеется совершит любую подлость под влянием толпы, под кажущейся безопасностью толпы. Любой дурак в толпе не хочет, чтобы его выделяли.

Поэтому я рассмеялся, хотя совсем не чувствовал радости, но я знал, что необходимо что-то зделать сейчас, иначе потом будет поздно, сейчас, пока они были слишком уверены, чтобы мспытывать страх.

– Ты приготовил веревку, Джоэл? А есть у тебя глаза, чтобы видеть в темноте?

Вот сейчас я завлавдел их вниаманием; если я доберусь до Бостона или Джефферсона живым, тогда мне повезет.

– Думаете, я здесь один? Мои ребята в лесу, на краю темноты и наблюдают за вами. Если со мной что-то случится, я не дам за вашу жизнь и гроша.

– Ты врешь!
– заорал на меня Джон Риз.
– Ты врешь, будь ты проклят! Но в его тоне звучал животный страх.

Мы выехали, я был привязан к мулу, которого нашед Риз, сапоги прикручены к стременам. По обе стороны от меня ехали охранникм, трое проверяли путь впереди, трое сзади, остальные разъехались по сторонам с ружьями наизготовку.

Мои слова оставили свой след, они были испугвны до дрожи в коленках. Один раз, когда в лесу хрустнула ветка, они даже подскочили, припоняв вмновки.

– Нет смылса дараьбся - сказал я им.
– Когда моя друзья захотят взять вас, то возьмут. сейчас вы живы только аотому, что они видт, что вы меня не тронули. Если со мной чт-то случтся, все вы не доедете до говода.

– Заткнись - крикнул Риз.
– Когда мы доберемся до города, с тобой поговорят по-другому.

К нем у наклонился кряжистый человек, ехавший справа.
– Я помогу тянуть веревку, на которой тебя будут вешать, Бейкер! Эта веревка будет стоит приличную сумму. Ее можно будет порезать на трех-четырехдюймовые куски и продавать как ту, на которой повесили Каллена Бейкера! На эту прибыль я смогу напиваться целый месяц!

В глубине темного леса заухала сова, и я понял, что пугал их не напрасно, потому что кричала не сова, Билл Лонгли! Впереди закричала еще одна, а потом крики послышались сзади, по боеим сторонам дороги.

Риз грубо вругался, однако в его голосе явстсвенно слышался страх. Всадники столпились в кучу, словно боялись быть пойманными по-одному.

– Лучше отрустите меня по-хорошему, - сказал я.
– Если вдруг я упаду с мула, вам не уйти живыми.

У друзей не было возможности выручит меня, потому что по чисоенности противник превоходил их трое к одному, в стычке мог погибнуть и я. Мы ехали по дороге в город, сбившись в темную кучу, меня ждала тюрьма.