Первый день поста

— Куда вы намеревались их отправить?

— В пять часов в Холломан должен быть направлен конвой — по причине объявления полной боевой готовности. Там немало больших транспортных самолетов, а все члены экипажей — наши люди. Они ждут лишь сигнала и готовы подняться в воздух для выполнения тренировочного полета до Пуэрто-Рико. Там они заправят баки горючим и пересекут Атлантику. Место посадки пока держится в секрете, это одна из североафриканских стран. Что будет дальше, я не знаю.

Томпсон тараторил в темпе классного спортивного комментатора.

— А кто в курсе? — спросил Болан.

Томпсон пожал плечами:

— Капитан, наверное. Или банкир. Я лишь знаю, что тренировочный полет заканчивается в Пуэрто-Рико. Мы составили план продолжения полета до базы ВВС в Испании, но в последнюю минуту самолеты изменят курс на Северную Африку.

— А как вы намерены доставить вооружение в Холломан?

— У нас в распоряжении четыре вертолета «Чинук» для перевозки наиболее хрупких частей боевого заряда и самонаводящихся головок. Что касается всего остального, то здесь хватит грузовика. Конвой пересечет ранчо Якундо, затем выедет на 54-е федеральное шоссе и, проехав через Аламогордо, достигнет базы Холломан.

— Эти мерзавцы действительно все продумали! — восхитился Гримальди. — А укрепленный лагерь?

Томпсон пояснил:

— Мы вынуждены были перейти к ускоренному плану и бросили укрепленный лагерь.

Переведя взгляд на Болана, он продолжил:

— Благодаря вашему вмешательству капитан решил не рисковать. Вначале планом предусматривалось посадить, якобы случайно, самолеты с гостями из НАТО, когда те во время парада будут проводить с воздуха осмотр лагеря. Эта акция предусматривалась на утро послезавтрашнего дня.

— А в этом варианте, — произнес Гримальди ядовитым тоном, — вы не рассчитывали степень риска, не так ли?

Томпсон невесело улыбнулся:

— Если вы думаете, что капитан пролил бы слезинку по поводу хоть одного убитого генерала, то, будьте уверены, вы ошибаетесь. После Вьетнама капитан, как, впрочем, большинство из нас, затаил в сердце некую горечь. Нас отправили туда воевать — на войну, которую совсем не собирались выигрывать. Более того, это была даже не война, а скорее, просто политическая игра.

Болан вздохнул и включил радиостанцию.

— "Алиса", — произнес он в микрофон.

— Слушаю.

— Холломан связался с вами?

— Да. Мы только что закончили интересный разговор с генералом, командующим базой. Почему я сам до этого не додумался?

— Не волнуйся. Вот тебе повод для снятия головной боли. Сегодня на пять часов пополудни намечен «случайный» запуск снаряда. То есть не менее чем через пять минут. Срочно вышли ударную группу на полигон N 3. Ты обнаружишь там пусковую установку с весьма интересной начинкой. Запуск должен состояться ровно в пять часов, конечно, если кто-нибудь не прибудет туда раньше.

— За это не волнуйся, — пообещал Броньола и резко оборвал связь.

— В шесть часов, — невозмутимо продолжил Томпсон, — должны приземлиться транспортные самолеты. После их взлета национальная система связи в Эль Пасо даст сбой. — Он остановился, и хитроватая улыбка осветила его лицо. — Следовательно, миллионы семей лишатся вечернего выпуска новостей. Разумеется, очень быстро подключатся спутниковые системы связи, и все будут довольны. Но в то же время кое-кто займется глушением микроволнового диапазона.

Болан кивнул головой и заметил:

— Так вот чем можно объяснить панику, когда лопнуло калифорнийское звено.

— Отчасти да. Еще одна из ваших шуток, полковник. Заметьте, нам удалось наладить связь без особых сложностей. Между нами и Калифорнией расположено множество промежуточных станций. Это было совсем просто.

— Расскажете чуть позже, — оборвал его Болан. — Теперь же я хотел бы знать, какие меры вы предусмотрели на случай блокады воздушного пространства над Холломаном?

— На случай чего?

— Когда члены ваших экипажей арестованы и сидят по замком, а все самолеты остаются на земле.

— Думаю, подобная возможность даже и не допускалась, сэр, — ответил Томпсон.

— Тогда в вашем сценарии имеется серьезный прокол.

— Как это, сэр?

— Я не шучу, лейтенант. Воздушное пространство над Холломаном полностью блокировано.

Томпсон улыбнулся, и вышло это у него как-то совсем по-детски.

— Тогда позвольте сказать, что вы выиграли партию, полковник Феникс. Или я должен называть вас полковник Болан?

Звание, добавленное к его имени, странным эхом отразилось в мозгу бывшего сержанта. Он тут же отчеканил:

— Сержант Болан, лейтенант.

— Когда-то я был майором Томпсоном, — ответил Томпсон. — И я был бы польщен служить под вашим командованием где угодно и когда угодно... полковник.

Внезапно Болану стало жаль этот прирожденный военный ум, столь низко павший. Ради кого? Ради чего?

Впрочем, партию он не выиграл. Пока. Теперь предстояло встретиться еще с одним выдающимся военным умом, который, увы, все же потерпел поражение.

— Сколько людей у Хэрлсона? — спросил Болан.

— На земле, не считая экипажей самолетов, около двух сотен.

— А сколько из них — настоящие солдаты?

— Не больше пятидесяти. Они разбросаны по всем подразделениям.

— Они должны объединиться в пять часов, если я правильно понял?

— Да, именно сейчас они должны объединиться. Я вижу, куда вы клоните. Все верно. Они образуют подразделение из пятидесяти прекрасных солдат.

— В Колорадо их было куда больше.

— Да, сэр, но капитан тогда потерял многих из них. А таких людей заменить совсем не просто. К тому же, насколько я знаю, почти половина уцелевших сразу смотала удочки.

— Вы были вместе с капитаном в Колорадо? — осведомился Болан.

— Нет, сэр. Я прибыл со вторым набором.

— Значит, у вас в Колорадо был брат?

— Вы, несомненно, имеете в виду парня по имени Томас. Он служил в Главном штабе, но его фамилия звучала несколько иначе. Он мертв.

— Я знаю, — пробормотал Болан.

Несколько секунд они молчали. Неожиданно Болан спросил:

— Зачем вам все это, Томпсон?

— Что вы имеете в виду?

Взгляд лейтенанта затуманился, и чуть спустя Томпсон произнес: