Первый Договор

На долю секунды нырнул в глубины своего разума, чтобы оценить количество оставшихся сил — осталось около девяти процентов от полного резерва. Эх, маловато будет. А ведь это я ещё и из темного бога умудрился чутка вытянуть, прежде чем он обрубил этот канал.

Раз так, то выбираем эффективность, хотя эффектность от этого совершенно не пострадает.

Рывок! Разум выходит из тела… Тут у меня гораздо больше времени, чем в реальном мире, потому что возможности мыслить не ограничены слабыми нейронными связями и всякой другой фигней, которая находится в мозге.

Я быстро начал раскидывать выходящие из рук энергетические щупы в сторону окружающих меня животных, присасываясь к их ауре. Один щуп не видно, два — тоже, три… Зато, когда их от каждой руки начинает исходить под полсотни, то само пространство начинает возмущаться и пестреть в этой области.

Вроде во всех всадил, хорошо. Теперь возвращаюсь в тело и…

Изо всех сил свожу вместе руки, которые до этого момента были раскиданы в сторону.

Одновременный рев боли полутора сотен зверей оглушил даже меня, зато потом наступила блаженная тишина, которая прерывалась лишь глухими шлепками мертвых тел, падающих с деревьев.

Нет, я не высасывал из них энергию. Всего-лишь в несколько сотен раз ускорил все те процессы, что в них пробудили друиды. Бедного медведя разорвало на части, кости не успели расходиться в сторону и расти под натиском разбухших мышц. Если собрать его сердце за одно мгновение до гибели, то оно весить будет килограмм семьдесят. Вены не успели перестроиться под то давление, что оно создавало одним своим ударом.

Белок пронзили их собственные клыки и когти, за секунду удлинившиеся до полутора метров, примерно тоже самое произошло и с остальными животными.

Оставшиеся два процента энергии в своем резерве я направил на усиление и ускорение своего тела. Теперь только ближний бой, хардкор и месиво.

Рывок вперед! Пинаю ногой лешего, не успевшего среагировать, он взлетает в воздух и летит куда-то в сторону бледных друидов. Переключаюсь на злыдней.

Удар! Старенький деревянный щит умудряется выдержать удар, который способен разнести в труху стальную сейфовую дверь толщиной не менее метра. Пусть из-за силы инерции злыдень отлетает в сторону, но он успевает резануть своим клинком по моей руке, пробивая не только кожу, но и мышцы, добираясь до кости. Тут артефактный меч оказывается бессилен, оставляя лишь небольшую царапину, но все равно на некоторое время моя левая конечность безжизненно обвисает.

Прыжок! Нет времени отвлекаться на прострелившую в голове боль. Оказываюсь за спиной второго противника, пытаюсь дотянуться целой правой рукой до его шеи — не успеваю, он разворачивается и отмахивается клинком, умудряясь перебить мне вторую руку. Хреново, надо секунд десять на регенерацию, но я слишком близко к этой скотине, у которого вижу бешеную радость в глазах.

Думает, что победил, потому что я теперь бессилен? Хех, глупец…

Сильно отталкиваюсь от земли, подлетаю вверх и сильно бью ногой по его голове, надеясь, что шея противника не выдержит такого издевательства над собой.

А фиг, он умудряется поднять щит и прикрыться от этой атаки, пусть и ценой того, что артефакт разносит в щепки.

Падаю метрах в десяти от него, неожиданно тяжело подняться с земли, когда обе руки не хотят работать. Едва оказываюсь на ногах, как тут же упираюсь взглядом в сатира, стоящего в полуметре от меня.

Его горящие красные глаза моментально напоминают мне, что именно эту тварь частенько путали с выбравшимися из ада демонами. Не просто же так они столько вина пьют. Пытаются заглушить бездонное и вечно голодное адское пламя, которое прогибается только под натиском этого напитка. Скотина выжрала не меньше бочонка, прежде чем остановиться и позволить огню взять над ним верх.

Отпрыгиваю назад, наблюдая за происходящими с сатиром изменениями. Вот сюда бы инквизиторов, как раз поработали бы с тем, для чего и создавались.

Как же мне потом будет хреново, но выбора не остается, надо усиливаться ещё сильнее. С горестным вздохом опять выбиваю разум из тела, оказываясь на границе между астралом и Землей. Душа содрогается от осознания того, что я сейчас буду делать, но выбора нет. Жесткой хваткой берусь на эту тонкую эфемерную структуру и отрываю от неё маленький кусочек, на долю секунды теряя сознание от навалившейся боли.

Да, я говорил, что манипуляции с душами доступны лишь богам, но это не относится к своей душе. Я даже долю процента не отделил от своей души, но уже понимаю, что следующий месяц будет очень тяжелым, зато резерв начинает восполняться с бешеной скоростью. Руки заживают и…

Да, отлично! Бешеный натиск поступающей в резерв энергии смывает блокировку ведьм, возвращая мне допуск ко всем остальным моим силам и способностям.

Возвращаюсь в тело и очень быстро сваливаю метров на сто от сатира, которого начинает плющить не по-детски. Его сейчас бы завалить, но мозгу надо время, чтобы привыкнуть к новым ощущениям, слишком уж много их за последние десять минут.

О, зашибись, я оказался прямо около Верховного инквизитора, который во все глаза наблюдает за сатиром.

— Надеюсь, что вы готовы ко встрече с настоящим демоном? — ухмыльнулся я, отвлекая его от столь интересного зрелища.

— Я тоже, — сурово отвечает он, начиная копаться в своём рюкзаке.

Ладно, врываться в тот десятиметровый круг пламени, в котором скрылся сатир, мне совершенно не хочется. Глянем потом, кого он из ада вытянет, а пока разберемся с остальными монстрами.

Обе мои руки напоминают удлиненные когти гарпий, разве что они зеленые, куда более крепкие и острые.

Прыжок! Отталкиваюсь ногами от дерева, меняя направление и пикируя прямо на голову злыдня, оставшегося без щита.

Когти вонзаются ему в плечи, дробят ключицу и достают до сердца…

Да, как бы мне не противно опять жрать эти сердца, но придется, уж слишком много энергии потребуется на то, чтобы восстановить её целостность.

Отхожу от упавшей туши с разворошенной грудиной и осматриваюсь, пытаясь определить, где спрятался леший и куда делся второй злыдень.

Ага, вот и он…

Расправиться с ним не составило большого труда, раз уж я опять полон сил и энергии. Ауру лешего ощутил в нескольких километрах, и она удалялась отсюда с бешеной скоростью. Ладно, догонять не буду, раз он свалил с поля боя, значит автоматически признается проигравшим.

Остался оборотень, полумертвые друиды и клятый сатир, который все ещё не показывается из-за пламени, что очень плохо. Чем дольше он там остается, тем более сильную тварь он вытягивает из ада, пытаясь протянуть её через то доступное ему узкое горлышко.