Первый долг

— Десять! — взвизгнула она.

В ушах зазвенело от ее боли.

Я прекратил контролировать свои эмоции и сдался.

Чем быстрее я бы закончил ее наказание, тем быстрее мог бы разгрести весь кошмар, что натворил.

Стиснув зубы, я ускорился. Нанося удар за ударом, быстрее и быстрее.

— Одиннадцать, — взывала Нила. Двенадцать. Тринадцать. — Ее голос надломился, и слезы скатились по щеке.

Мое сердце обливалось кровью.

— Четырнадцать.

Пот каплями катился вниз по лицу, пока я вновь и вновь наносил удары. Мое дыхание было в одном ритме с ее. Никогда в своей жизни я еще не был так возбужден или чувствовал такое отвращение.

Из-за этого мне пришлось столкнуться с тем, что спрятано глубоко в моей душе. Это призвало призраков противостоять против ужасов. Мне нужно убежать. Пока я не потерял себя.

Но я не мог убежать. Я знал в глубине души, что не смог бы убежать, не трахнув ее. Нет ни единой силы на земле, которая бы остановила меня от того, чтобы я взял ее сразу, как нанесу последний удар. И мне было абсолютно плевать на то, что я не должен трогать ее до Третьего Долга.

Мне было, мать вашу, плевать.

Всё было поставлено на карту. Всё, что прежде было достаточно, чтобы держать меня покорным и под контролем отца, стало недостаточно.

Я был послушным. Терпеливым. Делал всё, что он приказывал.

Но это было до того, как я обнаружил то, что желаю больше, чем свое будущее.

На члене выступила капля спермы, когда я нанес удар.

— Пятнадцать!

Нила была моей.

Я хотел ее.

И я возьму ее.

Я зарычал, когда ударил вновь, вкладывая всю свою силу в этот удар.

— Шестнадцать, — она дернулась, прижав лоб к столбу. Ее волосы прилипли к крови, сочащейся из плеч. Она тяжело дышала, резко втягивая воздух, будто тонула.

— Семнадцать, — выкрикнула она, когда я вновь продлил ее агонию. Ее раненая, пылающая кожа разошлась, пустив красные капельки крови вниз по телу.

Мой взгляд остекленел, я двинулся ближе.

Мне так жаль.

«Тебе не жаль».

Мне нужно прикоснуться к ней. Исцелить ее. Трахнуть ее.

Моя рука дико горела от боли, когда я нанес три быстрых удара.

— Восемнадцать. Девятнадцать. Двадцать! — Нила упала, ее колени подогнулись. Она безвольно повисла в ковах.

Моя рука упала к боку. Я едва мог стоять. Мои легкие втягивали воздух, будто я умирал. Мое сердцебиение отдавалось во всех участках тела, ревя в ушах.

Еще один.

«Сделай это».

Я взглянул на камеру, спрятанную в папоротниках. Мой отец посмотрит это чуть позже и сделает выговор, что я проявлял чувства. Он увидит этот взгляд в моих глазах и желание, отпечатанное на моем лице. Он заставит меня заплатить, что я для начала не заморозил ее. Он разрушит все тепло, что существует сейчас в моем сердце и вернет меня обратно к той личности, которую я ненавидел.

Это был моим будущим.

Но сейчас наше настоящее.

Оно было только нашим.

Я нанес удар. Сильно. Очень сильно. Супер, черт побери, сильно. Мой разум никак не мог очиститься от того, что Нила никогда не поймет. Ее мир был черно-белым. Предательство против любви. Правда против обмана.

Мой мир был другим. Слишком другим.

— Двадцать один! — Нила окончательно потеряла самообладание. Всхлип сорвалось с ее губ, слезы рекой потекли по бледным щекам. — Пожалуйста... не надо больше. Остановись, — она попыталась встать, но не смогла найти силы. — Пожалуйста! Не... я не могу...

Двадцать один.

Счастливый номер.

Ее слезы вытягивали опасное сострадание из моей арктически холодной души, привнося в нее человечность.

Много плохого случается, когда я позволяю себе подобное.

Происходит ужасное, то, что я не могу контролировать.

Но Нила была моей погибелью.

Я думаю, что знал это в тот момент, как разорвал ее платье в Милане. У меня больше не было сил притворяться, не после всего этого. Не сейчас.

Мне нужно взять ее. Заявить свои права на нее, чтобы я мог полностью сдаться перед единственной вещью, от которой бежал всю свою жизнь.

Если я возьму ее сейчас, я не смогу отступить. К черту гребаные последствия.

Застонав, я отбросил флоггер.

— Все кончено.

Рыдания Нилы стали сильнее, она с трудом втягивала рваные вдохи.

Дрожащими пальцами, я расстегнул джинсы, двигаясь вперед к разрушениям и неисправимым последствиям.

Она была моим призом.

Ничего не остановит меня от того, чтобы взять ее.

Глава 14 Нила

Я не могла двинуться.

Я не могла встать, дышать, думать или чувствовать, не будучи захлестнутой волной боли. Я никогда за всю свою жизнь не испытывала столько боли. Даже когда просиживала по пятнадцать часов над швейной машинкой или когда весь день ходила на высоких шпильках.

Я никогда не подвергалась такой боли.

Никогда меня не терзали ударами даже отдаленно схожими с этими.

И это был самый простой из череды долгов?

Мое горло сковал ужас при мысли, что же включают в себя остальные долги.

Легкое движение привлекло мое внимание. Я сосредоточила свой, устланный слезами, взгляд на Джетро, когда он направился к папоротнику и через несколько мгновений достиг его листьев. Что он собирался делать?

Секунду спустя, он двинулся в мою сторону, каждый его шаг был наполнен яростью и ярко выраженной похотью.

Черт.

Я вскрикнула, дергая манжеты. Перед тем как он отхлестал меня флоггером, я добровольно отдала себя в его руки. Я хотела этого в той же мере, что и он.

Но не так.

Не так!

Не тогда, когда мое сознание разрывалось от агонии, а мои эмоции были на пределе.

— Нет, — простонала я.

Джетро стиснул челюсть, его рука исчезла в его джинсах.

Протяжное жалкое рыдание, словно когтистая лапа, сжало мое горло. Я не могла позволить ему трахнуть меня. Я была настолько истерзана. Чертовски сильно. В данный момент мое тело не испытывало возбуждения или заинтересованности в чем-то похожем. Я не могла сдержать подкатывающую тошноту, при мысли, что он возьмет меня силой.