Первый эпизод

А потом нам сказали — эвакуируйтесь, по рации, сами помочьуже не могут, не успевают всех спасать, приоритет дети и женщины. А пройти мы бы не смогли, да и не захотели рисковать, здесь такое творится…Вы откуда? — вдруг резко сменил повествование на вопрос, не сразу смогли среагировать.

— Из Бирюлево иду, — я думал все скажут откуда они сами, но все просто кивнули, подтверждая что они тоже оттуда.

— И как там?

— Ээээ, — я подумал, прежде чем отвечать, — если не подходить к Липецкой, где пробка и зомби, то мертвых не так и много, как я видел, не так как здесь, чем ближе мы были сюда, тем больше их встречалось. Но и люди в основном алкаши и бомжи остались.

Машурин кивнул, выпустил дым поверх наших голов:

— Ясно, но мы уже никуда не пойдем, мы скоро отобьем это здание, и еще одно, мда, и нам уже нет смысла рисковать…Смотрите как у нас всё устроено — полздания наше, половина у мертвяков. Пожалели как-то девушку, наврала что укусил молодой человек в момент страсти…Поверили…И это вылилось в ночную бойню. Мы смогли подорвать вход, снаружи, и закрыть коридор к ним, и планируем её и всех новообращенных перебить, места будет очень много, нам хватит с лихвой. Нас около сотни человек, пока ютимся в кабинетах и гараже, там на улице площадка. Там у нас же и огороды, и пока мастреские и пару складов, внутри тоже набираем запасы. Воды — целых два грузовика в бутылках сюда перетаскали, еда — пока магазиннная, но с этим разбираемся, кругом рассылаем добытчиков, ну вы их видели, пара вас сюда и привела. Кстати, а от кого вы там бежали?

Гена рассказал как было дело, не приукрасив, и не приврав, ничего не скрывая.

— Мда, не приятно, — Машурин затушил сигарету о стол, — те вояки отбивали больницу от бандитов. Там засели люди, которые хотели набрать лекарств, а потом продвать по заоблачным ценам или менять на дорогие вещи нуждающимся людям, которые остались в карантинной зоне и согласятся на всё, а таких будет скоро весь город. А вояки решили это дело пресечь, значит…

Он задумался, мы молчали. Много мужик знает. Друзья его засели в ЗИЛовской больнице? Очень может быть. А может я параноик.

— Значит теперь у нас новые соседи будут, если они победят…А они победят…Хорошо…Или нет.

Блин, не люблю такое, ушел в свой мир и не докричишься, я и сам таким страдаю и не могу решить что плохо, а что нет. Вот Алису закапывают, а мы тут роллтон докушали, это подло или хорошо?

А Машурин такие вещи вежливо должен потом додумывать. Видимо он и сам сообразил, дернувшись.

— И вот вы здесь, значится…А знаете что-оставайтесь! Руки нам всегда нужны, добывать придется много и часто, да и защищаться возможно придется. Девушку в огороды отправим, будет защищена.

Обозначенная дама протестующе пискнула.

— Как думаете — как можно выбраться с карантина? — как будто не услышал его предложение Геннадий.

— Никкак, — решительно махнул головой Машурин, — в других частях Москвы зоны тоже расширяются, а что твориться на выездах из города легко представить — кучи мертвых. Поэтому остаться с нами лучшее решение на данный момент, а потом, со временем, уже искать другие выходы из ситуации.

Женя затравленно смотрела на меня, я игнорировал. Помню я, п омню всё, но что теперь спорить лезть, потом, всё потом.

Мы молчали, отказываться напрямую не хотелось, но и соглашаться тоже. И если мы с Женей преслеловали конкретную цель — довезти её до отца, то Игорь и Гена не хотели по своим причинам, видимо, судя по молчанию.

Затянулась всё-таки тишина, все замерли.

— Так, — сказал Машурин, нарушая молчание, — давайте так. Вы проведете пару дней у нас, посмотрите как мы живём, а там уже решите что будете делать, идёт?

— Идёт! — за всех ответил Гена, мы лишь кивнули. Отдых, нас ждет отдых от опасностей, как минимум.

— Вас отведут за гаражи, там у нас лежанки для гостей, лучшего пока предложить не могу, коренные не поймут. — Он хохотнул не приятно. Но сраведливо, в принципе. — Отдхыхайте, спите, если хотите, вас навестят под ночь, принесут еды. Но с утра придет бородатый дядька, распределит на работы, халявить уже не дадим. Честно?

— Да, спасибо Вам большое. — Опять за всех ответил Гена.

— Вы же главный в группе? — Обратился к нему Машурин.

— Это не я главный, это они молчаливые, — улыбнулся Гена ему в ответ, — но можно считать и так, по старшинству, так сказать, и какое никакое оружие было только у меня.

— Понимаю, Москва город большой, а оружия ничтожно мало, что нас и сгубило. — Он задумался, — Останьтесь, пожалуйста, хочу кое-что у Вас спросить, а молодежь отпустим, выглядят очень устало.

Не знаю, чем там Геннадий интересен этому мужику, но глаза и правда стали слипаться после вредного, но вкусного роллтона. Да и ноги уже болят, тело ломит, весь организм пытался показать, как ему нужен был отдых.

Вывели из здания, я уже смог осмотреться — направо пустое пространство, дорога, ведущая к запертым мощным воротам, видимо не используемые, заваленные всяким хламом. Дорогу и газон к ним стали использовать как хранение вещей и какой никакой, но огород, накрытый сейчас пленкой.

Ходили люди, занимались своими делами — сидели, кто что таскал, кто — то что-то мастерил, как будто все при делах. Слева свободное пространство, там в конце за углом и ворота с бобинами, откуда пришли мы, и дорога к гаражам и зданию. И сами гаражи, сейчас открытые, там виднелись и верстаки, и койки, и заполненные стеллажи, всё навалено чересчур громоздко и кучно, не красиво, но наверно полезно и функционально.

Но нас провели за них, там была узкая полоса асфальта, между стеной гаража и высоким забором. Там, огороженные простынями, валялись с десяток матрасов, не самого лучшего вида. Сверху они прикрыты такой же пленкой, как и на огороде. Она шла от крыши гаража, до верха забора, до его колючей проволоки. На вид всё это было очень неуютно, грязно, не хотелось голым телом на них ложиться, а лежащие рядом покрывала, вроде вместо одеял, на себя я точно не надену, там ползают жуки. Но мы все трое с удовольствием растянулись на лежанках, потягиваясь и покряхтывая как старики, от удовольствия.

Не хотелось думать ни о чем, правда. Не проматывать день, не думать о катастрофе, о людях, о мертвых людях. Хотя девочка из окна там, недалеко от моего дома, часто появлялась в мыслях. Как она? Жива ли, хватит ли у неё запасов? Думал бы я о ней, если бы она толстым мужиком?

А что дальше делать и подавно не известно. Тут хорошо, тут люди, брошенные, но выстоявшие, у них быт, планы. Стоит ли бузить из-за Алисы? Можно ли их винить? Наверно да. Но поздно уже заморачиваться, вроде приютили, вроде мы друзья. И куда идти теперь? Выбора нет, если город постепенно тает, только если в леса, а что нам делать в лесах? В другие города?

— Вик, что нам делать? — блин, всё-таки пришла, я так этого боялся. И Игорь подтянулся, смотрит на нас.

— Не знаю, Жень, не знаю…Надо узнать о твоем отце, где он, сможет ли нас вытащить? А если нет, то можно присмотреться к этому месту, и…

— Нет, план старый! — даже чуть не шлепнула меня ладонью по руке. — Я поговорю с папой, он нам скажет куда идти! Да?

— Да, хорошо, будем ждать новостей. — Легко согласился я. И правда, у нас еще есть связь с живыми. Наверно. — Будем искать выход всегда! — похрабрился перед её подозрительным взглядом. Кивнула, уже уверенней, уползла. Подполз Игорь.