Первый эпизод
Шрифт:
Ну бред же. И тут Женя, как будто предвидя сомнения, показала мне видео. С ютуба, контакта, фейсбука. Даже мне дала самому поискать.
На видео были в основном обычные на вид люди с пустым взглядом, подернутые как будто белой пленкой, и медленными, ломаными движениями, пытающиеся добраться до живых. Почти у всех были какие-то раны, лето же, руки ноги открыты, видны укусы, а некоторых явно объедали, кусков рук не хватало у одного пожилого мужчины, к примеру, а больше я не стал особо приглядываться. И так понятно. Где-то их пытались обездвижить, где-то просто убегали, а где-то издевались, тыкая палками, и пытаясь сделать селфи. Молодежь не меняется, следовало ожидать. Оказывается та же проблема за пару дней возникла в Америке, они сейчас вовсю разбираются с этим явлением, как и мы — оцепляли
В итоге я сделал вывод, что угроза всё же слабенькая, на открытом пространстве достаточно быстрого шага, чтобы избежать опасности, бегающих зомби не видел, так что в принципе не страшно, с такими полиция должна была быстро справится. Если б знала, с чем имела дело.
Всё же внезапность сыграла основную роль: стоишь куришь, а тебя сзади цапнули. Или автобуса ждешь, да много таких ситуаций, если б не метро, то я думаю, и не разошлось бы ничего, ушли б все от проблем, в прямом смысле. Говорить вслух я такое не буду, конечно, но сам я их не боюсь, только внешне, даже моих стальных нервов, закаленных до блеска Сабиной, не хватает без эмоционально смотреть на бывшеживых сограждан, жалко их.
Вывод простой и единственный — надо валить из карантина, делать здесь нечего, да и Женя опасается, что военные просто жахнут по району чем-то массовым, рассудив, что все уже спаслись, кто мог. Может так они и не поступят, но аргумент я защитал, плюс если все магазины так же разграблены, то делать точно здесь нечего, только голодать и жить вокруг зомби. Та же Женя предложила мне как бы работу, довести её до блок-поста военных в районе Москворечья, явно карту тоже смотрела, к отцу. Тот — богатый по её словам мужик, успел послать за дочерью пятерых взрослых мужиков, но те не добрались, пропали вчера днем, и на связь не выходят. Но батя всё равно ждет на границе оцепления в районе границы карантина, и пытается договориться о спасательной операции, которые периодически собираются организоввывать, а вот его самого не пускают даже за большие деньги. Приказы начальства стали поступать, но адекватностью пока они не блещут, пока всё нацелено на блокирование мертвых в зараженной местности, как стали называть Бирюлёво и другие эвакуированные районы. Доведу — будет мне и квартира, и деньги в придачу, и там еще что-то планирует, за простое сопровождение, так и просил передать. Беру квест, всё равно туда и собрался, а это зомби нашествие рано или поздно закончится, и квартира лишняя с деньгами будут мне как раз в пору, можно реализовать смелые мечты потихоньку.
— Вот жесть же какая, бывает же… — бормотал я, отворачиваясь от видео, где мужчина в костюме бился об стекла в запертой машине. Пытаюсь переварить новости. Зомби, мертвые кусающиеся люди, жалко же как. Умереть от жалкого укуса. Обидно даже как-то. Ну не выглядели люди на разных видео опасными, еще раз повторю. Жалкими, безжизненными, страдающими — это да, это полной ложкой с горкой. Опасными — нет. Даже сейчас я вижу в окно витрины магазина, как трое людей стоят на газоне, чуть пошатываясь. Молчат. И ведь
по ним не скажешь, что мертвы. А может…— Жень, — я повернулся к девушке, которая сидя на полу, перевязывала шнурки и поправляла носки, — а у нас здесь много зомбя-то? А то народ-то на улицах есть.
— Нету никого, — уверенно ответила та, даже не поднимая глаз, — все мертвые, особенно на улицах, живые либо эвакуировались давно, такие толпы по улицам неслись, как на митингах больших, или по домам с едой на месяцы засели, как раз из таких вот магазинов. Нечего живым сейчас на улице делать.
Значит всё-таки воры-мародеры в одном лице и раздербанили этот магазин. Вот так, по людям и не скажешь, но мы-то теперь знаем.
— А ты? — спросил я её. Она уже встала, и деловито стала меня рассматривать. — Почему не ушла?
— Болела, неделю на съёмной квартире валялась с температурой под тридцать восемь, на днях оклемалась и помощи ждала. Как люди отца исчезли, то пришлось самой выбираться, хоть и не до конца выздоровела, но сидеть в квартире и голодать еще хуже. И то, три улицы прошла, а тут эти двое, хотели продать тут еды подешевке. И нож приставили.
Её губы искривились, так люди начинают плакать, но тут же сдержалась.
— А ты почему не ушел? — задала она встречный вопрос.
— Ээээ, меня как-то и уволили и отчислили одновременно. Пил. — Кратко отчитался я. — Новостей не смотрел, на улицу не глядел. Всё это для меня большой и не вкусный сюрприз.
— И… Какие планы?
И имеется ввиду не сверхзадача — к бате отвести, а самые насущные, которые прямо сейчас. Надо сначал себя привести в порядок — поесть, еще раз душ, отдохнуть, по карте пальчиком поводить, как нам пробку обходить, может напрямик двинем, по-прямой. Еды с собой взять и воды, одежду какую запасную, деньги и карты. Щиток в квартире вырубить, в конце концов.
И в телефоне покопаться, та же Сабина, даже только по уведомлениям, если смотреть, кроме ругани стандартной указывает куда можно подойти, где меня ждут и будет безопасно и все удобства. А другие чего пишут? С института, к примеру, или знакомые? Да многое чего можно посмотреть полезного, те же не разграбленные магазины по пути.
— Поесть надо сначала, — потряс я в воздухе пачкой спагетти, — потом прикинуть как идти, после душа, сбора еды и воды в дорогу, и прочего, я всё скажу. К примеру, нам же идти через метро Царицыно…
— Туда нельзя! — даже ручищами своими взмахнула.
— Я время прикидываю. Туда минут двадцать-тридцать, и там еще часа-полтора. Если они такие медленные, как на видео, то проблем с ними не будет. Пошли, в общем, тут совсем рядом, проект *Эвакуатор* начат. — Она промолчала, пропуская меня вперёд.
Вышли из магазина, у входа никого не было, только пара капель крови на асфальте, ну и славно, боевой дух сменился апатичным и голодным, новых конфликтов не хотелось. Обошли магазин, и я уже хотел показать рукой на свой подъезд, мол, вот он, рядом, готовьтесь кушать! И увидел, как в него входят недавние алкаши и еще парочка таких же, закрывая за собой дверь. Вот зараза, они же знают где я живу, сидели периодически на лавочке у него. Зараза!
— Мы встали, потому что эти люди зашли в твой подъезд? — догадливо спросила меня Женя, видя, что я остановился, и смотрю задумчиво на дверь.
— Да, готовят нам засаду. Кушать отменяется… И всё остальное тоже…
Жалко, жалко, я готов идти хоть куда, хоть в поход — но наетый, намытый, и в туалете минут двадцать так посидеть на дорожку, а не мятый голодный. Настроение испорчено.
То что целым я из подъезда не выйду это точно, в условиях тотального зомбирования людей, такие алкаши как раз силу и набирают, редиски. Полиция вряд ли приедет, участковый тоже, да и мало его одного. Тупик, один я не отмахаюсь.
— Ну и что теперь, к друзьям может? — предложила Женя.
— Они где угодно, но только не рядом…
И плита не рядом, и микроволновка, где и что теперь кушать!
Женя вздохнула, и застыла, ожидая моей команды. Вот зря взял начальственный тон, женщинам потом уже не обьяснить, что это бравада и вообще шутка была. Надо было хоть демократом прикидываться, но уже поздно, командир, у меня кольцо, Боромир!
— Пошли вдоль дороги, место открытое, от людей этих, ходячих, убежим. Ты же сможешь?