Первый фронт
Шрифт:
Постояв несколько мгновений, Лукашенко пропустил вперед Костина и двух своих человек и только потом прошел сам.
Овал колебался, пропуская людей одного за другим. Я с интересом их рассматривал. Вот прошел советник по безопасности Авдеев, как мне шепнула Аля. Вот какой-то генерал-лейтенант — кто он такой, я не знал — и еще три десятка человек. Среди них был и наш человек. Тот самый, что вел переговоры.
Пройдя следом, я снова устроился на скамейке в столовой и оттуда наблюдал за разворачивающимся действом.
Неподалеку от портала, встречая президента Белоруссии другого
«О-о-о, что-то будет!»
Не знаю почему, но ни одного фотографа, чтобы запечатлеть эту историческую встречу, не было, поэтому я взял все в свои руки, а вернее — в мобильный телефон, камерой которого и воспользовался.
Сделав два десятка снимков, начиная с того, как личный представитель товарища Сталина капитан Мосин представляет друг другу Берию и его свиту и президента Лукашенко с сыном, заканчивая тем, что они садятся, после непродолжительной беседы в легковую машину, чем-то похожую на «эмку», но попредставительней, и уезжают в сторону аэродрома. Посмотрев, как за поворотом в клубах пыли исчезает корма последнего автобуса, я сказал стоящему навытяжку уже знакомому сержанту:
— Вольно, они уже уехали, — а потом повернулся к Логинову: — Не знаю как вы, а я спать. Загоняли, — после чего направился вслед за дежурным по базе, в одну из палаток, где мне выделили место.
Что изумило при пробуждении, так это то, что проснулся я сам. То есть меня никто не будил, не велел вставать, намеками не упрекая, что мир висит на волоске из-за моей лени. Поэтому понежился в койке еще с полчасика и только потом встал и пошел умываться.
— Сколько время? Утро или вечер? — поинтересовался я у сонного дежурного, который стоял и разглядывал ночные огоньки Алексеевска.
— Утро, — вздохнул он и добавил: — Три часа утра.
— А-а-а, понятно. Что новенького с вечера?
— Да ничего, все как обычно. С утра продолжится стройка вокруг объекта.
— Да я не об этом. Гости вернулись или нет?
— Так они улетели почти сразу, как на аэродром приехали, там их два «Дугласа» дожидались.
— А? — не понял я.
— Улетели они, — повторил дежурный, видимо, подумав, что я спросонья его не понял.
— Да понял я, что они улетели, а я как же? Почему меня не взяли?
— Я не знаю, — пожал плечами лейтенант.
Ругаясь себе под нос, я вернулся в палатку и, повесив влажное полотенце на спинку койки, сел на нее и задумался.
«Вот ведь сделали из меня швейцара! Даже на встречу глав государств не взяли! Вот мишки плюшевые!»
— Саша, вставай, — послышался голос Али.
Открыв глаза, я удивленно посмотрел на склонившуюся надо мной девушку.
— Ты что, не улетела с Лукашенко?
— Нет. Свою работу я сделала, дальше работают уже другие люди и с другими полномочиями.
— Чего тогда разбудила? Опять лететь на другой портал?
— Еще не знаю, открой пока этот, мне нужно связаться с нашими в Казани.
— Хорошо, — кивнул я, вставая.
Умывшись и позавтракав, мы направились к переходу. Порядок открытия не изменился ни капли.
Снова овал держали на прицеле, и снова первой перешла группа проверки.И только когда разведка сообщила, что все нормально, наши бойцы на той стороне целы, перешли и мы.
Отойдя в сторону, Аля включила телефон и с кем-то связалась. С кем, я не знал.
И о чем шел разговор, не слышал — девушка отошла далеко. Но судя по мимике, ничего хорошего ей не сообщили.
Вернувшись, Аля сказала:
— Тебя ожидают на том портале. Осназ закончил свои дела и ждет тебя для перехода.
— Раз ждет, значит, надо лететь. А что там случилось? Судя по твоему виду, новости не очень хорошие.
— Да нет. Новости даже очень хорошие. Казань мы контролируем полностью, но возникли проблемы с правительством, их сейчас решают.
— Ясно, раненые есть?
— У бойцов?
— Да.
— Сообщили, что есть, но их устроили в больницах, так что они под присмотром. Только легкораненые остались с остальными.
— Понятно. Ну что, возвращаемся?
— Да. Уходим.
Открыв портал, я дал возможность бойцам прихватить с базы запас продовольствия, после чего направился к ожидающей меня машине.
Доехав до аэродрома, мы остановились у «моего» самолета, около которого уже суетились механики и стоял и курил знакомый мне летчик.
— Жора, привет! — поздоровался я.
— Привет, — кивнул он мне.
— Самолет готов?
— Да, сейчас полетим.
Повернувшись к девушке, я спросил:
— Там что передать?
— Нет, они все, что надо, знают, — ответила Алевтина. Мы постояли, не зная о чем еще поговорить. Наконец один из механиков закрыл капот самолета двигателя и доложил:
— Порядок, товарищ лейтенант, можете лететь.
Перелет до базы под Брестом, прошел почти как обычно. Разве что стоит упомянуть о грозовом фронте, через который прошлось прорываться. Но час болтанки, и мы сели на одном из аэродромов подскока.
Кстати, этот аэродром был местом базирования истребительного полка. И когда нас, пока самолет заправляли, повели в столовую обедать, я там услышал интересные новости.
Оказалось, в войска пришли новые директивы и уставы. Как раз сейчас летчики-истребители с жаром обсуждали только вчера полученную методичку по тактике воздушных боев, ища в ней слабые и сильные стороны. Интересно высказался один из летчиков, в звании капитана и с ожогами на лице: «Вещь. Нам бы такую в Испании!»
Жора тоже заинтересовался, о чем говорят местные пилоты, но при первом же вопросе наткнулся на стену отчуждения. Меры секретности в полку соблюдались свято. Как сказал капитан: «К вам, лейтенант, придут подобные данные, распишитесь в разделе о секретности, тогда и изучите, а пока извините!»
Когда мы вышли из столовой, погода была уже отличной, и только в стороне виднелся уходящий грозовой фронт.
Над нами прошла четверка И-16, разбитых на пары. Глядя, как они расходятся в стороны и начинают вести учебный бой, я услышал, как взревели моторы еще нескольких истребителей, и после ракеты два десятка «ишачков» стали попарно взлетать в небо. Тренировки войск шли полным ходом.