Первый холодный день

Так же я отметила что он выглядел изможденным, иногда я видела в зеркале такое же лицо. Раз он все еще страдал, то не забыл меня, это оставляло надежду, только вот надежду на что? Такие садомазохистические мысли не позволяли забыться, и перестать чувствовать. Тоска и боль не покидали меня, возможно не усиливались, но и ослабевать не собирались. Мне приходилось находить себе занятие чтобы не думать, чтобы забить пустоту в которой раньше был Рэнд, и если он явно с этим справлялся, то я не особо.

Вскоре я поехала на выходные к отцу, чтобы перенести пустоту в душе в злость на Карен, но к сожалению она не отвечала на мои выпады и придирки тем же, а была мила и терпелива.

В один из вечеров когда я гостила у них, и сидела просто цокая телик, а на ногах у меня спал вымотавшийся Джонни, ко мне подсела Карен. Отца не было, как всегда был какой-то важный заказ, и мы в доме были одни. Она как раз домыла посуду и убрала все на кухне после ужина. На ее лице блуждала эта ее добрая улыбочка, с которой она постоянно обращалась ко мне, будто я слабоумная дурочка, или смертельно больная. Я мельком глянула на нее, и продолжила свое занятие, а она просто сидела и молчала.

– Что будешь делать, когда родиться малыш?

– То же что и раньше, когда родился Джонни - ничего. Это не мой ребенок, я не собираюсь его нянчить.
– мне было все равно как это звучит. Мама о такой моей позиции знала, и не обижалась. Скорее она была рада, что я не скандалила, не ссорилась с ними и не кричала по поводу и без. Что же я за человек, что все от меня этого ожидали? Эгоист, вот кто я.

– Понятно. Может, ты все же переедешь к нам на лето, первые месяцы как родиться ребенок все вы будете плохо высыпаться.

– Вы что хотите с отцом уехать в отпуск и скинуть на меня Джонни?
– я с подозрением посмотрела на Карен. Она как всегда выглядела органично в своей глупой гостиной - микс разных безвкусностей, при этом одевалась она модно. В последнее время было все сложнее вспоминать, почему я была на нее зла.

– Нет, а даже если и так мы возьмем его с собой.

– Тогда для чего ты мне это предлагаешь?

Карен покраснела, словно я уличила ее во лжи, и я почти обрадовалась, что не ошиблась в своих мыслях, но Карен сказала мне то, чего я не ожидала.

– Не ради нас, да и не ради твоей мамы, а для тебя самой. К тому же отцу будет приятно, он боится что как только у твоей мамы родиться ребенок ты и думать забудешь об этом доме.

– Я подумаю, - наконец выдавила я, уже не смотря на Карен. Тон ее был мягким, но я все еще слишком хорошо помнила все то, что было между мной и ею. Может я не эгоистка, а просто злопамятна? Мне вспоминалось все то, что Карен натворила, так ясно и четко, словно это произошло вчера.

– До лета еще много времени, все может измениться. Может ты еще помиришься с Рэндом и вы уедете куда-нибудь отдыхать?

Я тяжко вздохнула - ну вот оно, вот в чем дело! Наверное, ее попросил отец об этом поговорить со мной, так как сам не считал себя спецом в таких разговорах.

– Нет, дело не в наших чувствах, тут все дело в его учебе и прошу тебя, давай не будем об этом. Меня уже тошнит от разговоров о наших с Рэндом отношениях.

– Он уезжает учиться?
– переспросила она, словно не знала этого, но я не стала злиться, хоть уже и закипала внутренне от этого разговора.

– Да, он поступает в Боулдер, и уезжает из города. А я остаюсь - мне еще год нужно доучиться в нашей занюханной школе! Год отдельно, это понимаешь ли смерть для отношений.

Карен не ответила, она смотрела на меня, но ее взгляд был сфокусирован где-то позади меня.

– Ты не любишь свою школу?

– Школа как школа, в каждом городе она ни чем не отличается - все такие же учителя и ученики. За что ее любить - я ведь не звезда, как некоторые, чтобы переживать за школу, а тем более любить. В колледже все может измениться.

– А как ты себе представляешь следующий год, учебу и подготовку к колледжу, когда в доме будет маленький ребенок?

– С ужасом, - сказала я, и едва сдержалась, чтобы не подкрутить звук на телевизоре, так как расспросы Карен меня нервировали. Теперь я точно знала, что ненавижу разговоры и размышления о будущем. Если бы не было этих разговоров, мы могли бы встречаться с Рэндом, и я оставалась бы в слепом неведении, относительно планов Рэнда уехать.

Карен еще что-то хотела сказать, но не выдержав, я аккуратно подняла Джонни на руки, и пошла с ним наверх, чтобы уложить его в свою кроватку. Когда он не кричал, не лазил по мне и не оставлял свою кашу в моих волосах, я его почти любила. Ну спящим я его точно любила, но потом вспоминала что с утра он проснется и снова начнет меня терроризировать. Папа называл этот террор пылкой любовью ко мне. Его очень тешил вид того, как мы "играем" с Джонни - я стараюсь убегать от него, и где-нибудь пристроиться, но он все равно меня находит и терроризирует. Если родиться еще один такой чудик, для меня это будет перебором. По всем законам самосохранения, мне не хотелось лета - летом родиться еще один малыш, летом я даже не смогу видеть Рэнда. Я уже ненавидела лето, и слово колледж, а также слова памперсы, пеленки и коляска. Но лето сильнее.

Я тосковала без него. Сколько раз я уже набирала на телефоне сообщение для него и так и не отсылала. Пару раз я упала достаточно низко и звонила из телефонного автомата на улице ему на телефон, чтобы просто услышать его голос. Он был раздраженным когда я молчала, и так ни разу не назвал моего имени, значит не догадался, что это я веду себя так по-детски.

Когда мне нужно было возвращаться домой в воскресение, я даже была как-то расстроена этим. Впервые мне было здесь хорошо, чтобы меня не поддерживал Рэнд при этом, и я была одна. Карен казалась нормальной, Джонни вполне можно было выдержать, и я много времени проводила с папой. Мы ходили гулять вчетвером, и выглядели полноценной семьей, словно сбылись мои детские мечты.

А когда я вернулась домой, мама не попрекала меня тем, что я была слишком счастливая после общения с Соплюшкой. Когда у обоих родителей жизнь наладилась, они перестали перетягивать меня из стороны в сторону как кусок одеяла. Все-таки в мире есть равновесие - я потеряла Рэнда, но обрела мир в обеих семьях, наконец-то у меня их действительно было две. Но я бы не глядя, вернула прежние отношения в семье, лишь бы снова быть с Рэндом.

Еще я начала мучиться одной вещью - я точно знала, что не смотря на туманное будущее, мне бы хотелось, чтобы моим первым мужчиной был Рэнд. Я долго боялась обдумывать этот вопрос, но он зрел во мне, как прыщ, мучил и раздражал.

Только он должен был стать тем первым, и неповторимым, тем, с кем я буду сравнивать все других мужчин, что появятся в моей жизни. Мне этого ужасно хотелось, уже не говоря о том, как я тосковала без рук Рэнда, без его прикосновений, и особенно губ.

Наверное я зациклилась на этой мысли, так как она меня начала преследовать не меньше, чем тоска за ним и нашими разговорами. А зная себя, я догадывалась, что однажды решусь на какое-то безрассудство. Пока я могла то игнорировала эти мысли, но я понимала, что рано или поздно могу подкатить с этим к Рэнду, и даже сама ужасалась подобной перспективе. Но чем черт не шутит!