Первый кадр 1977
Шрифт:
— Сева. А ты почему мне не сказал, что в первый раз летишь? Ты же говорил, что летал уже, — негромко поинтересовался я у друга, пытаясь того отвлечь и вывести его из «каматоза». — Соврал?
— Нет, не соврал. Я действительно летал с родителями уже, в Ригу. Только мне тогда десять месяцев было…
— Ах вот оно как… нда… как говориться: вопросов больше не имею… — ухмыльнулся «бывалый» и решив припугнуть своего правдивого кореша прошептал: — Ну раз так, как знаешь… Я думал, ты мне подсобишь… Будешь Юлю помогать отвлечь от мыслей, а ты… Ну и ладно. Что ж, придётся тогда тебя пересесть на другое место, а то мне с вами двумя одному не справиться… Ну, а сюда мы позовём более опытного «бойца» мне в помощь.
Сказав это, я стал крутить головой выискивая басиста-бунтовщика.
— Не надо Кешу! — через чур громко выкрикнул Сева, причём настолько «через чур», что упоминаемый «всуе» товарищ услышал своё имя и увидев крутящего головой меня крикнул через четыре ряда в ответ:
— Что не надо?
— Да так, всё нормально! — запутал я до этого жадно о чём-то спорящего с Антоном басиста и опустившись в кресло вопросительно посмотрел на Савелия.
— Я практически в порядке… Видишь, подлокотник кресла отпустил, да и руки даже уже почти совсем не трясутся!.. Готов помогать успокаивать Юленьку, — прошептал он мне на ухо, а затем еле слышно добавил: — Просто страшно очень…
— Договорилась, — удовлетворённый ответом прошептал я в ответ и обогатившись к принцессе поинтересовался: — Юль, а ты текст взяла?
— Текст?.. — лишь на секунду выйдя из прострации спросила она.
— Ну, да. Текст, со словами твоей роли, — подтвердил малолетний режиссёр и напомнил: — Ведь мы же не просто так в Армению едем, а кино снимать.
— Да взяла, — ответила собеседница после недолгой паузы.
— Отлично, доставай. Сейчас репетировать будем, — огласил планы на ближайшее время я и полез к себе в сумку за сценарием.
— Саша? Ты прямо сейчас хочешь репетировать? Прямо тут? Здесь? — открыв на «всю катушку» свои бездонные «глазищи» удивлённо поинтересовалась красавица.
— Ну да. прямо «тута»! А чего такого-то? Зачем сидеть и время зря терять, если, это самое время можно использовать с пользой! — скаламбурил я и достал сценарий.
— Но Саша, вдруг чего-нибудь с самолётом случится, а мы репетируем… — запротестовала та, но видя моё пофигистическое настроение перевела взгляд с меня на Севу, ища в нём поддержку. Тот смущённо ей улыбнулся и неуверенно пожал плечами, показывая своё бессилие в этом вопросе.
Юля «фыркнула», поджала губы и выжидательно посмотрела на меня.
— Да чего с этим самолётом случиться-то может? Помашет крыльями хорошенько и через четыре часа мы уже в Ереване. Долетит как миленький и мы вместе с ним, — ободрил я ребят, но не убедил, ибо ребята ничего не сказав опустили глаза. Видя, что «птенцы гнезда Петрова» духом толком не воспаряли решил немного «похулиганить» и обратился сразу к обоим молодым людям: — Ребята, а хотите знать правду, как она есть?
— Да! — неуверенно ответили те с надеждой во взгляде.
— Я в планшете посмотрел все авиационные катастрофы за 1977 год. Так вот, на маршруте Москва-Ереван пассажирские самолёты в этом году, падать не будут. И в следующем вроде бы тоже, — открыл завесу тайны «пророк» и видя ничего не понимающие лица добавил: — Поэтому обещаю вам, вы долетите нормально и ещё поживёте.
— Гм… Что? Где ты посмотрел? — произнесла Юля, услышав откровение, а затем поморгав своими «коровьими» ресницами уточнила: — Это тебе сон такой приснился? Вещий сон?
— Без сомнения вещий! Ибо будет так, как было, — сказал я и хотел было уже засмеяться, но осознал, что именно ляпнул, и вместо смеха, практически выпрыгнул из кресла в проход под удивлённые взгляды пассажиров транспортного средства. Быстро опустился на пол и сразу же принялся отжиматься, под ошарашенные возгласы окружающих. В голове, «беря своё», зазвучали слова и лучше бы было, если
бы это оказались слова из песни про корову…Кто знает, что ждет нас?
Кто знает, что будет?
И сильный будет,
И подлый будет.
И смерть придет
И на смерть осудит…
((с) Г. Аполлинер. прим. автора)
Юля.
Она думала, что они поедут поездом, но оказалось всё намного хуже…
После того, как она узнала, что нужно будет лететь, то впала в шок. У неё буквально всё валилось из рук и даже папины слова о том, что ничего страшного в этом нет её не убедили, потому как в мыслях было только одно: Вдруг мы упадём? Вдруг на высоте в самолёте что-то сломается, он шлёпнется, и конец. Юля не испытывала никаких иллюзий о том, что, если самолёт всё же потерпит крушение упав с такой высоты, пассажиры непременно погибнут все и выживших не будет.
Мама, узнав о том, что её дочурке предстоит полёт, получила сердечный приступ и лишь вовремя выпитые капли валерианы, а также не менее вовремя принятая маленькая таблетка нитроглицерина, засунутая под язык, недовели дело до вызова скорой.
Юлино семейство почти каждый год летом выезжало на юг, предпочитая отдыхать либо в Крыму — в Алуште, либо Дагомысе, который находится в пригороде Сочи. Однако отдыхать они всегда ездили либо на папиной машине, когда папа был помоложе, либо на поезде, и никогда они не летали на самолёте. И дело было не в том, что билеты на самолёт были дороже, а просто потому, что мама всю свою жизнь боялась летать.
Эта фобия воздушного пространства передалась с молоком матери и Юле, поэтому новость о том, что ей в буквальном смысле предстоит взлететь в воздух, пугало её до глубины души и вводило в дрожь.
Когда она поднялись по трапу и зашла внутрь огромной «небесной птицы», то у неё от страха перед неизбежным всё внутри «оборвалось». Юля чуть не потеряла сознание и совсем не помня себя как-то очутилась у окна… Когда сознание вернулось, то увидела сидящего рядом с ней Севу, который был весь бледен и как ей показалось тоже боялся этого полёта.
Осмотревшись по сторонам, она увидела множество других пассажиров, которые либо уже сидели на своих местах, либо рассаживались. Её очень поразило выражение их лица, а точнее то абсолютное безразличие к своей судьбе, которое читалось на каждом из лиц. Было такое впечатление, что вокруг не люди, а какие-то бездушные куклы, которым всё равно долетят они или разобьются «к чертям собачим»! От таких мыслей Юля вздрогнула, а затем посмотрела где она сидит и ужаснулась ещё больше. Осознав, что находится она рядом с иллюминатором и ей предстоит увидеть удаляющуюся при взлёте Землю, она попросила Савелия срочно поменяется местами. Тот взглянул на неё отрешённо, но спорить не стал, а как какой-то робот встал и уступил ей своё место. Таким образом путешественница оказалась сидящий посредине трёхместного кресла. Оглядев окружающую действительность с нового ракурса, она поняла, что этого оказалось слишком мало и недостаточно, поэтому она, крепко держась за спинки переднего ряда кресел, пересела ещё дальше от ненавистного окна, заняв место у прохода и с набухшими от слёз и бессилия глазами стала ждать «приговора судьбы».