Первый контакт (сборник)

Затем Хуан, игравший роль переводчика для существ из машины времени, сошел на землю и снял с головы металлическую шапку. И тут же его лицо приобрело совершенно бессмысленное выражение. Он лишь строил гримасы и тихонько булькал.

Амфибия, тяжело нагруженная оборудованием экспедиции, медленно двинулась к берегу. Одно из устройств, напоминающее прожектор, повернулось к Хуану. Через мгновение пеон исчез в облаке пара.

Двадцать минут спустя Маршалл, Эпсли и Берроуз стояли у края джунглей и наблюдали за металлическим цилиндром над озером.

— Они способны улавливать человеческие эмоции,— проворчал Маршалл,— а я чувствовал, что мне трудно сохранять спокойствие! Вот почему я попросил вас побыть возле трактора, пока я собирал оборудование.

Между тем амфибию на толстых тросах начали вытаскивать из воды. Она постепенно приближалась к блестящему цилиндру, все еще покоящемуся на ходулях. Вернулись оба вертолета, на несколько мгновений зависли над машиной времени, а потом как-то незаметно исчезли внутри. Трактор поднимался все выше и выше, и Маршалл крепко сжал кулаки. Мощная боковая дверь скользнула в сторону, и трактор аккуратно вплыл туда. Дверь закрылась. Возникла знакомая пульсация, цилиндр начал затуманиваться. Тонкие опоры сложились, машина потускнела, и через несколько мгновений над озером уже ничего не было видно.

Маршалл мрачно улыбнулся. Эпсли глубоко вздохнул.

— У меня предчувствие,— спокойно сказал он.— Помните, я сказал, что мне страшно, еще до того, как эта штука здесь появилась? А потом вдруг, когда мы шли к ней по берегу, я перестал испытывать страх? Теперь я опять не боюсь. В чем дело, Маршалл?

— Проклятье! — выпалил Берроуз.— Они забрали мои записки! А пеоны навьючивают мулов! Они уходят! Мы не можем убедить их остаться, Маршалл!

— Все в порядке,— ответил Маршалл и кисло добавил: — Проклятые высшие существа! Они не пожелали взять с собой никого из нас, потому что мы всего лишь люди! И совершенно спокойно выложили свои планы! Мы слишком ничтожны, чтобы им помешать! Они заберут все, что пожелают, из города и уничтожат его. Человеческая раса ничего не узнает о них до тех пор, пока они вновь не появятся, чтобы править миром! Ну и черт с ними!

Он повернулся и зашагал обратно к лагерю.

— Тем не менее мы уйдем и постараемся держаться подальше отсюда. Мы же хотим, чтобы все шло так, как они задумали? Если мы будем оставаться здесь, пока они мечутся по времени туда и обратно, то можем изменить прошлое. Но если мы уйдем, они никогда не вернутся!

Эпсли шел вслед за Маршаллом.

— У меня такое ощущение, что все будет хорошо,— повторил он.— Чем это вызвано, Маршалл?

Маршалл вздохнул.

— Они ведь не забрали все из города, прежде чем его уничтожить, не так ли? К тому же, чтобы стереть город с лица земли, нужен не один большой взрыв, а много маленьких. Они оставили произведения искусства, мы видели их машины, превратившиеся в ржавчину. К тому же на этом месте образовалось озеро, доказывающее, что город разрушен взрывом, эквивалентным пятидесяти килотоннам тротила! Такой взрыв обязательно разрушит купол или силовое поле, удерживавшее необходимый для жизни газ, и те существа, что не погибнут во время взрыва, умрут от воздуха, которым с таким удовольствием дышат люди! Сейчас они мертвы, все до единого! И были мертвы в течение двадцати тысяч лет!

Он рефлекторно сжимал и разжимал кулаки.

— Проклятые звери! — добавил Маршалл.— Использовали людей для собственного удовольствия! Заставляли их страдать, а сами наслаждались! Мерзкие твари! Так им и надо!

— Что ты сделал? — нетерпеливо спросил Эпсли.

— Они оставались чертовски уверенными в себе даже после того, как я рассказал им о наших пушках! — гневно продолжал Маршалл.— Когда я заявил, что мы овладели атомной энергией, они спросили, нужно ли нам соблюдать осторожность. Тут я все понял. Должно быть, у них возникают проблемы с этим. Ну, пока они следят за процессом, все в порядке. Поэтому я кое-что придумал! Мы всего лишь люди! И они нас не боятся! Вот почему я собрал всю взрывчатку, которая у нас была, около восьмидесяти фунтов, и сделал им скромный подарок. Пока она оставалась на тракторе, ничего не могло произойти. В самый последний момент я запустил часовой механизм. Как только они начнут разгружаться, она рванет!

— Но...— начал Эпсли.

— В их машине времени есть атомный генератор,— проворчал Маршалл.— Должен быть. Они не умеют передавать энергию сквозь время! Поэтому они вернутся в свой проклятый город, начнут вытаскивать трофеи из трактора — и тут же последует взрыв. В ограниченном пространстве машины времени это приведет к страшным разрушениям. Атомная установка взлетит на воздух. И второй взрыв будет во много раз страшнее первого. После чего, я уверен, загорится основная атомная станция, обеспечивающая энергией весь город! Вот тебе и взрыв, эквивалентный пятидесяти или шестидесяти килотоннам тротила, и город в полном составе отправится в ад!

— Возможно...— с сомнением проговорил Эпсли,— а если нет...

Маршалл махнул рукой в сторону озера.

— Вот положительный ответ на твой вопрос!

Они вернулись в лагерь. Пеоны с лихорадочной скоростью нагружали мулов оставшимся оборудованием. Маршалл понимал, что, если он попробует остановить их, индейцы попросту сбегут. Поэтому он постарался их организовать. Уже через полчаса экспедиция отправилась к побережью.

Ночью, когда они разбили лагерь на небольшой поляне, Берроуз принялся жаловаться.

— Проклятье,— недовольно проговорил он,— я разбираюсь в первобытных людях, но так и не понял, что произошло! Ты уверен, что эти существа не вернутся, Маршалл?

Маршалл кивнул.

— Но мы так их и не увидели! — запротестовал Берроуз.— Мы даже не знаем, как они выглядят!

— Лично я,— заявил Эпсли,— и знать не хочу.

— Проклятье,— продолжал Берроуз,— культура, подобная этой... Нам бы следовало выяснить, что привело ее к закату!

Двадцать тысяч лет назад возникла такая великолепная цивилизация, а потом полностью исчезла. Что случилось с их техникой, искусством и наукой?

— Маршалл,— сухо ответил Эпсли.

— Давайте лучше скажем, что сделали это вместе.— Маршалл покачал головой.— Но нам никто никогда не поверит. С их техникой, искусством и наукой случились мы!

Он продемонстрировал невероятную щедрость и благородство. От начала и до конца это было шоу Маршалла. Он и его нож — только теперь таких ножей стало четыре. У него есть четыре ножа из нержавеющей стали, и все считают его психом, поскольку Маршалл настаивает, что им двадцать тысяч лет. А Берроуз и Эпсли с ним соглашаются.

На двенадцатый день

В последнее время прошел слух о том, что мистер Таддеус Байндер, всецело погруженный в занятия, которые он называет научно-философскими изысканиями, опять с удовольствием «колдует» в своей мастерской или, как он говорит, в лаборатории. С виду это очень приятный, небольшого роста, розовощекий добряк. Однако... однако, быть может, кому-то следовало бы заставить его прекратить эти, с позволения сказать, исследования.

Особые соображения на этот счет имеет человек по фамилии Стимс. Если, не приведи господь, в его присутствии упомянуть об одном из последних удачных опытов мистера Байн-дера, он немедленно вмешается в разговор, будет говорить долго и страстно, распаляясь все больше и больше. Голос Стимса будет звучать раздраженно, потом сделается пронзительным, а в углах рта появится пена. Правда, он совершенно не уверен в том, что встречался с господином Байндером лично, и не знает ровным счетом ничего о так называемой «проницаемости», которая и явилась всему виной. Дело в том, что Стимс — натура весьма эмоциональная. Он до сих пор негодует, вспоминая, что газеты в свое время изображали его убийцей в крупных масштабах, почище самого Ландрю, и дали кличку «Чудовище за рулем».

Кроме Байндера, еще два человека вызывают самую бурную реакцию со стороны Стимса: девица Сьюзи Блепп, женихом которой он был в те незабываемые дни, и полицейский Кассиди, неожиданно вмешавшийся в этот роман. Однако вся история начиналась с, казалось бы, ничем не примечательных событий, развивающихся, если можно так выразиться, лишь в сфере чисто умозрительной.

Все началось с экспериментов мистера Таддеуса Байндера, этого, как мы уже говорили, весьма упитанного джентльмена шестидесяти четырех лет от роду. Проработав всю сознательную жизнь в местной энергетической компании, он ушел на пенсию и посвятил все свободное время чтению и размышлению над прочитанным. Он жадно впитывал мудрость, завещанную человечеству такими светлыми умами, как Кант и Лейбниц, Маритэн, Эйнштейн и Резерфорд. Перерабатывая в своем сознании их философские идеи, он пытался найти им практическое применение, и, нужно сказать, небезуспешно. Мистер Байндер с увлечением занимался той областью науки, которая до него давным-давно была предана забвению. Однако он сам недооценивал достигнутые результаты. Это уж точно!