Первый Мир
Шрифт:
– Они знают, что мы тут, – произнес Шрейб.
– С чего ты взял?
– Видишь, ищут укрытия... За границу кустарника не выходят. Пытаются двигаться скрытно.
Двое норлов, словно желая подтвердить слова Гюнтера, тут же скрылись за огромным валуном, что выворотил из земли их сородич.
– Средневековье, говоришь? – Шрейб взял из рук Урмана электронный прибор, сделал что-то с настройками и вернул охотнику: – Взгляни.
После точной отстройки, произведенной Гюнтером, стали отчетливо видны детали экипировки и лица существ. То, что издали можно было принять за элементы примитивной брони, на
– Не похожи они на паломников, верящих в предание о богах-логрианах... – произнес Шрейб, внимательно рассматривая оружие пришельцев. Что ж... Все логично и оправданно, с поправкой на их телосложение и предполагаемое значение гравитации на поверхности родной для норлов планеты. Гюнтеру на миг стало не по себе. Ручные виды вооружений, с которыми без видимых усилий обращались инопланетные существа, по размерам и калибру были сопоставимы с курсовыми орудиями «Хоплитов» поздних модификаций.
– Видно, в их мире технический прогресс не стоял на месте, – мрачно заметил Урман. – Боюсь, не поклоняться они пришли. И логриане им не боги... Взгляни внимательнее на их руки и лица.
Гюнтер и сам заметил многие бросающиеся в глаза, вполне понятные детали.
Сосредоточив внимание на группе из трех норлов, он еще раз подробно и критично исследовал их облик.
Высокие, в два человеческих роста, широкоплечие существа с гротескными лицами: маленькие глазки смотрели враждебно, настороженно выглядывая из-под массивных надбровных дуг, приплюснутые носы с прикрытыми чешуйками дыхательными отверстиями, мясистые щеки, тонкая длинная линия бескровных губ – все это создавало отталкивающий образ. Кроме того, все незащищенные участки кожи норлов покрывали язвы, словно существа долго и неизлечимо болели.
Экипировка норлов по многим признакам принадлежала к сумме высоких технологий цивилизации, сумевшей вырваться в космос, но и она выглядела не лучшим образом: бронепластины, защищающие герметичный материал скафандров, носили следы многочисленных схваток, их покрывали шрамы в виде длинных глубоких борозд, мелкими россыпями темнели выщербины, некоторые фрагменты экипировки казались ноздреватыми, словно на них кто-то плеснул кислотой.
Гюнтер переключил режим сканирования.
– Радиация, Урман. Они сильно облучены.
– Ядерная война? Техногенная катастрофа?
Шрейб лишь пожал плечами.
– Ты встречался с норлами, обитающими на Арасте? – вместо ответа спросил он.
– Несколько раз. Не скажу, что было приятно.
– То есть их язык ты не знаешь?
– Откуда? Когда в тебя швыряют каменными глыбами, способными раздавить БМК, становится не до любезностей.
– И все же нам придется попытаться. Запроси базу, пока не исчезла связь. Может, у Кречетова есть хоть какие-то данные по языку норлов? Хотя бы парочку ключевых приветственных фраз.
– Ты серьезно? Хочешь вступить с ними в переговоры?
– Нет. Для этого недостаточно неуклюжих приветствий. Попробуем выиграть время. Поднимай Ивана, пусть срочно разворачивает свою аппаратуру. И свяжись с базой.
– Гюнтер, ты спятил?
– Нет. Будь у меня парочка серв-машин,
я бы еще рискнул принять бой, учитывая сложную горную местность. Посмотри на калибр их автоматического оружия и подумай, есть ли у нас шансы?Урман на секунду задумался.
– Ладно. Пожалуй, ты прав. Попробуем.
Отряд боевиков Олмера вышел на исходный рубеж.
Девять человек, заняв позиции на обширном скальном выступе, затаились, слившись с фоном местности, в ожидании приказов командира группы, который, встав на колено за угловатыми каменными глыбами, обозревал панораму низлежащего плато в оптико-электронный прицел стрелково-гранатометного комплекса.
Маркер цели, различимый сканерами, не просматривался визуально.
Плато выглядело вымершим. Руины логрианского города в сумеречном освещении казались клубком мертвых, наполовину разложившихся змей, свившихся перед гибелью причудливыми кольцами.
От кромки плато вниз к лесному массиву предгорий и расположенному правее древнему порталу вели три широких, пригодных для прохождения техники спуска.
На краю плоскогорья сканеры фиксировали боевую машину космодесанта, скверно замаскированную укрытием из камней.
Есть цель!..
Командир группы запустил программу визуальной идентификации.
В сложной сетке компьютерного прицела появились два человека, возникшие в пределах прямой видимости внезапно, словно до этого они прятались в руинах логрианского города.
Обе цели идентифицировались.
Приоритет: Иван Столетов.
Вторичная цель: Гюнтер Шрейб.
Первый патрон в стволе.
Дистанция... ветер... значение гравитации... поправки введены...
Изображение укрупнилось, стала различима даже артикуляция губ приоритетной цели.
Указательный палец лег на бугорок сенсора огня.
– Гюнтер, ты сумасшедший!
– Иван, сейчас не время спорить. – Шрейб казался спокойным, как никогда. – Тебе пять минут на тестирование аппаратуры! Выполняй! Несколько фраз, полученных от Кречетова, я скину тебе, когда активируешь комплекс. Это облегчит первичный анализ данных.
Палец дрогнул, но не сдавил сенсор огня.
Сбой...
Глобальный сбой системы...
На миг реальность утратила четкость, словно на глаза Ники внезапно навернулись слезы.
Управляющие программы тут же вернули контроль, но приоритетная цель уже исчезла, в прицеле остался лишь вторичный объект.
Лицо в профиль крупным планом.
Пульсирующая алая точка на виске.
Внутри рванула нестерпимая вспышка боли.
Знакомые, дорогие черты, грезы несбыточной мечты, и вновь, словно удар наотмашь, внутренняя команда: ОГОНЬ!
Фокус зрения расплылся.
Что-то горькое, несбывшееся рвалось наружу, нечто гораздо более сильное, весомое, чем хлесткие директивы управляющих программ.
Гюнтер...
Память взорвалась.
Осколки прошлого крутанулись мозаикой вспышечных образов, и вдруг, словно удар приливной волны, прорвавший тщательно возведенные заслоны, вернулась память...
Она вспомнила все, вплоть до последней фразы, оброненной Шрейбом при прощании.