Первый полет

— Это не просьба, майор. — Кьяри дал понять, что эта реплика так же недвусмысленна, как и его действия. — Уходите. Покиньте этот столик, это заведение и, как можно быстрее, Луну.

— Выметайтесь из города, а, комиссар?

— Совершенно верно.

— Вы ущемляете мои гражданские права!

— А вы — наши. Возмущение спокойствия. Нарушение общественного порядка. Пьяный дебош. — Кьяри сделал выразительную паузу. — Сопротивление при аресте.

— С вами, законниками, у меня давняя любовь, — подначил Морган, но Кьяри не поддался на провокацию, и майор решил, что зашел чересчур далеко. — Ну что ж, не буду вам мешать…

Он, покачиваясь, встал, забрал бокал Кэнфидд и заплетающейся походкой побрел к двери. Уже у самого порога он шарахнулся в сторону, будто споткнувшись, и с ходу врезался в заместителя командира базы, входившего в Дубовый зал вместе с женой. Лицо адмирала Шеридана исказилось от ярости, но он сдержался, отступил на шаг и взял под козырек. Морган небрежно козырнул и двинулся дальше, издевательски хохоча.

Николь физически ощутила ярость сидевшего рядом Поля. Глаза молодого человека метали молнии. Испугавшись, что сейчас он ляпнет что-нибудь такое, что перечеркнет его карьеру, Николь инстинктивно наклонилась к нему, желая как-то отвести удар.

— Нет, ты видел?! Адмирал поприветствовал этого сукиного сына! — шепнула она и, заглянув ему в глаза, беззвучно приказала: «Прекрати! Сохраняй спокойствие!»

— Так положено, мисс Ши, — натянуто проговорила Кэт. — Все военнослужащие, независимо от звания и должности, должны отдавать честь кавалерам медали Славы.

— Простите, майор, но генерал Кэнфидд награждена такой же медалью. Почему же она ничего не сделала, когда этот ублюдок оскорбил ее?!

— Этот «ублюдок», лейтенант, — настоящий герой!

— Как-то не верится!

— Не вам судить! — с досадой отрубила Гарсиа; ее техасский акцент стал гораздо заметнее. — В свое время, и не так уж давно, Дэниел Морган был наилучшим!

Тут подал голос Элиас; судя по всему, от него не укрылся молниеносный обмен взглядами между молодыми астронавтами.

— Его крейсер конвоировал «Кобри», грузовой транспорт Ассоциации, на пути с Титана, когда на них набросилась Волчья Свора. Классическая засада. Когда все кончилось, транспорт представлял собой выпотрошенный остов, крейсер выглядел ненамного лучше. Морган посадил всех уцелевших на спасательный бот и направил его к Солнцу. Так уж получилось, что ближайшей пригодной для высадки планетой оказалась Земля. Полет занял семь месяцев, но он все-таки довез людей до дома.

— За каковую заслугу, — гневно перебила Кэт Гарсиа, — бескрайне мудрые НАСА и ВВС наградили его медалью — и комиссовали подчистую! Героя не постеснялись вышвырнуть за порог!

— Все не так просто, майор, — возразила генерал, возвращаясь на место. — Медкомиссия обследовала Моргана и пришла к выводу, что перенесенные испытания привели к необратимым явлениям в его психике, сделав его непригодным для службы в регулярных войсках в качестве астронавта. Ему предлагали административные и преподавательские должности, но он предпочел пенсию. Насколько я понимаю, впоследствии он неплохо устроился частным космопилотом.

— Разве это не говорит о том, что комиссия была не права?

— К гражданским и военным лицам подход совершенно разный, поскольку и спрос с них другой, Кэт. Впрочем, сейчас не время и не место для подобных дискуссий.

— Простите, мэм. Но мне кажется, такими людьми бросаться не стоит. Своими знаниями я обязана Дэну.

— Его дарования несомненны, но не они одни решают дело. С поры слушаний по его делу я не узнала ничего такого, что убедило бы меня в ошибочности принятого решения.

— Я ведь тоже была на том боте. И обязана ему жизнью.

— Дэн надломился, вы — нет. Подобное оказалось бы не по силам кому-то другому, но его душевные раны слишком глубоки. Я знаю, как вы были близки и чего это вам стоило, но теперь все в прошлом.

Кэнфилд обвела взглядом сидящих, задержав его сперва на Поле, затем на Николь.

— Извините за этот спектакль. — Она давала понять, что эта тема исчерпана. — Дэниел Морган был уважаемым и популярным военным, причем весьма заслуженно, и обстоятельства его демобилизации не устраивают очень многих офицеров. Рапорт медкомиссии подписывала я, так что он не может не питать ко мне особых чувств. На сем позвольте откланяться. Пожалуйста, оставайтесь и спокойно заканчивайте обед. Согласно графику «Странник» покинет лунную орбиту через шесть недель. Настоятельно советую вам хорошенько отдохнуть — в первую очередь это касается мисс Ши и мистера да Куна; другая такая возможность будет у вас нескоро. Вводный инструктаж начинается послезавтра в семь ноль-ноль, в кабинете доктора Элиаса. И упаси вас Господь опаздывать!

3

Прошло целых четыре недели, прежде чем они поднялись на борт «Странника», дрейфующего в тысяче километров от лунной поверхности. Четыре недели, двадцать восемь до предела насыщенных дней, начинавшихся ровно в семь и тянувшихся до полуночи, с коротенькими перерывами на еду и мытье. В аудиториях они потели над томами инструкций, схем и чертежей, до мельчайших деталей изучая устройство корабля, который станет их домом — собственно говоря, их тесным мирком — чуть ли не на год. Из классов они перешли в ремонтные мастерские, чтобы изучить корабль не на словах, а на деле, терзая стоящий в да Винчи макет в натуральную величину, разбирая каждый отсек, демонтируя главный двигатель — и все это в скафандрах с антирадиационной защитной броней, точь-в-точь как в космосе, — осматривая корабельную проводку миля за милей, пока не прониклись убеждением, что знают корабль вплоть до последнего винтика, не хуже тех, кто его строил. В то же время команда Элиаса гоняла их на симуляторах, быстро вводя в обычную летную программу все мыслимые и немыслимые проблемы. Николь и Поль сталкивались с отказом всех систем, сбоями оборудования, природными катаклизмами и боевыми действиями. В ход шло все — от семейки мышей в вентиляционной шахте до «черной дыры»; от спасательной операции в Дальнем космосе до посадки на поверхность планеты, хотя на подобное «Странник» совершенно не способен. И чаще всего инсценированная реальность кончалась их смертью.

Наконец, после месяца тренировок, за две недели до отлета — Николь и то и другое казалось вечностью, — они поднялись на борт настоящего «Странника». Конструкция громадного корабля строго функциональна и не претендует на эстетику, но для Николь он был эталоном красоты; осознав это, она даже залилась румянцем стыда. «Мне нет дела до его уродства, — думала она, когда челнок пересекал полярную область Луны, направляясь к гигантскому кораблю, — будто какому-нибудь морскому волку из книжки. Надо же, он мой!» И тем не менее недоумевала, как за оставшееся время — всего-навсего четырнадцать дней — можно подготовить к старту все-все.

От отсека управления до кормовых дюз похожий на исполинский мухомор «Странник» насчитывает 217 метров. Передняя треть отведена для жилых и рабочих помещений экипажа, средняя — трюм для припасов, а задняя отдана под топливные баки и ионно-импульсные двигатели. Рубка управления находится точно на оси центральной шахты и представляет собой купол с иллюминаторами мостика прямо на носу корабля. «По крайней мере экипаж увидит, куда мы летим, даже если откажет абсолютно вся аппаратура», — отметила Николь с мимолетной ухмылкой. По периметру основания головного модуля расположены люки для катеров типа «Скиталец» — двух рабочих, двух исследовательских и двух боевых, предназначенных для маневров в таких местах, куда не добраться громадному и не столь юркому крейсеру.

Под рубкой находится «Дом» — две вертящиеся Карусели примерно тридцати метров в диаметре и пятнадцати в высоту, — где астронавты смогут жить и работать в поле искусственного тяготения, созданного вращением цилиндров вокруг центральной оси — потому их и прозвали Каруселями. В пути без них не обойтись, поскольку длительное пребывание в невесомости весьма пагубно сказывается на человеческом организме; единственный их недостаток — значительное Кориолисово ускорение. Полом Карусели служит наружный цилиндр, но упавшие предметы или льющиеся жидкости при падении отклоняются в направлении вращения. Говорят, к этому странному ощущению быстро привыкаешь.