Первый пользователь. Книга 2

Я бросил взгляд на отходящего подполковника, и постарался расслабиться.

— Готов? — Крикнул стоящий напротив тренер.

— Нет конечно! — Ответил я ему. Кто же будет готов к тому, что по нему сейчас будут стрелять, а он должен уворачиваться. — Дай мне минуту!

Так. Начальная скорость полета пули из травматического пистолета около трехста двадцати метров в секунду, стрелок стоит от меня на расстоянии двадцати пяти метров, значит пуля долетит до меня за семьдесят восемь миллисекунд. В моих тестах у меня получалось реагировать в среднем за шестьдесят миллисекунд, то есть в момент, когда я среагирую, пуля будет уже практически возле моего тела и у меня не останется времени на маневры. Но если действовать на опережение, прислушавшись к словам подполковника, то можно заметить момент, когда противник начнет стрелять. Допустим, что для нажатия на курок ему нужно еще двадцать миллисекунд, что несколько улучшает дело. Получается, что в идеальных условиях я среагирую в тот момент, когда пуля преодолеет половину пути. Шансы, конечно, есть, но не сказал бы, что высокие.

Конечно, если подумать, то, когда обычный человек бежит стометровку, то он преодолевает ее примерно за двенадцать секунд. А значит, что за сорок миллисекунд, которые в теории у меня есть, он преодолевает тридцать три сантиметра. Но это, когда он уже набрал скорость, а в момент разгона это расстояние еще меньше. С другой стороны, даже если получится разминуться с пулей на один сантиметр, это уже промах у стрелка и дополнительное время, нужное ему для реагирования, опять же, он должен произвести новый расчет траектории движения цели, доворот оружия и снова нажатие на спуск. А если по заветам тренера резко сбивать траекторию, то все временные затраты еще увеличатся.

Вдохновившись своими расчетами, я воодушевился и крикнул. — Я готов!

И тут же замер, когда резиновая пуля врезалась в каменную пластинку, возникшую напротив моей груди.

Да как так-то! Я же считал, рассчитывал, полагал, что у меня хватит времени и такой позор.

— Точно готов? — Насмешливо крикнул стрелок.

— Так… Давай еще раз.

На этот раз я до предела напряг свое восприятие, впился глазами в палец, лежащий на курке, и наконец заметил момент выстрела. Правда это тоже не помогло, потому что я слишком увлекся наблюдением, рефлекторно дернулся, когда он наконец начал двигаться, но увернуться снова не смог.

— Максим. Не смотри на оружие. — Повторил свой совет Томилин. — Смотри на всю фигуру стрелка целиком, обхвати его вниманием. О том, что он сейчас будет стрелять, говорит много факторов. Фокусировка его взгляда на цели, напряжение мышц, задержка дыхания. Все это можно заметить и даже если ты это не осознаешь, то твой разум получит эту информацию и обработает ее. Не нужно думать, нужно действовать. Это как реакция у боксера, там головной мозг вообще не задействуется. — Он на секунду замолчал, собрался с мыслями и продолжил говорить. — Этот процесс называется рефлекторный аркарный ответ, и он происходит автоматически, реагируя на раздражительный стимул. Нервные импульсы передают информацию об угрозе через сенсорные нервы спинному мозгу, в котором происходит очень быстрая обработка информации, определяющая необходимость реакции и ее вид. Так и у тебя, необходимо перевести это на подсознательный уровень, чтобы организм самостоятельно считывал внешние угрозы и принимал первые действия. Это как с ожогами. — Привел он еще одну аналогию. — Ты ведь если трогаешь что-то горячее, то первое действие, это разорвать контакт с угрожающим воздействием. Ты не думаешь, ты действуешь. — Повторил он свою фразу.

— Вроде стало чуть понятнее. — Вдумался я в его слова и постарался осознать. — Но тогда, нужна просто большая практика, сосредоточенность и вовлеченность в процесс, верно?

— Было бы верно, не будь у тебя такой аномальной скорости обучения, автоматической защиты и регенерации. Все это, по аналогии с рукопашным боем должно сильно ускорить процесс.

— Ладно. Давайте еще раз попробуем.

Я снова встал напротив стрелка, охватил всю его фигуру взглядом и постарался приготовиться.

— Да чтоб тебя… Снова выстрел и снова от синяка меня спасает автоматически реагирующая защита. Вот у кого точно нет проблем с реакцией, в микроскопические доли секунды коммуникатор просчитывает тысячи различных вариантов и анализирует угрозы, заодно успевая реагировать, нагнетая в угрожаемую зону воздух под давлением и формируя защиту из твердых материалов, находящихся в округе.

Только после пятидесятого выстрела, когда моя энергия просела уже на пять процентов, начало что-то получаться. Как и на тренировке по рукопашному бою, я стал лучше подмечать мельчайшие изменения в стоящем напротив противнике. Перед выстрелом делает рефлекторный короткий вдох, задерживая дыхание и слегка прищуривает левый глаз. Его тело напрягается, и я вижу, что сейчас произойдет выстрел. Слова подполковника приобретают смысл, и я начинаю осознавать и замечать эти мелкие признаки.

Смещаюсь чуть в сторону, буквально на несколько сантиметров, одновременно поворачиваясь полубоком и пропускаю мимо себя резиновую пулю, несущуюся дальше. Отмечаю расширяющиеся глаза противника, делаю два шага вперед и снова смещаюсь влево, заставляя его тратить время на доворот оружия. Снова выстрел и опять мимо. Вижу зарождающуюся панику в его глазах и снова два шага и уход вбок. Третья пуля проносится мимо, а мне остается сделать до него всего двадцать шагов, причем я точно знаю, что у него осталось всего пять выстрелов в магазине. Приучив его, что я все время сдвигаюсь вперед и влево, на этот раз видя, что он нажимает на спуск, принимаю правее, пропуская летящий кусок резины далеко влево от меня. Противник пытался взять на упреждение и прогадал, сильно промахнувшись. Я все больше понимаю и осознаю сказанное мне раньше, ведь теперь, ему чтобы вернуть ствол оружия обратно потребуется дополнительное время, за которое я успеваю сделать еще шаг. Быстрые два выстрела, следующие практически один за одним, но и они проходят мимо, правда второй практически цепляет за одежду, но промах остается промахом. До тренера остается всего несколько шагов, но расстояние уменьшилось, а значит, что среагировать на выстрел становится сложнее. Ломаным движением, как в танце я смещаю тело влево, оставляя ноги на месте и делаю очередной шаг вперед, пропуская предпоследнюю пулю. В глазах у стрелка уже явно плещется паника, он нервничает и совершает ошибку, промахиваясь на расстоянии меньше десяти метров. Сухо щелкает боек, и я бросаюсь вперед, подныривая под вытянутую руку с пистолетом. Захват, скручивание тела, бросок и болевой, после которого пистолет оказывается уже у меня.

— Браво! — Раздались хлопающие звуки подполковника. — Просто восхитительно. Именно это я и имел в виду. А теперь закрепим навык.

На волне успеха я думал, что сейчас снова легко справлюсь с задачей, но собравшийся тренер показал, что ему не зря платят деньги. И если я и увернулся от первой посланной пули, то только для того, чтобы получить оставшиеся семь.

Еще минут тридцать ушло на закрепление навыка, и в большинстве случаев у меня уже получалось уходить от выстрела. Причем на максимальном расстоянии в двадцать пять метров даже практически со стопроцентной гарантией, а редкие осечки случались уже вблизи, когда дистанция становилась экстремально близкой. Решение проблемы я нашел довольно просто. Оставался на том расстоянии, на котором было комфортно считывать противника и уклоняться от его атак и в момент, когда у него заканчивались патроны и ему нужно было перезарядиться, я делал быстрый рывок и за секунду оказывался рядом. А дальше уже по проверенной схеме. После третьего броска тренер не смог держать в потянутой руке пистолет и мне сменили партнера.

На удивление, с ним тоже не возникло никаких проблем. Сначала я думал, что научился понимать конкретного человека и реагировать на его особенности, но оказалось, что есть общие для всех людей параметры, которые легко воспринимало мое подсознание, давая сигнал на начало движения.

После третьего выведенного из строя стрелка, на рубеж вышел подполковник и здесь я вновь почувствовал себя неопытным ребенком. Каждый его выстрел, как бы я ни старался уклониться, попадал в цель. По всей видимости его опыт и реакция на голову превосходили местных наставников и с ним все вышло на совсем другой уровень сложности.

— Как там у тебя с запасом энергии? Можешь продолжать?

Я бросил взгляд на запястье и ответил. — Еще семнадцать процентов.

— Отлично. — Он отдал травматический пистолет подошедшему тренеру и взял у него боевой. — Пистолет Ярыгина, также известный как «Грач» — Показал он мне оружие. — Магазин на восемнадцать патронов, прицельная дальность пятьдесят метров, начальная скорость полета пули чуть выше, чем у предыдущего травмата.

— Стоп, стоп, стоп! Какой к черту Грач? — Попытался я его остановить, но он вскинул оружие и просто выстрелил мне в лицо.

Мне показалось, что надпочечники выбросили мне в кровь несколько литров адреналина, подстегнув все процессы и я, ощущая, как истошно колотится мое сердце, как в замедленной съемке заметил вылетающий в вихре сгорающих пороховых газов крутящийся сердечник пули, летящий на меня. Я понял, что не успеваю и в отчаянно попытке избежать смерти, напряг все мышцы, стараясь сдвинуться с места. Несмотря на продолжавшуюся уже почти час тренировку, я как будто забыл все, что нужно делать и от неминуемой смерти меня спас коммуникатор, сначала замедливший пулю, а затем сформировавший перед моими глазами защиту, о которую разбился снаряд.