Первый рейд Гелеарр

— Чарли, что… да что с вами обоими такое?

— Пап, — сказала Каролина, — не пойми меня неправильно… но я что-то вообще ничего не помню. Вообще ничего.

— Ты это о чем сейчас? Не помнишь, как вчера домой попала?

— Нет, пап. Ничего значит НИЧЕГО. Я не помню тебя, не помню кто я, этого вот…

— Чарли?

— Да… и то с трудом припоминаю. Тебя вот называю «пап», а даже не вполне понимаю смысла этого слова. Пап… что со мной произошло? Кто я? Кто вы? Где я?..

— Так-так-так, не торопись, — перебил ее отец. — Я понял, кажется, у вас опять проявился этот… эффект. Идем вниз, посидим, поговорим.

— Какой еще эффект?

— Пошли-пошли, вот за столом и обсудим какой. И вы тоже, молодой человек, спускайтесь вниз, — обратился отец к парню на другом конце коридора.

Все втроем они спустились на первый, этаж и пошли на кухню. Женщина, накрывавшая на стол и, видимо, бывшая матерью Каролине и ее брату, не оборачиваясь к ним, спросила:

— А что вы там галдели наверху?

— У них опять приступ, — коротко ответил отец.

— Какой приступ?

— Ну этот… как его… синдром Саллера.

— В смы… КАК?! — женщина резко обернулась и посмотрела на уже усаживающихся детей. — ОПЯТЬ?! НО ПОЧЕМУ?!

— Ну, ты же помнишь, что доктор говорил, ремиссия, возможно, временная и у них еще несколько раз может повториться…

— Но ведь уже больше девяти месяцев было все нормально!

— Док говорил, что нужно не меньше двух лет без приступов, чтобы считать, что все позади.

— Черт! А я так надеялась…

— Я тоже. Ну, что же, мать, помогли им в прошлый раз, поможем и в этот. Не бросать же их самих в таком положении…

Женщина тяжело вздохнула, потом присела за стол. Отец тоже занял свое место и принялся есть. Каролина обратила внимание, что завтрак был… неплохим, что ли? Суть самого критерия «неплохо» она понимала еще слабо, но почему-то подумала, что яичница с жареной курицей и томатный сок, а также бутерброды с икрой — это таки неплохо.

— Дети, — начала разговор мать, — что вы помните?..

— Не-не-не, — с набитым ртом перебил ее отец, прожевал, и продолжил, — ты не с того конца начинаешь. Дети… нет, Каролина и Чарли. Прежде всего, знайте — мы гордимся вами… черт, это сложно, я опять не знаю с чего начать… хотя вроде бы уже должен.

— Дети, знайте, вам очень повезло, что вы родились здесь, а не во внешних мирах. Тут есть правительство и общество, которое заботится о вас. И что самое главное — вы уже успели отплатить ему за все добро, которое оно вам сделало… ну, может, это громко сказано, но все-таки…

— Мать, куда ты гонишь сразу в политику, давай как-то объяснять им…

— Нет, подожди…

— Мам, пап… — впервые с момента пробуждения Каролина услышала голос брата. — Расскажите, что с нами случилось? Почему я… мы ничего не помним?

— Дети, — сказал отец, — вы у нас… герои… самые настоящие… жалко, что вы не помните этого… Десять месяцев назад на нашу планету было совершено нападение из внешних миров. И никто не знает, чем бы все это закончилось, если бы не вы. Меня и вашу мать почти сразу захватили и держали в плену, поэтому мы не особо-то видели, что тут вообще происходило. По слухам, вы и трое ваших друзей довольно быстро организовали сопротивление нападавшим. Собственное, партизанское. Причем в основном из ребят из вашего потока.

— Потока? — спросила Каролина.

— Да… вы на второй вышке учитесь, вообще-то…

— Вышке?

— Дети, давайте как-то все-таки по порядку. Вы все вспомните и сами, мы вам только поможем. Так… значит, организовали вы сопротивление. Но нападавших было очень много и вы начали проигрывать. Потом вы вдвоем в отчаянии кое-что провернули. И смогли не только переломить ситуацию на нашу пользу, но и значительно ослабить врага, что позволило почти без труда силовым структурам выгнать с планеты нападавших. Но в результате той операции остальные ребята из вашего потока исчезли, а вы, после того, как были найдены в руинах одного здания, потеряли память. Доктор Саллер, очень известный на нескольких планетах специалист по психике человека, осмотрев вас, сделал вывод, что у вас, возможно, из-за травмы, развился один синдром, довольно редкий и который он на тот момент только пытался классифицировать. Суть в том, что кое-какое современное оружие… снаряд, если точнее… имеет зону лучевого поражения большую, чем у зоны разрушительного поражения. И хоть вы находились далеко от эпицентра взрыва, все-таки лучи вас немного достали. Достали бы сильно — мы бы вас уже почти год оплакивали. А так вы живы, хоть и проблем вам ваш акт отчаяния прибавил не меряно. Мать, объясни им дальше, я есть хочу.

— Суть в том, дети, что у вас появились избирательные провалы в памяти. Причем накатываются они волнами. Это как-то связано с оборванными нейросвязями в мозгу, который он сам теперь восстанавливает, но я не очень поняла, что доктор имел ввиду. Прежде всего, хочу вас успокоить — вся информация в вашем мозгу осталась на месте, к ней только затерялись пути-дорожки. Именно поэтому вы можете не помнить сейчас элементарных вещей, но язык же, на котором общаетесь, вы не забыли, и это уже неплохо. Но мы должны быть сильными, мы с этим справимся. Надо будет и три раза начнем, и двенадцать. Столько сколько нужно будет, чтобы вы вернулись в норму. Вы, кстати, помните элементарные математические действия? Ну там, сложение, вычитание…

— Э-э-э… — задумался Чарли.

— Сколько будет 18+6?

— 23…не-не, 24.

— Уже лучше. В прошлый раз вы и этого не помнили. Это хорошо, но нужно будет проверить, насколько хорошо вы помните то, к чему готовились две недели.

— А к чему мы готовились?

— К экзаменам. И будем надеяться, что это все-таки последний раз вы теряете память. Потому что непросто напоминать… о простых вещах… когда на носу экзамены по сложным.

— Да ладно тебе, мать, — сказал отец и залпом выпил стакан сока. — Будем помогать им восстанавливаться столько раз, сколько нужно будет.

— Да я же не спорю. Помимо всего прочего, мы все-таки надеемся, что вы вспомните, что случилось с вашими одногруппниками и поможете нам их найти и вернуть… если они еще живы.

— А почему мы волнами все забываем? Наш мозг… умирает?

— Нет, что ты! Не говори так! Наоборот, он восстанавливается. Просто сейчас ваша память похожа на запутанный клубок нитей. Извлекая их, иногда приходится уже вытянутый за пределы клубка кусок полностью протаскивать обратно ради того, чтобы распутать еще больше. Поэтому вы время от времени теряете свою память. И так будет до тех пор, пока ваш умница-мозг все не распутает и не разложит по полочкам. Так, по крайней мере, сказал доктор Саллер.

— Еще он дал несколько полезных советов по помощи в восстановлении памяти, — сказала мать. — В принципе все просто: нужно больше заниматься знакомыми вам до потери памяти делами, дабы воспоминания сами собой выстраивались в цепочки или выкапывались из дебрей «клубка» на почве, местами приобретенных рефлексов, а местами — развитых до автоматизма навыков. Там по цепочке могут всплывать обстоятельства, когда вы чему-то конкретному учились, лицо учителя, и те, воспоминания, что с ним связаны… место, где приобрели навыки, день, год, погоду, настроение и так далее. В общем, нужно вытаскивать цепочки на основе известных занятий и увлечений.