Первый свиток. Император

Решающее сражение войны произошло на равнине неподалеку от Тапса. Метелл вывел свои войска, в составе которых с прибытием подкреплений было пять римских и один нумидийский легион, легионная конница, а также нумидийские конница и легкая пехота. Тяжелая пехота, построенная в три линии, прикрывалась с правого фланга всей легионной конницей и отборным отрядом нумидийцев, усиленным двадцатью слонами. С левого фланга располагалась вся остальная нумидийская конница и десять слонов. Легкую нумидийскую пехоту Сабурра поставил позади строя легионов. Красс, имевший четыре легиона и две когорты либурнариев, построил тяжелую пехоту в три линии, прикрыв фланги конницей, стрелками и либурнариями. Причем часть стрелков стояла в промежутках между когортами первой линии.

Как только закончилось построение, оба войска сразу же перешли в атаку. Причем войска Красса осыпали на сближении строй противников градом плюмбат и арбалетных болтов. Затем последовали залпы Две линии тяжелой пехоты с оглушительным треском столкнулись и началсь резня. Бойцы сражались с неожиданным ожесточением и упорством и временами строй сжимался настолько плотно, что даже гладиусом было сложно поразить противника. Но главные надежды у помпеянцев связаны были с атаками флангов конницей и слонами.

Слонов пустили вперед, а за ними мчались в атаку всадники. Казалось, ничто не способно остановить мчащихся быстрым бегом могучих животных. Но стаяшие на флангах либурнарии уже приготовили достойный ответ на эту атаку. Ряды морских пехотинцев расступились и на бегущих слонов обрушился град горящих снарядов из небольших карробаллист. После залпа либурнарии сейчас же сомкнулись и начали обстреливать слонов из небольших арбалетов. К ним присоединились скифские лучники и легкая пехота. Испугавшиеся огня и обстрела слоны бросились, не слушаясь погонщиков, назад и совершенно расстроили ряды атакующей конницы. Потопатв и перепугав всадников, они разбежались по равнине, причем часть с перепугу снесла ворота лагеря помпеянцев. А тем временем конницу помпеянцев атаковали кавалеристы Красса. Не успевшие отойти от набега слонов, потерявшие всякое подобие порядка и управляемости конники не выдержали удара и побежали. В результате идущие за ними либурнарии и легкая пехота ударили в обход флангов основной линии помпеянцев. Что привело к панике и бегству сначала нумидийцев, а потом и остальной пехоты помпеянцев. Войска Красса немедленно бросились в погоню за беглецами и на их плечах ворвались в оба лагеря. Конники и легкая пехота продолжили погоню еще несколько миль. А тяжелая пехота тем временем добила окруженные и не успевшие убежать отряды противника.

На следующий день воодушевленные победой легионеры взяли Тапс, предварительно обстрелянный с моря и суши зажигательными снарядами, штурмом. В огне и от мечей атакующих погибли практически все легионеры гарнизона и большинство жителей. Судьба командовавшего гарнизоном Сципиона осталась неизвестной. Считается, что он погиб в бою на улицах города.

Тем временем Ситтий взял штурмом Заму и захватил имущество и жен царя Юбы, который покончил жизнь самоубийством. Отправив царскую долю добычи и захваченных пленников Сосу, Ситтий с несколькими когортами и отрядом входивших в его войско кавалеристов отправился в провинцию Африка, навстречу Крассу. Двигаясь со своим небольшим войском к Узитте он случайно наткнулся на направлявшихся в Мавретанию Фавста Суллу и Афрания. В их отряде было полторы тысячи всадников, сумевших сбежать с поля боя при Тапсе. Двигались разбитые помпеянцы и нумидийцы без всякого порядка, даже не озаботившись охранением. Войска Ситтия, оставшиеся ими незамеченными, немедленно затем организовали засаду и внезапно напали на беспечно двигающуюся колонну. Нескольким всадникам удалось ускользнуть, остальные были убиты или попали в плен. Афраний и Сулла были сперва схвачены, а затем, убиты бойцами Ситтия. Некоторые римские историки сообщали позднее, что это Красс приказал убить их без суда, расправившись со своими противниками чужими руками. Но большинство опровергает эту версию, указывая, что первая встреча Красса и Ситтия произошла через несколько дней после этого боя…

После победы Красс некоторое время стоял у Узитты, разбираясь с захваченными пленниками. Все попавшие в плен предводители помпеянцев, включая раненого в бою Авла Габиния, были казнены. Часть воинов из ветеранов-помпеянцев была также казнена за «преступления против римского народа», часть осуждена на изгнание за пределы лимеса*. Через несколько дней Красс двинулся на север, к Карфагену и Утике, отправив отдельные отряды к другим городам провинции.

* Авторский произвол,

В нашей реальности —

укрепленный рубеж

созданный позднее

вдоль границ

Римской Империи

Все сторонники Помпея, попавшие в руки войск Красса во время «наведения порядка в Африке», были казнены после быстрого разбирательства назначенными Крассом «трибуналами». Некоторые, как например Катон, командовавший гарнизоном Утики, покончили жизнь самоубийством. Успели сбежать и скрыться в горах Испании только Секст Помпей и трое его друзей. Рядовых помпеянцев Красс чаще всего отпускал, запретив им появляться в Италии.

Нумидию, лишившуюся царя, Красс разделил на несколько частей. Одна часть превратилась в римскую провинцию Новая Африка. В благодарность за оказанные услуги Красс передал Сосу земли в северо-западной части Нумидии. Ситтию же и его легионерам за помощь Красс отплатил воистину царским подаркам. Ему и его воинам во владение были переданы местность в окресностях четырех городов и сами города Цирта, Русикада, Мила и Чулла. Эти города, получившие статус римских колоний, образовывали самоуправляющуюся автономную область названную «Республикой четырех Циртеанских колоний»* в составе римской провинции. Сам Ситтий поселился здесь же, намереваясь спокойно встретить приближавшуюся старость.

* Respublica IIII coloniarum Cirtensium

— существовала и в нашей реальности

Три толстяка

Три толстяка

695 г. ab Urbe condita

Красс (лат. Crassus ) — толстый, тучный

Неси это гордое Бремя —

Неблагодарный труд, —

Ах, слишком громкие речи

Усталость твою выдают!

Тем, что ты уже сделал

И сделать еще готов,

Молчащий народ измерит

Тебя и твоих Богов.

Р. Киплинг

Велик и прекрасен город на Тибре, столица Римской республики. А судя по многочисленным стройкам, в ближайшие годы должна стать еще прекраснее. Мелкие неудобства, вроде вездесущей строительной пыли, улиц, забитых повозками со строительными материалами и шатающихся по ним же измазанных строителей, одобривших эту стройку сенаторов волновали мало. Те, кому это не нравилось, разъехались по ближним к Городу виллам. Остальные передвигались по улицам в носилках и не месили строительную грязь ногами. Впрочем, даже пролетарии, которых охотно брали на всякие вспомогательные работы и неплохо за них платили, особо не возмущались. Тем более, что всем римским гражданам, принимавшим участие в «общественных» работах, были обещаны квартиры в новых инсулах, оборудованных отхожим местом на этаж, водопроводом и даже общей кухней. Пока такую инсул построили всего три, но народ уже начал надеяться, что вскоре заживет не хуже, чем патриции в своих домусах.

Обо всем этом идущему по улице Рима в охранении трех либурнариев Архилоху рассказывал встреченный им в Остии старый знакомый. Бывший центурион униремы «Орел», а потом и галеаса «Рим», ушел в отставку из-за ранения, полученного в Британии. Поэтому сейчас шел неторопливо и слегка прихрамывая. Архилох тоже никуда не спешил, поэтому спокойно шел рядом, рассматривая прохожих и слушая рассказ сослуживца.

— Проекты императора грандиозны. Он поручил Лабиену и расширить слишком узкие границы Форума и истратил огромную сумму в шестьдесят миллионов сестерциев на покупку старых лачуг, ранее возведенных у подошвы Капитолия. Для новых инсул, которым нужно много воды, строят еще несколько акведуков. А еще император объявил о подготовке новой грандиозной стройки. Ты знаешь, что народ для трибутных комиций собирается на Марсовом поле? — уточнил он у Архилоха и дождавшись утвердительного кивка, продолжил. — Обычно там для голосования возводят временные ограждения, окруженные палисадами и разделенные веревками на столько частей, сколько имеется триб. Однако Красс решил построить для комиций огромный мраморный дворец, достойный римского народа — септу Красса (saepta Crassae). Здание должно будет иметь форму громадного прямоугольника. Пока идет только подготовка к стройке, слишком много всего уже строится. Но я думаю, лет через пять начнут строить и септу, и акведуки и даже большинство новых инсул, — они приблизились к домусу Луция Лонгина и Гай Кассиний закончил разговор. — Ну вот, мы и пришли. Я пойду к себе. Если вождь тебя отпустит — приходи завтра обед. Не сможешь завтра, тогда пришли посыльного и сообщи, когда освободишься. Если сможешь, приходи пораньше, еще побродим по Городу. Покажу тебе много интересного…

— Не хочешь пойти со мной к вождю? — удивился Архилох.

— Извини, но просто некогда. Дела, дела… — отбоярился Гай.

Они распрощались и Архилох отправился в дом Луция. По дороге раздумывая, что же произошло и почему Кассиний не хочет появляться в доме вождя флота. Размышления поневоле пришлось отложить, так как Луций Лонгин встретил его прямо входе, слвоно очень важного гостя. Поздоровавшись, Луций спросил, не сильно ли устал Архилох с дороги. Узнав, что тот чувствует себя хорошо, он явно обрадовался. И попросил сразу после того, как Архилох омоется и переоденется, зайти в экседру. Что наварх и сделал, постаравшись потратить на все свои дела как можно меньше времени. В экседре его уже ждал Луций и приготовленный слугами легкий перекус и кувшин отличного кампанского вина. Лонгин предложил не стеснятся и закусить с дороги. А сам приступил к рассказу о новой, неожиданной и довольно невероятной экспедиции, которую он хотел поручить Архилоху. Обсуждение самой экспедиции и строящихся для нее кораблей, чертежи одного из которых Луций показал наварху, заняло почти все время до обеда. Потом был неплохой обед в компании друзей и нескольких клиентов Луция. Поэтому времени задумываться о постороннем у него было. О загадочном поведении Кассиния он вспомнил только перед сном, но он чувствовал усталость после дороги. Поэтому отправил присланную ему рабыню и лег. Привычно быстро заснул, едва голова коснулась невиданной им ранее мягкой подушки. Успев только решить, что подумает обо всем этом завтра. Спал он крепко, но чутко. И проснулся, как обычно рано. Но, как оказалось, Луций уже встал и ждал его, чтобы позавтракать вместе. За завтраком вождь попросил Архилоха подождать его сегодня дома, так как сейчас начнется заседание Сената. На котором будут решать, среди прочего вопросы оплаты расходов на подготовку экспедиции.