Первый тайм

– Не знаю, что теперь будет, - с тревогой сказала Марина после выступления на конференции в память о Громове. К вечеру актовый зал опустел: почти все уже разъехались. Игорь задержался повидаться с друзьями. - Так все неожиданно... Борис Аркадьевич всегда помогал нам, он считал, что Содружество должно идти в регионы...
– Она вздохнула. - Не уверена, что теперь Ученый Совет поддержит проект. Ну, а ты как? Слышала, Ребери видит тебя преемником? Это правда?

– Ну, он выше меня, ему видней, - отшутился Игорь.
– А что за проблема в Совете?

– Как обычно. - Марина развела руками.
– Нехватка ресурсов. Да и Кадараш оттягивает много молодежи. Мы их здесь учим, а потом... - она спохватилась, - не прими на свой счет.

– Да ничего, - хмыкнул Игорь и добавил после минутного раздумья.
– А знаешь, я, пожалуй, замолвлю за тебя словечко.

– В Совете? - удивилась Марина.

– Ну, а где же еще? - Он глянул на часы.
– У тебя есть время?

Марина внимательно посмотрел на него.

– Ты серьезно?

– Серьезней некуда. Слушай, у меня два часа до самолета.
– Подведя ее за локоток к креслу, Игорь сделал приглашающий жест и плюхнулся в соседнее. Поерзал в нем, устраиваясь поудобнее.
– Дай мне пять минут, надо подумать...

– Но как именно...

– Т-с-с-с, - Игорь приложил палец к губам, - пять минут.

Казалось, он задремал. Марина ждала.

– Фонд Громова, - пробормотал, наконец, Игорь и пожевал губами, словно пробуя название на вкус.
– Да, пожалуй, есть шансы...

С неожиданной энергией он вскочил с кресла.

– Есть контакты родственников?

– Чьих?- не сразу поняла Марина.

– Громова, чьих же еще?
– буркнул Игорь, и, не дожидаясь ответа, распорядился.
– Короче, свяжи меня с ними.

– А если они не хотят?
– начала было Марина, но Игорь уже говорил с кем-то по телефону, сыпля финансовыми терминами.

Она растерялась - как-то все слишком быстро, непривычно. Как там Игорь сказал - Фонд Громова? Марина задумалась, привыкая к этой идее. Вроде разумно. Но то, что здесь примешивались деньги, ее настораживало. С другой стороны, Игорь так уверен в себе, и его это не смущает.

Игорь, закончив разговор, улыбнулся ей, показав большой палец, и тут же набрал новый номер. Слов было не разобрать, до Марины доносилась лишь деловая интонация разговора. Доверяешь ли ты Игорю, промелькнул вопрос, и она тут же устыдилась - разумеется, как же иначе?

Марина мысленно вздохнула: давай за работу. Она открыла записную книжку - сестра Громова звонила, телефон должен был сохраниться. Марина попыталась вспомнить ее: тихая пожилая женщина, далекая от науки, вся во внуках. Поймет ли она?

Что ж, попробуй убедить.

***

– Ну, и где она?
– спросил Игорь пробегавшего мимо трибуны Сашу.
– Четверть десятого, пора уже!

– Сейчас будет, - бросил тот на ходу, устремляясь к восточному крылу, где родители лицеистов никак не могли оторваться от своих чад, разрушая и без того зыбкое построение. Вот тебе и начало учебного года, мелькнула мысль, и вроде готовились, и все обсуждали... Учителя, наконец, расставили по разметке галдящих учеников. Три начальных класса, пять продолжающих. А начиналось все с группы из десяти школьников, набранных почти на удачу, вспомнил Саша. До конца продержались лишь трое, и один из них, Пашка, теперь здесь, командует старшеклассниками. Дети стояли слишком плотно - набор в этом году был рекордным, на экзамены приезжали за сотни километров, из сел и деревень, о которых Саша даже не слышал. Весь отпуск он мотался в областной центр, утрясая с министерством вопросы с новым зданием. Губернатор, поначалу относившийся к гостям из Содружества с прохладцей, понемногу смягчился. Иногда, чувствуя, что наткнулся на стену, Саша призывал на помощь Марину - и всякий раз поражался той легкости, с которой та находила с начальством общий язык - словно губернатор был мальчишкой, с которым Марина дружила в детстве.

Микрофон, наконец, заработал. "Раз, два, три", - пронеслось над лицеем, вызвав волну оживления. "Да где же ты, в самом деле?" - подумал Саша и глянул на часы. Флаг лицея - с эмблемой Содружества и логотипом международного термоядерного центра - уже подняли. На большом экране над главным входом крутили презентацию: термоядерные станции, строящиеся и уже действующие: Пекинская, Токийская, Парижская, Новосибирская... Саша, открыв торжественную линейку, передал слово главе райотдела образования - суровому на вид мужчине под пятьдесят, в прошлом директору ПТУ, регулярно - и не без пользы для дела - приземлявшему инициативы "наших дорогих ученых".

Из-за лесистого холма, омываемого Серебрянкой, показался одноместный флайер. Заложив, к шумному восторгу школьников, лихой вираж над лицеем, аппарат приземлился на футбольном поле. Дверца поднялась, и из флайера показалась стройная женская фигура в светлом деловом костюме. Придерживая юбку, Марина спустилась на землю, и, быстрым движением поправив прическу, зашагала к лицею.

– Не удивлюсь, если она на каблуках, - восхищенно шепнул Игорь, наклонившись к Саше. Тот бросил на друга сердитый взгляд. Игорь, ухмыльнувшись, подмигнул.

Марина, продвигаясь к трибуне сквозь ряды школьников, кивала знакомым учителям и родителям, перебрасывалась с ними словами. С радостным лицом она встала между Игорем и Сашей.

– Почему опоздала?
– тихо спросил он.
– И почему сияешь, как медный таз на солнце? Неужели так рада учебному году?

– У нас будет практика на Новосибирской термоядерной!
– радостно выпалила Марина, с трудом сдерживая голос.
– Я договорилась! Старшеклассников пустят на главный тренажер!

На них начали оборачиваться.

– Тише, - прошипел Саша и добавил: - Молодец, здорово! А что с пропусками?

– Все в порядке, - ответила Марина.
– Дома поговорим, я тебе расскажу. Смотри, Николай Алексеевич заканчивает, кто потом?

Саша хмыкнул.

– Выбирай - ты или Игорь. Он, кстати, впечатлен твоим появлением. Не упусти момент!

Марина на секунду задумалась.

– Давай меня. Я его поблагодарю в конце, как главного спонсора. Кстати, как насчет пикника на Серебрянке, а? Может, фонд раскошелится на гидрофлайеры? Вовку с Юлей можно было бы взять инструкторами, они согласны.

– Тонко!
– Оценил Саша.

Поблагодарив оратора, сумевшего, наконец, закруглить выступление, Саша представил Марину, встреченную аплодисментами и приветственными возгласами. Из лицея чуть слышно донесся звонок, напоминая, что скоро все разойдутся по классам. Первую лекцию для всех новичков - об истории Содружества - читал Саша, и всякий раз, неудовлетворенный ею, давал себе слово: собраться и, наконец, сформулировать точно и кратко - что есть Содружество и в чем секрет его успеха. Но за неделю до первого сентября, когда откладывать конспект уже было нельзя, выяснялось, что ничего лучшего за год он так и не придумал: все те же яркие истории об отдельных людях, твердо стоящих на земле, но со взором, устремленным в небо. А как же принципы, спрашивал он себя? Горбовский часто повторял: от каждого - по творческим способностям, каждому - по творческим потребностям. Возможность самореализации в науке до сих привлекает молодежь в наукограды Содружества, хотя платят там в разы меньше, чем в ведущих кампаниях и университетах. Что ж, занятие наукой - это всегда служение, разве нет? Свободный обмен результатами, никаких патентов и коммерческих тайн, никаких споров о приоритете. Поэтому и Новосибирская термоядерная обошлась в двадцать раз дешевле, чем Токийская. Да, это успех, но все же - насколько живуча наша модель? Нам еще и ста лет не исполнилось - возраст младенца в сравнении с Кембриджем. Доживем ли мы до следующего века, или Содружество рухнет?

Не при нас, подумал Саша, слушая Марину, мы не допустим. А будущее зависит от тех, кто стоит перед нами. Они и поведут нас в двадцать второй.

Ну, вот тебе и лекция, мысленно усмехнулся он. Донеси, не расплескав...