"Первый" Том 7

— Изобретает что-то — предположил я — уважаю. Сам бы рад чем-то подобным заняться, но времени не хватает катастрофически. Слово катастрофа мне лучше не произносить, даже мысленно. В такой компании это чревато. Запросто беду накликаешь. Я и кликнул, подтверждая заказ на покупку серебра. Особо чистое — пять девяток.

Верочка вдруг решилась на что-то и ткнула пальчиком в золу, которая по форме все ещё напоминала свиток. Я было испугался и одновременно понадеялся на то, что она магией восстановит его прежний вид. Но нет. Обычное любопытство. Пальчик стал черным и всё.

То есть не всё — срочно пришлось предотвращать попадание этого пальчика в рот. Не так просто за детьми смотреть, даже за обычными. А тут. Зачем дети пальцы в рот засовывают? Важно получить данные от всех органов чувств? Или? Очень может быть, что она никогда в жизни сгоревшую бумагу не видела, да никакую.

Сейчас бумага используется всё реже и некоторые дети с ней знакомятся только при обучении письму в школе. Недавно читал прогноз, что и это умение писать от руки вскоре станет лишним. С голоса уже давно программы преобразуют устную речь в электронный текст.

В этот момент мне позвонила Элен. Всё оказалось просто, нанятому мной для Пуха водителю выписали штраф, чем дело и кончилось. Я в этом и не сомневался, когда такая красавица о чем-то просит, то у любого нормального мужика появляется естественное желание сделать для неё все возможное, а после пары её улыбок оно и вовсе становится непреодолимым.

Через полчаса Элен вернулась и забрала мелкую, которая уже зевала на ходу, Афанасий вдруг решил ехать в Питер вместе с ними. Неужели и на него действует красота? Не красота идей или изобретений, а главная — женская. Вряд ли Элен сочтет его приемлемым вариантом, но кто поймет женщин? Говорят, что в дебрях Амазонки в одном из племен аборигенов есть шаман, который это может. Надо будет выбраться и проверить. А вдруг и я у него научусь и понимать начну?

Как-то быстро и немного неожиданно я остался в одиночестве. Вот только что, было шумно, суетно и весело и вдруг я один в пустом здании. Тишина. Пусто и как-то одиноко. Но ненадолго. Срочная доставка обеспечила меня компанией из гастарбайтеров и всем необходимым для продвинутых систем пожаротушения и реконструкции котлов. Бригада узбеков из двух человек прибыла для осмотра фронта работ и согласования сроков. Отец и сын. Обоих звали Мэлс, что странно.

Не то странно, что у отца и сына одно имя. Иван Иванычей в России пруд пруди. Необычно само имя. Я их расспросил. Как оказалось, это традиция, но не очень древняя. Деда старшего Мэлса так назвали еще в тридцатые годы. Первые буквы Маркс, Энгельс, Ленин, Сталин.

Первый носитель нового имени разбогател на торговле луком в Бухаре после войны. Его успех внушил всем уверенность в том, что это имя приносит удачу. Так и повелось. Я же решил, что основателя династии Мэлсов не посадили за спекуляции потому, что побоялись.

Посадить одновременно всех главных коммунистов никто не решился. Быть человеком, который заставит Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина — всех одновременно в одном лице чистить парашу, никто не захотел. Мудр был основатель династии. Везение тут ни при чем.

Нынешний глава семьи неплохо говорил по-русски и я убедил обоих за небольшие, сверхурочные, наличные никак и нигде не зафиксированные деньги заняться работой прямо сейчас. Аванс в сто долларов решил дело и работа закипела. На первых порах отец семейства пытался расспросить меня о целях работы, которая показалась ему довольно необычной, но я объяснил, что и сам до конца этого не понимаю.

Что, по сути, правда. Он решил, что я тоже человек подневольный, и больше меня расспросами не доставал. Для первых опытов я выбрал котел номер шесть. Номер первый я решил больше не трогать. Так, на всякий случай. Пока там единственный действующий портал и рисковать им я не буду. Попробую повторить всё это самостоятельно без Верочки на другом. Пусть будет шестой, раз он Афанасию чем-то приглянулся.

Только теперь портал будет внутри котла и вести наружу. Перемещение на один метр через стенку котла. Предположительно, медные экраны и трубы котла погасят выброс энергии и я смогу произвести замеры. Характеристики электрического тока, идущего через заземление зафиксировать совсем не трудно. Опыт подобных работ у меня уже есть. Старый мой контейнер стоит на улице во дворе котельной.

Домой спешил и вернулся как раз к тому времени, когда Света уже ждала меня в нашей спальне. Всякая там магия, важнейшие планы, деньги, друзья, враги. Это да, но…

—–—-–—––—––—––—–

Расставшись с арабами и отойдя метров на сто, Шерлок остановился. То есть его остановили. Не люди — обстоятельства. Ничего перед собой не видя, и идя с вытянутыми перед собой руками наугад, он уперся в стену. Ещё повезло в том, что это произошло не сразу. Какое-то время он шел, полагаясь на интуицию и обострившийся в темноте слух.

Трудно было бы найти что-то общее между его работой в Столице и пребыванием здесь, но навыки осторожности, повышенного внимания к мелочам и терпения пригодились и здесь. Наткнувшись на стену, он не стал суетиться, а замер и прислушался. Тихий разговор между арабами он слышал только первые две-три минуты. Потом их голоса стали быстро удаляться.

Удивило при этом то, что шагов их слышно не было. Шерлок ещё раз пожалел, что в прежние времена не занимался достаточно серьёзно прокачкой тихого шага, ночного зрения и прочих навыков, общих для охотников и воров. То, что встретившие его арабы этим не пренебрегли, было ясно с самого начала.

Встреча прошла не то чтобы совсем плохо, но и хорошим такой результат не назовешь. С одной стороны, главная задача пока решена. Его не раскрыли и в будущем есть шанс собрать нужную информацию. С другой — нужно что-то решать сейчас. Выдавая себя за человека, который специально готовился к попаданию на каторгу и, по логике вещей, должен почти всё о ней знать, сыщик попал в ловушку.

В результате получилось так, что расспрашивать кого-либо о местных условиях нельзя. Нужно делать вид, что уже всё знаешь и полностью готов к жизни на каторге. Хотя бы в узком кругу заговорщиков. Пока это получилось, но что делать сейчас? Одно дело идти во тьме за проводником и совсем другое делать то же самое в одиночестве. Обдумав ситуацию, он пришёл к выводу, что у него сейчас только два варианта действий.

Стоять столбом, лбом тупо упершись в стену, или идти. Да в темноте, да на ощупь, да с неизбежными ударами все тем же лбом и падениями в ледяные лужи. Синяки, ссадины, рваная одежда. Со стороны выбор кажется очевидным, но сыщик всё же колебался. Логика требовала одного, а организм — другого. Проведя еще минут десять в борьбе ума с чувствами, он всё же решился идти.

Но дал себе передышку, примирив тем самым враждующие стороны. Основания для такого решения тоже нашлись. Когда нужно ничего не делать, то основания для этого всегда железобетонные. У всех и всегда. Из этого широкого перечня причин ничего не делать сыщик выбрал необходимость привязаться к карте, просмотреть на ней уже пройденный путь и вообще определиться на местности.

Интерфейс не подвел и карта появилась. Это почему-то обрадовало. Но тут же ввергло в ступор. На его глазах карта изменилась. Всё на ней стало другим и место самой каторги на карте Терры и та кривая линия, которая обозначала весь путь от портала до этого места. Ещё хуже стало после того, как через десять минут тупого рассматривания карты, она изменилась еще раз и стало ясно, что это нечто системное и, скорее всего, будет повторяться и впредь.