Первый удар

Крейсера прошли мимо, и кокпит вновь залило красноватым светом звезды Эпсилон Эридана.

Поласки вздохнула, сгорбилась и вытерла пот со лба.

Локлир вынул из кармана чистую красную бандану и протянул ее пилоту.

Девушка несколько секунд смотрела на нее, потом перевела взгляд на капрала и приняла подарок.

— Спасибо, Локлир. — Она сложила бандану треугольником, откинула волосы с лица и завязала ее на голове.

— Без проблем, мэм, — ответил капрал. — Всегда пожалуйста.

— Нацеливаемся на источник сигнала, — приказал лейтенант Хаверсон. — Курс два-три-ноль на один-один-ноль.

— Есть два-три-ноль на один-один-ноль, — откликнулась Поласки, наклоняясь к панели управления и мягко проводя по ней руками.

Десантный челнок плавно развернулся, и поверхность Предела скрылась из глаз, когда корабль влетел в облако густого дыма, окутавщего планету.

Что-то тихо пискнуло, и включились фильтры. Через секунду на дисплеи вновь вернулось изображение: многие тысячи гектаров бушующего огня и почерневшая почва на месте бывших лесов и полей.

Джон старался не думать о том, что они вернулись на Предел, — нужно было воспринимать эту планету лишь как очередной захваченный ковенантами мир.

— Вон тот каньон, — сказал лейтенант Хаверсон, указывая на извилистый шрам на выжженной земле. — Сканеры дают только поверхностную информацию. Надо подлеть ближе.

— Вас поняла. — Поласки заставила челнок опрокинуться на бок, развернула его и уронила в каньон. Когда корабль выровнял полет, каменные стены каньона оказались в каких-то тридцати метрах от кончиков крыльев.

Лейтенант потянулся к рации, снятой ими с «Длинного меча», и настроил ее на ту же частоту, на которой звучал странный сигнал; шесть нот по-прежнему проигрывались по кругу.

— Выйдите с ними на связь, сэр, — произнес Мастер-Шеф. — Надо послать отклик.

— Связь установлена, Шеф. Можете говорить.

Джон подключился к радиостанции при помощи особого интерфейса своей брони, чтобы его слова услышали только те, кому они предназначались.

— Топор-топор, не сиди, как вор, — сказал он в микрофон. — Выходи во двор. Пила-пила, лети, как стрела.

Насвистывание, раздающееся из динамиков, неожиданно прекратилось.

— Сигнал пропал. — Лейтенант развернулся к спартанцу и изумленно на него посмотрел. — Не знаю, что вы им сказали, но они явно услышали.

— Хорошо, — произнес Мастер-Шеф. — Надо приземлиться в безопасном месте. Они нас найдут.

— Вижу карниз на одной из стен, — доложила Поласки. Она развернула челнок вправо, туда, где в глубокой тени виднелся каменный выступ. — Я посажу нас там.

Челнок мягко подплыл к скале, опять повернулся и легко, будто перышко, опустился на камни.

— Откройте боковой люк, — приказал Джон. — Я выйду и удостоверюсь, что нам ничего не угрожает.

— Один? — спросил Хаверсон, поднимаясь из кресла. — Вы уверены, что это благоразумно?

— Так точно, сэр. В конце концов, это была моя идея. И если это ловушка, в нее попаду только я. А вы оставайтесь здесь.

Лейтенант задумчиво побарабанил пальцами по подбородку.

— Я прикрою вам спину, Мастер-Шеф, — сказал Локлир, скидывая с плеча штурмовую винтовку.

Сто семнадцатый кивнул и сбежал по сходням. Он хотел, чтобы другие оставались на борту челнока по двум причинам. Во-первых, если это действительно была ловушка, ему просто могло не хватить сил, чтобы защитить сразу и себя, и остальных. Во-вторых, если снаружи поджидали ковенанты, Хаверсон вполне мог улететь и вместе с Кортаной вернуться на Землю. А Джон в этом случае выиграл бы для них дополнительное время.

Оказавшись внизу, он замер. Датчик движения вычислил единственный сигнал. Кто-то прятался за огромным валуном примерно в тридцати метрах перед Джоном. Система определения «свой-чужой» не смогла определить объект ни как ковенанта, ни как сотрудника ККОН.

Джон выхватил пистолет, пригнулся и медленно направился к валуну.

— Расслабься, Мастер-Шеф, — прозвучал голос на закрытой частоте. — Это я.

Из укрытия вышел другой спартанец. Его броня, хотя и выглядела более целой, чем «Мьольнир» Сто семнадцатого, была покрыта сеткой глубоких царапин и следами ожогов; левый наплечник был смят.

Мастер-Шеф испытал некоторое облегчение. Его отряд, его единственная семья, все-таки уцелел. Джон узнал своего собеседника по голосу и привычке постоянно оглядываться по сторонам. Спартанец-044, Антон. Один из лучших разведчиков в команде. Несколько мгновений они разглядывали друг друга, а затем Антон быстрым движением провел по щитку шлема, примерно там, где должны были находиться его губы. Это был знак улыбки — один из немногих для них способов выражения сильных эмоций.

Джон ответил тем же жестом.

— Я тоже рад тебя видеть, — произнес Сто семнадцатый. — Сколько еще с тобой?

— Двое, Мастер-Шеф. И еще один человек присоединился к отряду. Прости, что выключил опознавательный сигнал, но мы пытаемся одурачить ковенантов, действующих в этой зоне. — Антон огляделся по сторонам. — Думаю, полный рапорт подождет, пока мы не уберемся с открытого места.

Он махнул в сторону глубокой тени возле скальной стены.

Джон подал сигнал подтверждения и вместе с товарищем поспешил уйти с центра каменного карниза. По пути оба пристально следили за краем каньона, маячившим наверху.

Но Мастер-Шефу уже не терпелось засыпать Антона вопросами. Например, почему его группа отделилась от Красного отряда? Где все остальные? Почему ковенанты все еще не выжгли Предел до стеклянного состояния?

— Вы в порядке, старшина? — раздался в наушниках голос Хаверсона.

— Так точно, сэр. Установил контакт со спартанцем. Ждите.

Антон остановился перед темным зевом пещеры. Даже улучшенное зрение не позволяло как следует разглядеть, что происходит внутри; только призрачные очертания длинного туннеля, растворяющегося в черноте. Проход преграждали выкрашенные черной матовой краской стальные балки, а за ними виднелись двухметровые валуны с установленными на них пулеметами. За каждым из них стоял спартанец. Мастер-Шеф узнал Грейс-093 и Ли-008.