Первый…

– Что ты тут делаешь? – спросила, открыв окно. – И откуда знаешь, где я живу?

– Спускайся, Очкарик.

– Зачем?

– Позажимать тебя хочу.

– А? – я широко расскрыла глаза и, пошатнувшись, сделала шаг назад. Но, взяв себя в руки, вернулась к окну. – Ты же сейчас несерьезно?

– Очкарик, привлекательнее тебя даже тот фонарный столб. А теперь подумай серьезно ли я захотел облапать тебя.

– Можно было просто сказать "Нет. Я пошутил". Оскорблять зачем? Вернее, пугать. Объятия с тобой для меня, как фу, – я стиснула зубы, но поймала себя на мысли, что мне сейчас даже ругаться толком не хотелось. Я была истощена сегодняшними событиями.

– Спускайся, – нечто подсказывало мне, что он это повторял в последний раз. Судя по всему, не любил возиться с другими людьми.

– Сейчас ночь и я тебя ни черта не знаю. А вдруг, ты сделаешь со мной нечто плохое?

– Плохое я буду делать с девчонками, а тебя, черт возьми, я сейчас спущу за шкирку.

– Ага. Попробуй, – я фыркнула и закрыла окно, еле сдержавшись, чтобы не сказать, что вообще-то я тоже девушка. Но, немного потоптавшись на месте, все же опять выглянула в окно и сказала: – Ладно. Сейчас спущусь.

Наш дворик был тихим и, несмотря на позднее время, я видела, что соседи играли в карты сидя в старенькой беседке. Поэтому я ничего не боялась, а приход Агеластоса вызывал любопытство.

– Чего ты хотел? – спросила, подойдя к парню. Ночью было прохладно и я вовсю куталась в огромную куртку своего отца, которую прихватила при выходе из квартиры. – И как узнал, что я тут живу? Если честно, ты меня сейчас немного пугаешь.

– Может, не зря.

Он немного приподнял край капюшона и посмотрел на мое лицо, которое сейчас было полностью исцарапанным. Хорошо хоть Хтония и папа поверили в то, что это соседская кошка на меня набросилась.

– Что, Очкарик, из универа прогнали?

– А тебе что с этого? – буркнула.

– Я тебя в рабы присмотрел.

– Какая жалость, что тебе теперь придется искать кого-нибудь другого на эту должность, – я саркастично фыркнула.

– Могу вернуть тебя в универ взамен на твое подчинение.

Я сдвинула брови на переносице и очень сильно нахмурилась.

– Ты сейчас издеваешься надо мной?

– Очкарик…

– Я девушка! – не выдержала и перебила парня, сказав это громче, чем следовало.

– Поговорим об этом, когда у тебя вырастет грудь. То есть, никогда.

– Как же я тебя ненавижу… – прошептала на выдохе, а Кириан на это даже не обратил внимания. Ему было плевать. – И к тебе в чертово рабство я не пойду.

– Две недели полного подчинения взамен на возвращение в универ.

Я на это даже ничего не ответила. Просто развернулась и ушла, громко захлопнув за собой деревянную дверь подъезда.

Глава 3 Делать

Следующее утро началось с очередных угрызений совести. При чем, очень сильных и буквально пожирающих меня изнутри.

Я вообще надеялась проснуться пораньше и незаметно выскользнуть из квартиры, но около двери меня подловила Хтония.

– Ты куда? А завтракать, кто будет?

На все мои нелепые утверждения, что я не голодна, мачеха упрямо отвечала, что мне нужно хорошенько поесть перед началом учебного дня, ведь так и знания будут лучше восприниматься.

Еще оказалось, что папа через Хтонию передал мне шоколадку.

– Это чтобы поднять тебе настроение, – объяснила мачеха. – Твой папа очень любит тебя и гордится тобой.

– Знаю, – буркнула, чувствуя, как совесть еще сильнее начала грызть.

За что меня любить и мной гордиться? Я крайне бестолковая и неудачливая дочь. Но как же я боялась разочаровать отца. И доброты Хтонии я не заслуживала.

Сжимая в ладонях шоколадку, я вышла из квартиры. В это мгновение была переполнена острым решением во что бы то ни стало вернуться в университет, но декан и на этот раз довольно грубо начал прогонять меня из своего кабинета.

– Я никуда не уйду, пока вы меня не выслушаете, – твердо сказала и скрестила руки на груди.

– Убирайтесь, иначе будет вызвана полиция. Вам и так повезло, что никто раньше этого не сделал. Помните что это можно исправить.

Я прекрасно знала, что та брюнетка всем рассказала, что я пыталась вытащить из ее сумочки кошелек, а, когда она это заметила, я на нее набросилась с угрозами, из-за чего и началась драка. По этой причине декан ясно дал понять, что мне место в участке и я должна радоваться тому, что никто не вызвал полицию.

Единственное – этот случай будет записан в мое личное дело.

– Что? – я широко раскрыла глаза и резко наклонилась вперед. – Вы не можете так поступить. Вы мне жизнь испортите. Хотя вы даже в ситуации не разобрались.

– Вы сами себе жизнь испортили. Уходите прочь из моего кабинета.

Покидать это место я не собиралась и все пыталась доказать декану, что я не виновата. В итоге, из кабинета меня вышвырнула охрана. Они вообще вывели меня за пределы университета и сказали, что, если я приду вновь, разговаривать со мной будут совершенно иначе. Судя по всему, очередной намек на полицию.

Я перешла через дорогу и села на бордюр. Смотрела на университет и ощущала, как все внутри полыхало от чистой ярости. Конечно, я знала, что богатеньким многое дозволено, но не до такой же степени. Меня будто бы в грязи вываляли и я до дрожи во всем теле злилась из-за того, что той брюнетке ничего не будет – она в этой ситуации жертва. А я агрессор и воришка. Ту, которую вышвырнули из универа и, скорее всего, из-за такой записи в личном деле, ни одна комиссия меня не примет в другое учебное заведение.

И как мне после такого папе в глаза смотреть?

Я сделала глубокий вдох и подняла голову. Как на зло, именно в этот момент, около универа увидела ту брюнетку. Она тоже меня заметила и улыбнулась, после чего помахала мне ладонью. Наверное, это была самая мерзкая и надменная улыбка, которую я только видела в своей жизни и именно она стала для меня, подобна револьверу приставленному к голове и уже вскоре выстрелившему.

Я настолько сильно злилась, что даже ладони подрагивали, но это не помешало мне перелезть через забор, чтобы вновь, в обход охране, попасть на территорию университета. Внутренне я понимала, что поступала неправильно, но сейчас я была готова на все, лишь бы утолить свой гнев и так же не разочаровать папу.