Перья

– За что?

За то, что восстановили мою веру в человечество.

– За то, что были милы со мной.

Улыбка Тристана стала немного оживленнее.

– Обычно это прилагательное не ассоциируется с моей персоной.

За плечом Тристана колыхнулись тяжелые портьеры, как будто кто-то раздвинул их и затем отпустил. Это окно в кабинете Джареда или в логове, кишащем инкубами? [21]

– Машина нас уже ждет, – голос Тристана отвлек меня от дома.

21

Инкуб – в средневековых легендах распутный демон, ищущий сексуальных связей с женщинами.

– Машина?

Мужчина направился к въездной арке, изнутри тоже выкрашенной в кроваво-красный цвет.

– Джаред попросил отвезти тебя домой, что я и собираюсь сделать.

Я поспешила сказать то, что не произнесла раньше:

– Я умею ходить. Я бы предпочла пройтись пешком.

Тристан открыл дверь.

– Прости, Лей, но если я проигнорирую приказ Джареда, то поплачусь за это.

Я побледнела.

– Поплатишься? Как?

– Не забивай свою хорошенькую головку тем, как Джаред наказывает нарушителей.

– Вы не можете говорить такое и ожидать, что я не буду беспокоиться.

Мужчина подошел к черному городскому автомобилю, мало чем отличающемуся от того, который ранее забрал его друга. Возможно, это была одна и та же машина.

Я поплелась за ним.

– Тристан, вы беспокоитесь о своей жизни? Я могу помочь вам выбраться…

Его брови сошлись на переносице, а затем он расхохотался.

– Я обязан Джареду своей жизнью, Лей. К тому же мне нравится моя работа. Некоторые могли бы даже сказать, что я отлично с ней справляюсь. Если бы они все еще были рядом, чтобы говорить о моих подвигах.

Тристан подмигнул мне, будто это было забавно. Но если эти люди не были рядом, значит… Я вздрогнула.

Он кивнул на заднее сиденье.

– Залезай.

Я хотела отказаться, особенно после его последнего комментария, но все же нырнула в машину. Как хорошо, что я бессмертна.

Как только Тристан устроился рядом со мной, седовласый водитель взглянул в зеркало заднего вида.

– On va chez vous, месье Тристан?

«Едем к вам домой?»

– Non [22] . Мы подвозим домой мою спутницу. Сен-Жермен, верно?

Я разинула рот.

– Как…

– Обычно туристы останавливаются там.

Ох.

Водитель отъехал от тротуара.

– O`u `a Saint-Germain?

«Где именно в Сен-Жермен?»

– Od'eon, – ответила я, вспомнив название с карты.

Тристан провел пальцами по своим посеребренным черным волосам.

22

Нет (фр.).

– «Одеон» – это станция метро, Лей.

– Оттуда недалеко идти.

– Сейчас пять часов утра, – заметил Тристан. – Я не высажу тебя напротив станции метро.

– Я сама дошла до вас.

– Тогда я тебя не знал.

– Правда, Тристан, все в порядке.

– Лей…

Эх.

– Хорошо. – Вряд ли мы еще увидимся. – Торговый переулок Сен-Андре.

Эта мысль испортила мое и без того подавленное настроение. Неудивительно, что никому так и не удалось перевоспитать Джареда Адлера. Я обдумала каждую минуту, которую он мне выделил. Могла ли я сделать что-то иначе или он вышвырнул бы меня вон, что бы я ни сказала? Я все еще размышляла об этом, когда водитель подъехал к обочине бульвара Сен-Жермен.

Я вышла, и Тристан тоже.

– Вы же не собираетесь провожать меня до двери, да?

Наши кварцевые обители были видны только существам с ангельской кровью. Так что вряд ли он увидел бы что-то, кроме обычного человеческого подъезда, если бы заглянул внутрь гильдии. Тем не менее я сомневалась, что мои собратья неоперенные и офанимы оценят, если грешники будут знать о местоположении дома.

На лице мужчины заиграла еще одна дерзкая улыбка.

– Я горжусь своей вежливостью.

Его галантность начинала давить на меня.

– Вы упорны.

– Меня не зря называют Питбулем.

По коже пробежали мурашки.

– Как вы получили это прозвище?

– Я никогда не отпускаю.

Я медленно переваривала его ответ.

– Это потому что вы боитесь того места, куда приземлитесь?

Улыбка Тристана дрогнула.

– Что?

– Люди обычно держатся изо всех сил, потому что боятся упасть.

Я направилась вниз по узкой извилистой улочке, надеясь, что мужчину отпугнет психологический анализ. Но вскоре слабый стук моих каблуков стал не единственным звуком, эхом отдающимся от булыжников.

– Я ничего не боюсь, – Тристан схватил меня за плечо и развернул к себе.

Я всмотрелась в его лицо.

– Каждый чего-то боится, осознанно или нет.

Облизнув губы, я подумала о том, как боялась не завершить свое обучение вовремя – и речь не о свадьбе Ашера. А о четырнадцати месяцах, через которые кости крыльев исчезнут с моей недостойной спины.

Я вздохнула. Восемьдесят два… Я потеряла только одно перо, но мои крылья казались легче.

– Однако страх по своей сути неплох. Если вы используете его как топливо для своих целей.

Тристан отпустил меня.

– Чего боишься ты?

– Не выполнить свое предназначение.

– И какое же оно?

Как это возможно объяснить и не выдать секреты?

– Помочь людям стать лучше.

Он прищурил один глаз.

– Твое предназначение – стать святой?

– Кем-то вроде.

– Ну, Maman [23] надеялась, что я буду сапожником, однако я решил иначе.

На секунду я увидела Тристана, который превращал жесткую шкуру в обувь. Но я отогнала это видение.

23

Мама (фр.).

– Я бы выбрала этот путь из всех возможных.

– Твои родители миссионеры?

– Думаю, их можно так назвать.

– Значит, они навязывают тебе свой образ жизни?

– Нет! – я выпалила это так быстро, что Тристан распахнул глаза. – Это мой выбор.

– Ты уверена в этом, Лей?

– Конечно.

Мужчина издал такой звук, будто его это не убедило.

– Что?

– Выбор – это когда есть более одного варианта. У тебя есть другие варианты?

Мой другой вариант – стать смертной и бесполезной.