Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

— Девочка, кто тебе сказал, что ты можешь мне приказывать?

— Бертран! — закричала та, поднимаясь. — Стреляй не в него, в меня! В меня надо! Я! Я — его место силы-слабости…

— Нет! — заорала я.

Но Кот реально прицелился в Осень. Что он делает? Эрт совсем рехнулся?

— Тебе не жалко ребёнка? — кротко поинтересовался Яша в обличии громадного волка. Размером, наверное, с быка.

— Жалко, — признался Бертран холодно. — Но я плюс-минус из той же эпохи, что и ты, Дезирэ. Эпохи, когда солдаты сбрасывали чужих детей на копья.

Кот! — завопили мы с Майей.

— Стреляй! — попросила Осень тонким ломким голоском. — Пожалуйста!

— Девочка, — мягко сказал Румпель, — просто прикажи Псу вернуться в бездну. Ты его вызвала. И ты можешь ему приказывать.

Волк растаял. На его месте оказался Яша. Бледный, растрёпанный, злой. Светлые волосы торчали пушистым нимбом вокруг головы.

— Осень, — прорычал он, не сводя взгляда с брата, — ты уверена, что хочешь остаться без меня? В окружении тех, кого считаешь друзьями, но кто тебе лжёт?

— Они и есть мои друзья!

— Тогда спроси вот этого хорошего человека, кто твоя мать. Настоящая мать.

Осень побледнела, замерла, захлопав глазами. Вокруг словно всё стихло, хотя ужасно ревел ветер, но, несмотря на вой, грохот, клокотание, мы всё равно слышали их слова.

— Ты сейчас можешь всё, мелкая, — громко прохрипел Яша. — Спроси, и он тебе ответит. Его имя — Румпельштильцхен. Одно из имён. Обращайся к нему по имени.

— Кто моя мама, Румпельштильцхен? — послушно спросила Осень.

Старик тяжело посмотрел на неё. Он даже не отступил, когда на него бросился волк. И сейчас стоял, освещённый луной, неподвижный, с развевающимися волосами. Не очень длинными, выше плеч.

— Юта, королева Монфории, — неохотно признался Румпель.

Что? В каком смысле… А Нелли Петровна тогда — кто?

— Спроси, Осень, — продолжал шептать Яша, обойдя и встав позади девочки, — как ты оказалась в Первомире. Это твой единственный шанс узнать всю правду.

— Нет, Осень, не слушай его! — закричала Майя с ужасом.

Мне тоже хотелось закричать, но голос куда-то пропал. Бертран продолжал подкрадываться, обходя врага по часовой стрелке. Герман стоял рядом со мной. Напряжённый.

— Как я…

Румпель вздохнул, закрыл глаза, выговорил сквозь зубы:

— Я помог твоей матери стать королевой. Мы заключили сделку. Она должна была отдать мне своего первенца. Её первенец — ты.

— Нет… нет… и вы… А как же Анна Андреевна? А «я научилась просто жить…»? Всё это была ложь? И кошки… Как вы могли… Вы же были для меня чудом…

Осень попятилась. Побледнела. Яша подхватил девочку на руки и, пока мы все пытались осознать случившееся, процедил:

— Никогда и никому не верь, Осень. Только мне. Тебя все обманут, кроме меня. Потому, что я связан с тобой. Ты — мой маяк, а я — твой волк. Будь со мной Осень. Верь мне.

— Осень, нет! — закричала я, вскочив и бросившись к ним.

И врезалась в незримую стену. Схватилась за ушибленный лоб. Сестрёнка обняла Пса обеими руками, ткнулась лицом в его шею. Плечи девочки вздрагивали.

Да.

Её ответ мы не услышали. Только догадались по вспыхнувшим глазам Пса, по его торжествующей ухмылке.

— Спасибо, — шепнул он нам одними губами и шагнул в зеркало.

Вспышка. Зеркало лопнуло и разлетелось сверкающими осколками. Темнота.

— Румпель! — заорала я и бросилась к колдуну. — Что ты наделал!

Но тут небо сверкнуло, крыша уехала из-под ног, и рокот заглушил мой крик. Я ухватилась за ограждение, поднялась, свесилась и в блеске молний увидела чёрную волну, хлынувшую с Невского, Греческого, Восстания. Она бурлила от водоворотов, захлёбывалась клокочущей пеной. И росла, росла…

Пирамида гранитной стелы посреди вздрогнула, накренилась и рухнула в кипящую черноту.

— Знаешь, — Герман притянул меня к себе, — я хотел сказать… Глупо, конечно, сейчас… Но я тебя люблю. Мне наплевать из какого ты мира. Магического или нет. Алиса или Мари…

— Что?

— Я тебя люблю…

— Нет. Подожди.

Я прижала палец к его губам и попыталась собрать мысли. Мир погибал, волна поднималась всё выше и выше. Румпель молча взирал на Армагеддон. Майя прижалась к Бертрану, и тот сжимал её. Бежать было некуда: со всех стороной шла волна…

Вот только…

Ни следа людей. Никого, кроме нас… Вой сирен, грохот и рёв освобождённого моря…

— Румпель, — прошептала я, а потом закричала: — Румпель! В Первомире есть магия или нет?!

— Нет.

— А в местах силы-слабости?

— Нет.

Я посмотрела на друзей:

— Это не Первомир. Кот, Майя, Герман! Нас заманили в ловушку. Я не знаю, где мы, но это не Первомир. Мы в одном из его отражений. Эй намерено заманил нас сюда, и мы каким-то образом пересекли границу зеркала. Майя, ты была права, когда заметила безлюдность.

Кто-то порвал тучи. С неба хлынула вода. Как будто её было мало внизу…

Всё верно, — Румпель обернулся к нам. Его шёпот заглушал раскаты грома. — Эй создал этот мир специально для нас. Здесь нет никого. Точнее — для меня. Думаю, вас бы он отпустил. Потом.

Чудовище! Какого демона он молчал?! Майя оживилась. Бертран недоверчиво хмыкнул:

— То есть, мы можем просто уйти отсюда? Вернуться в Первомир? И чего мы тогда ждём?

— Не можете. Выход в Первомир для нас закрыт. Пёс бездны закрыл его, когда все, кто ему был нужен, вошли в ловушку.

— Мы погибнем, когда взорвётся атомная электростанция, — задумчиво отозвался Герман, вынул телефон и прикинул время. — Это будет через…

— Румпель! — рявкнула я. — Мы можем отсюда уйти?!

— Да. Одним из этих зеркал. Но, уверен: одно из семи ведёт в бездну.

Мы сгрудились вокруг колдуна и уставились на семь абсолютно одинаковых зеркал. Крыша дрожала под ногами всё сильнее, листы кровельного железа расползались.

— Мы можем разделиться, — неуверенно предложила Майя. — Нас пятеро. Четверо в любом случае выживут. Ты же Хранитель. Ты можешь…

Поделиться с друзьями: