Пёс Дождя

Йок позволил своему утомленному телу отдохнуть только тогда, когда понял, что больше не может держать равновесие, а собственный организм, словно став предателем, больше не подчиняется приказам озверевшего мозга. Поняв, что сил больше не осталось, орк снопом повалился на взрыхленную когтями лужайку, где измятая трава, перемешанная с жирной черной землей, приняла на свои привычные ко всему плечи, утомленное тело бойца.

Под взглядом помутневших от усталости глаз паренька, все так же медленно плыли тучи, вокруг заметно потемнело. Слушая свое, уже становящееся более размеренным, дыхание, Йок думал о том, что ему предстоит после вечерней поверки. Церемонии, на которой Дежурная смена и несколько таких же неудачников, как они с Энрике, будут наблюдать, как янтарно-желтый флаг, с Черной Луной в центре, будет устало опускаться в руки дежурного офицера-преподавателя, сопровождаемый печальным сигналом боевого горна. А впрочем, сейчас ему уже было все равно. Хотелось закрыть глаза и перестать думать. Совсем. Стать как вон то мохнатое сизое облако, которое, медленно клубясь величаво и не спеша, свершало свой только ему известный путь, почти не выделяясь среди поддерживающих его плечами туч грозового строя.

Раздавшийся где-то поблизости шум напомнил орку о звуках издаваемых болотами, по которым они месяцами лазали на занятиях по выживанию. Ленивая мысль шевелилась где-то в темных глубинах усталого разума. Чем-то этот звук был ему знаком. Какая-то болотная птица, из тех, что они могли имитировать, подавая, друг другу условные сигналы? Протяжный, бурчащийся стон повторился. На этот раз Йокерит точно определил его источник - собственный живот. Забытый со вчерашнего вечера желудок, обиженно требовал своей порции.

– -Молчать!
– устало скомандовал орк своим разговорчивым внутренностям.

Еды сегодня тоже не будет. Дежурная смена питается сухим пайком. Курсанты в городе проматывают серебро, щедро выделяемое воспитанникам Империей. Бойцы не должны ни в чем нуждаться - это правило, признаётся всеми. Но вот если ты был настолько плохим бойцом, что вместо увольнения вынужден проводить весь день в надоевших стенах альма-матер, то вини себя. А впрочем, писавшие Устав в этом пункте были правы, времени у провинившихся курсантов было в избытке. Закрытые аудитории, библиотеки, тренировочные залы оставляли только два варианта - сидеть в казарме, или гулять в парке, где вполне по силам было найти себе пропитание. В конце концов, накопать дождевых червей это не так долго - не очень вкусно, но вполне питательно. Но даже на эту нехитрую работу сил уже не оставалось, да и время поджимало.

Тяжело вздохнув, Йок, приступил к проверке рассказа дядюшки Йохара на правдивость. Представил Рикки такой, какой она была тогда, на реке перед разинувшими слюнявые пасти курсантами выпускного, нулевого курса: капельки воды драгоценными камнями горящие, на гладкой упругой коже девушки, распущенные иссиня-черные волосы тугой волной струящиеся по гибкой узкой спине... Она медленно поворачивается, словно танцуя в струях лениво текущей реки... Дерзкий взгляд золотистых глаз, манящие губы из-за которых чуть блестят ослепительно прекрасные, остренькие клыки... Нежно-округлая грудь, на которой будто экзотические ягоды...

Орк опустил глаза вниз и издал тоскливый, печальный вой, на который тут же откликнулся один из караульных псов вдалеке:

– -Ууууууууууууууууууууу!!!!!

В том месте, где его кривые ноги волей природы крепились к телу, дерзко вытягиваясь к небу, вырастал толстый зеленый ствол!

Всё напрасно! Дурацкий хумансийский священник не шел ни в какое сравнение с полноценным орком. Надо было быть кретинским идиотом, чтобы понадеяться на какие-то рассказы про хилых хумансов! От собственной слабости, глупости, уродства тошнило... И будто решив добить бестолкового орка, с неба тяжелым потоком обрушился ливень! Смешиваясь с потом, превращая землю в грязь, мгновенно промочив сложенную одежду, потоки воды неслись с хмурых небес, освежая утомленный духотой мир. И словно артиллерия наступающих войск, в полную мощь ударил гром, до этого лишь тихо рокотавший вдалеке.

В призрачном свете змеящихся в небе молний зеленое существо, по которому текли струйки воды, смывая пот и землю, натягивало насквозь промокший, черный комбинезон. В грозном отблеске небесных разрядов серебром сверкали молнии на рукаве форменной одежды.

Залитый потоками воды плац, словно легендарное зеркало эльфов, таинственно мерцал, отражая свет зажженных дежурными фонарей. Йок, чувствуя себя водоплавающим русалом, подбежал к месту построения в момент, когда горнист уже начал своё вечернее соло. Плац, в обычные дни заполненный разноцветными шеренгами торжественно замерших курсантов Школы, сейчас напоминал доску для игры в "рюмашки", в тот момент, когда партия подходит к концу - почти все рюмки выпиты соперниками, и лишь несколько одиноких фигур ещё продолжают ждать ходов питаков. За исключением Дежурных, напоминающих в своих боевых "хамелеонах" бесплотные призраки, лишь несколько фигурок занимали места своих групп на плацу. Йок подбежал к своему обычному месту и замер рядом с, одетой в прозрачный дождевик поверх такой же как у него черной формы, Рикки.

По плацу, торжественно чеканя шаг, шёл дежурный офицер в сопровождении двух ассистентов, в чьих лапах тускло сверкали обнаженные мечи. Йок сотни раз наблюдал эту картину, и каждый раз печально-тревожное чувство рождалось в нем - фигуры в боевой амуниции Легиона, блестящая боевая сталь, тоскливый плач горна... Ощущение того, что он присутствует на церемонии погребения очередного дня, усиливал шорох дождя, капли которого будто слёзы стекали по торжественно-напряженным лицам.

Флаг Империи медленно опустился на руки офицеру, и был с почетом унесен в места, где спят флаги. Йокерит вспомнил, как ещё на десятом курсе, маленькая Рикки сочинила для них всех сказку. Сказку о том, что флаги на самом деле живые, и они устав за день бороться с холодным, злым ветром спят в своих, специальных казармах, где им снятся сны, будто они не флаги вовсе, а маленькие веселые орки... Смешные они были. И смешно, что не забываются такие пустяки.

– -Эй, командир, мы тут до утра стоять будем или что?
– отвлек его от воспоминаний, как всегда веселый, голос Энрике.

Он вздохнул и мрачно спросил:

– -Ключ от зала у дежурного получила, или мне ещё и в караулку чапать?

Девушка, дернув носиком, огрызнулась:

– -Можно подумать это я где-то целый день пропадала!
– и, стараясь идти в ногу с Йокеритом, заинтересованно спросила:

– -Йок, а и правда, где ты пропадал весь день? Я уже начала думать, что ты в самоход пошел!

Йок хмыкнул. Ему представилась картина, как он, оглядываясь, будто эльфийский лазутчик, перелезает по штурмовой лестнице через высоченную крепостную стену.

– -Ключ-то взяла?
– тоном ниже повторил свой вопрос Йок.

Рикки молча продемонстрировала ему золотистую пластинку ключа, на котором было выбито "Т.З. 1" - "тренировочный зал первого курса". И снова с улыбкой оглядев его, сообщила:

– -А ты сейчас, в самом деле, похож на пса дождя, весь мокрый, злой, нахохлившийся... Что случилось-то?
– уже серьезно спросила она.

Йок шагая к корпусу, где располагались спортивные залы, честно ответил:

– -Как дурак целый день в парке проторчал, вымок как собака, лучше бы с тобой саранчи наловили на обед!

Рикки справедливо заметила:

– -От саранчи толку-то, вкусно, конечно, но её пока наловишь, больше сил потеряешь, чем приобретешь за таким обедом. Баловство это!

И тут же, ослепительно улыбнувшись, затараторила:

– -Ой, а к нам в казарму дядюшка Йохар заходил, починял кровать, которую Кендер головой Ларса сломал!

Орк тоже улыбнулся, вспомнив как обычно тихий и спокойный Доджет, схватил здоровяка Ларса и приемом дай-джигу бросил его через всю казарму так, что бедняга пробил головой деревянный подголовник койки. Разбушевавшегося Кендера ели удержали втроем. Ошарашенный Ларс бурча под нос: "Сам дурак!", ощупывал большую шишку, вздувающуюся на его лбу. Как оказалось ему все же удалось достать обычно спокойного Кендера шутками про "особую программу" и "Голубых динамистов". Горячим поклонником этой команды Доджет, похоже, был с самого рождения и видимо чашу терпения обычно спокойного парня переполнило их очередное поражение, ну а Ларс со своими подколками просто напросился под горячую руку. Поделом. Как говаривал господин Рорх: "Не будите во мне хумансийность"!