Пес, который говорил с богами

Барбара пристально смотрела на Элизабет. Ей была любопытна эта девушка, но вежливость не позволяла быть навязчивой.

— На этот вопрос нет ответа. Чем бы оно ни было, то же самое заставляет тебя любить одних людей, а не других. Люди и собаки — не слишком разные, на самом деле. Вспомни тех людей, которые тебе встречались: среди них было много замечательных, но разве все они стали твоими друзьями на всю жизнь? Многих ли ты любила? Ты каждый день видишь толпы людей — разве во всех них что-нибудь не так? Нет. Это лишь доказывает, что настоящая дружба — редкое чудо, будь то с человеком или с собакой. — Барбара встала, взглянула на пустую капельницу и вытащила трубку из вены Дамиана. — А вот почему некоторые люди смотрят на собаку и видят прекрасного друга, а другие — нет, — так это просто жизнь. — Она усмехнулась. — И между людьми то же самое. Сколько раз ты видела женатые пары и спрашивала себя: «И что она в нем только нашла?» Понимаешь, о чем я?

Элизабет вспомнила Севилла и Новак и тоже улыбнулась.

— О да.

Мне нужно проведать моих собак. Хочешь с ними познакомиться? Дамиан прекрасно побудет тут один.

— Конечно. — Элизабет потрепала Дамиана по холке, пообещав, что сейчас вернется, и поднялась следом за Барбарой. Но питбуль, едва увидев, что она уходит, заскулил и попробовал ползти следом. Элизабет бросилась на колени, обняла его, уверяя, что через пару минут снова будет здесь. Когда она встала, Дамиан беспокойно посмотрел на нее, но остался лежать. Несколько раз оглянувшись, Элизабет наконец вышла вслед за женщиной на улицу, навстречу бодрящему солнцу ранней осени.

Большой, акров в пятьдесят, участок тянулся от дома до небольшого холма. Между деревьями виднелся луг, и утренний свет пробивался сквозь ветви яблонь, елей и кленов, расцвечивая золотом траву под ногами. Элизабет заметила впереди отблеск воды — там был пруд. Слева, в огороде, между сухими кукурузными стеблями пестрели тыквы. К женщинам рванулись сразу три питбуля — натянув до упора поводки, издавая странное горловое клокотание. Они бешено виляли хвостами, пританцовывая от радости при виде людей.

— Ой, это питбули! Они не агрессивны? — спросила Элизабет.

— А Дамиан не агрессивен? — отозвалась через плечо Барбара. Затем добавила: — Разве они вообще выглядят приветливыми?

— Да нет… Но я всегда слышала…

Барбара развернулась и одарила ее уничтожающим взглядом.

— Не стану говорить тебе, что я всегда слышала о людях из Исследовательского центра.

Элизабет натянуто улыбнулась.

— Да, ты права.

Девушка с изумлением увидела, что ей собаки рады ничуть не меньше, чем хозяйке. Они изгибались, вертелись, вставали на задние лапы, махали хвостами и подпрыгивали, пытаясь дотянуться до нее так же, как до Барбары. — Посмотри-ка.

Барбара отвязала одного пса и вывела его из-за ограды. Придерживая его за ошейник, она приблизилась к чему-то похожему на вздернутый труп с болтающейся внизу веревкой. Собака взвизгнула от восторга и встала на задние лапы, чуть не придушив себя ошейником. Элизабет не поняла, что привело собаку в такой восторг. Внезапно Барбара отпустила ошейник, и собака стрелой помчалась к болтающейся веревке. Подпрыгнув футов на десять, она вцепилась в веревку и повисла в пяти футах от земли. На этом длинном канате пес раскачивался, вертя головой и шеей.

Элизабет от изумления вскрикнула. Барбара хохотала, а две собаки неистово лаяли, дожидаясь своей очереди.

— Что она делает? — Элизабет пришлось кричать, такой поднялся шум.

— Она же бульдог! — крикнула в ответ Барбара, словно это все и объясняло.

Одну за другой Барбара отпускала собак с привязи и позволяла им по несколько минут повисеть на веревке. Она постоянно говорила им: «Прекрасно!», «Умная собака!» и что они «отлично все делают». Когда гимнастика закончилась, она отвела их обратно, и собаки расслабились, вытянувшись на крышах своих домиков, а одна улеглась прямо в пластиковой ванночке около будки.

— Пойдем знакомиться, — позвала Барбара. — Вот эта полосатая — Триллер. Я не знаю ее родословной, мы ее спасли. Забрали из приюта для бродячих собак, там сказали, она якобы злобная. Питбуля оттуда просто так взять нельзя, это запрещено, так что я соврала им, что это моя собака, и заплатила штраф. Она ко всем ласкова и совсем не агрессивная. У нее нежная душа, она любит других животных, любит детей… Эта, — она показала на собаку в ванночке, — это Белтайн, красноносая рыжая, заметила? Очень породистая псина, энергичная, иногда простоватая, но хорошая.

Белтайн счастливо запыхтела из своей ванночки, вытянув задние лапы, как лягушка. У нее был очень красивый, ровный рыжий окрас, золотистые глаза и когти.

— А вот эта девушка — Кобра, видишь желтые змеиные глаза? Она еще совсем щенок, тоже красноносая рыжая. Моя девочка! Иди сюда, Кобра, иди, мы с тобой обнимемся.

Барбара гладила и расхваливала собак, потом налила им свежей воды и положила каждой по мослу размером с небольшую дыню.

— Извините, ребята, — сказала она своим домочадцам, — но у нас тут есть один питбуль, мы ему нужны. Увидимся позже.

Элизабет заметила, что каждая собака привязана в тени дерева.

— Похоже, им тут нравится. Но разве цепная жизнь не делает их злыми?

— Я еще раз тебя спрашиваю: разве они не выглядят злыми? Темперамент собаки не настолько податлив. Нормальная собака остается нормальной даже в плохих условиях, почти как человек. Не надо винить цепь в дурном характере собаки. Посмотри на своего пса: он прошел через чертову преисподнюю и обратно, и с ним до сих пор все в порядке. И если б ты была собакой — разве не лучше быть в такой день на улице, даже на привязи, чем сидеть в переносной клетке, в каком-нибудь доме, или в гараже, или в тесном закутке на холодном цементном полу? По мне, так приятней валяться на травке и наблюдать, что творится вокруг.

Когда они вернулись в дом, Барбара сразу уехала встречать Билла. Элизабет сидела рядом с Дамианом, ждала и боялась, что пес действительно может умереть. Его десны почти совсем побелели, он не мог или не хотел поднимать голову. Лежал, уставясь в одну точку, и ждал, казалось, совсем как Элизабет. А ей в глазах собаки мерещился непривычный страх. Сознает ли пес, что он в опасности и может умереть? Понимает ли, что такое смерть? Ей не нужно было говорить с Дамианом — она и так видела, что пес обеспокоен своим состоянием. Он смотрел на нее единственным глазом, желая найти ответ на вопрос, который не мог задать.

— Дамиан, — сказала она, поглаживая его по голове, — с тобой все будет хорошо. Билл уже едет. Он вылечит тебя, сделает все даже лучше, чем было. Он будет с минуты на минуту. Может приехать прямо сейчас.

Дамиан тяжело дышал. Элизабет смотрела, как вздымаются при каждом вдохе его бока, как часто и поверхностно его дыхание, и понимала, что время истекает.

За окном заурчал мотор, следом — еще один. Элизабет выскочила из комнаты и побежала к двери. И замерла как вкопанная. По дорожке к дому шли Билл и Дэйв. Ее отец озирался с непроницаемой физиономией. О господи! Дэйв. Господи, помоги мне. Она глубоко вздохнула и вышла их встретить. Хорошо хоть, что Барбара предусмотрительно заперла таксу.