Пёс, миллионер и прочие неприятности

–  В общем, дошла новость, что Белый взялся сбыть партию камней.

–  От кого дошла?
– влезла я. Светка нахмурилась.

–  От начальства. А спрашивать у них, откуда данные, я почему-то не стала, - добавила язвительно.
– Короче, мы готовились к тому, чтобы выследить заказчика и исполнителя, то есть того, через кого Сева будет переправлять камни. Ну и опять же, куда они уйдут. Одно дело - в частную коллекцию, совсем другое, если у них там намечаются регулярные поставки… Но по факту, Сева получил камни, а потом все, тишина. Ни камней, ни посредника, ничего.

–  И ты решила, что Сева присвоил себе чьи-то брюлики? Он что, идиот? Это слишком рискованно.

–  Причины могут быть самые разные, - пожала плечами Светка.
– Месть, власть, в конце концов, тупо бабки понадобились.

–  И ты рассчитывала найти камни в его квартире?

–  Не камни. Но хоть какую-то зацепку.

–  А Савельев?
– выдала я.
– Он тут при чем?

–  Белый заезжал к нему за пару дней до смерти. Эта самая смерть парня показалась нашим подозрительной, и они стали копать. Ну парень оказался хакером, если тебе интересно, а больше ничего такого.

–  Кроме Марата, который внезапно в это время прибыл в наш город и был знаком с Савельевым, - кивнула я. Светка тоже кивнула, еще налив.

–  Только это по ходу тоже не ниточка. Ну будем, - сказала мне. Чокнувшись, мы снова выпили. Я решила не разубеждать Светку в её выводах, а то ещё заставит снова что-нибудь эдакое делать. А мне нужно просто посидеть и осмыслить все имеющиеся данные.

Алкоголь заметно расслабил, так что ситуация уже не казалась ужасной, а Светка - отвратительной карьеристкой. День незаметно клонило к концу, третью бутылку вина тоже, про себя я вообще молчу.

Помню, что в какой-то момент мы покинули заведение, помню улицу, такси, а потом пелена, белый плотный туман, окутывающий сознание.

Глаза я открыла не сразу. Слушала тишину, пытаясь не двигать головой. Тихонько свистнула, раз, другой. Джек не пришел. Обиделся, что ли?

–  Джек, - позвала хрипло, - воды.

Тишина.

И тут меня как окатило: пса похитили! Резко сев на кровати, так, что в висках невыносимо застучало, а перед глазами снова поплыла пелена, я огляделась. Так, кажется, похитили не Джека, а меня. Правда, обстановка почти до боли знакомая.

Тут стала открываться входная дверь, и я нырнула под одеяло, успев отметить, что на мне только футболка и трусы. Надеюсь, это ничего не значит.

Я замерла, почти сразу из района кресла раздался насмешливый голос Марата:

–  Не поверишь, но я тебя вижу.

Я помотала головой, проползла к краю кровати и сев под одеялом, высунула голову.

–  Как я здесь оказалась?

–  Вы приехали со Светкой, пьянющие обе, но она еще что-то соображала. Потом за ней явился мужик, и они отбыли.

–  А я почему осталась?

–  Ну ты вроде как и не собиралась уходить.

–  А где моя одежда?
– поинтересовалась я.

–  О, это увлекательная история.

Сказано сие было так, что я сильно засомневалась, что вообще хочу слышать эту историю. Но вспомнить ее не удавалось, как я ни напрягала память.

–  Ты решила лечь спать и стала бороться с пуговицами на рубашке. Выглядело это забавно, я рассмеялся, а ты решила, что обязана доказать свою сексуальность и вознамерилась показать стриптиз.

Я вылупила глаза и накрыла голову одеялом.

–  И что?
– задала вопрос из спасительной темноты.

–  Ну ты не рассчитала, что на тебе узкие джинсы. Грациозно стянув их до колена, застопорилась, потому что дальше процесс не шел. В итоге, плюнув на стрптиз, отправилась в постель, на ходу стянув джинсы. Вон они сбоку на полу.

Ну я же писатель, так что рассказанная картинка очень ярко нарисовалась у меня в голове. Хорошо, что я под одеялом.

Тут раздался стук в дверь, я испуганно высунула голову.

–  Это кто?
– спросила шепотом.

Марат молча пошел к двери, а я решила снова скрыться под одеялом. Хорошее место, кстати, тепло, уютно, только слышно плоховато.

–  Отвезите вон к тому сугробу, - насмешливо сказал Марат, я нахмурилась, пытаясь понять, что происходит.

Несмотря на плотный слой одеяла, к шагам по ту сторону вдруг добавились запахи. Они дразняще поползли сквозь щели прямо мне в ноздри, сводя с ума и напоминая о похмельном голоде.

Наконец я услышала, как закрылась дверь, а следом Марат спросил:

–  Так и будешь сидеть под одеялом?

–  Ты что, заказал яичницу с беконом и кофе?
– спросила я. Асадов рассмеялся.

–  Да ты прямо Шерлок. Может, появишься и позавтракаешь?

Я высунула из-под одеяла половину лица.

–  Это ты мне заказал?
– спросила неверяще.

–  Я успел сходить на утреннюю пробежку, принять душ и поесть в ресторане, пока ты тут сопела в подушку.

–  И откуда ты такой взялся идеальный?
– проворчала я, исчезая под одеялом.

Тут же с другой стороны кровати появилась моя рука, нащупала джинсы и втянула их в мое убежище. Несколько минут пыхтения, и я наконец появилась на свет божий, повторяя свой вопрос.

–  Не мужчина, а бриллиант. А то алмаз.

–  Это один и тот же камень, - заметил Марат, пока я принялась уминать принесенную пищу.

–  Ну не совсем один, названия же разные.

–  А ты знаешь, что алмаз - самое твердое вещество на земле? Все потому, что у него особое строение кристаллической решетки. А состоит он из углерода, бывает с примесями, но редко.

–  Он еще и эрудированный, - покачала я головой.
– А бриллиант?

–  А бриллиант - это ограненный алмаз. Уж это ты должна знать. Огранка придает красивую форму камню, раскрывает все его преимущества в виде отблеска на солнце, игры лучей, а также скрывает дефекты или посторонние включения в минерал. В хороших руках камень преобразится и заиграет всеми красками, а вот при неумелой огранке даже из хорошего камня может получиться плохой бриллиант.

Я бы, наверное, могла оценить все сказанное, если бы не расплывалась от счастья завтрака. Голова начинала меньше гудеть, организм оживал, и все, чего мне хотелось, это выпить чашку кофе на балконе с отличным видом и теплым ветерком.

И вот тут Марат все испортил, поинтересовавшись:

–  Так значит, я голубой?

Я поперхнулась остатками кофе и громко закашлялась. Так, несколько секунды форы у меня есть, только мыслей в голове не наблюдается. Марат терпеливо ждал, пока я приду в себя, сложив на груди руки.