Пёс, соединяющий сердца

Мышкин быстро вталкивал руку в рукав и ужасно путался. Да еще и другой рукой телефон держал!

– Валя! Срочно дай мне адрес Курищева… Я знаю, что у тебя дома не картотека! Вспоминай! Ага, вспомнила, как к нему домой заезжала, завозила анализы? Давай!

Это было жуткое везение, что Валентина знала адрес, а если бы нет? Тогда бы он его по справочникам нашел! По «Одноклассникам»! Через соседей! Он бы его по нюху выследил!

Ага, нужно еще взять веревку и… а что еще взять? Нож? Ладно, вроде бы все есть… Ну, Курищев, посмотрим, как ты с настоящими мужчинами повоюешь!

Эдик закрылся у себя в комнате, уселся на пол и смотрел в угол.

Там, в углу, сгорбившись, сидел Груша… Нет, это был уже Мишка. Отец сегодня сходил куда-то вечером и принес его обратно. И выпил, конечно, по этому поводу. Эдик сильно испугался, что отец сразу начнет стравливать Мишку с Гуроном, но у родителей вспыхнула ссора и про собак забыли. Собачонка сначала долго тряслась. Особенно когда отец швырнул малыша на пол, а Гурон подошел понюхать старого соседа и даже чуть вильнул хвостом, но Эдик быстренько утащил собаку к себе, заперся, и пес успокоился. Но теперь свернулся клубком и не шевелился. Только наблюдал за Эдиком.

– Да ладно ты, не бойся, – примирительно шепнул мальчишка и протянул к собаке руку.

Тот вжался в стену и ощерился.

– Ну хорошо, не буду тебя трогать… Думаешь, мне легко? Мама с отцом теперь каждый день цапаются… Эх, и зачем только он тебя обратно притащил? Ты, главное, не бойся, я сам с тобой буду ходить гулять. А Гурона я крепко держать буду, он не сорвется. И травить тебя не буду. А потом… может быть, ты потеряешься, и тебя снова эта тетенька найдет…

До самой ночи Мишка не выходил из угла. Он будто окаменел. Эдакий маленький бугорок горя.

Эдик смотрел на него и не мог уснуть. Какой же он был дурак! Они, эти собаки, оказывается, тоже могут любить и ненавидеть. Вот сейчас этот пес его ненавидит.

Эдик вздрогнул. Мишка насторожил уши. Гурон под дверью грозно рявкнул.

– Эдик, у тебя все нормально? – подошла к двери мама.

– Да, мам, это Гурон на… на Мишку тявкает, – быстро ответил мальчишка.

А было у него совсем не все нормально. В окно к нему влезал какой-то дядька. Но Эдик не успел испугаться – Мишка метнулся к окну и заскулил. Дядька вежливо постучался в пластиковое окно.

– Ни фига себе, – пожал плечами мальчишка. – Окна, что ли, моют? В такую ночь?

Но окно открыл. В конце концов, он не девчонка какая-то, чтобы трусить. Он и сам может, если что…

– Привет, – шепнул дядька, державшийся за веревку. – Я тут… в общем… как бы это… Мишенька… как бы мне тебя… Блин! Мальчик, собачку подай.

– Вы что – вор? – напрямую спросил Эдик.

– Да, – кивнул дядька. – Я вор. Вот за собачкой прилез. Ты ж понимаешь, Мишка у вас погибнет.

Мальчишка вздохнул. Правда, погибнет. Не сможет он каждый день оберегать Мишку от Гурона. Нет, он сможет, но когда-то выйдет и отец. Он еще сегодня маме кричал, что завтра порвет всех на куски. Кого он там рвать будет, неизвестно, но сладкой жизни Мишке точно не перепадет.

– Ну чего ты задумался? Я ж честно признался, – напомнил о себе дядька.

– Я вот думаю… Вы это… Здесь четвертый этаж. Как вы вниз-то с собакой? Давайте я сейчас его вам на улицу выведу. На поводке. Только мне время выбрать надо, чтоб отец не заметил и Гурон не учуял.

– Ну… давай так, – согласился дядька, а потом посмотрел на него добрыми, грустными глазами. – Только не обмани… Он правда умрет. Ты ж знаешь.

Эдик кивнул и аккуратно закрыл окно. Дядька, кряхтя и охая, принялся спускаться по веревке. Мишка, сообразив, что его не взяли, оставили здесь, заплакал как ребенок. Вот честное слово. Эдик в детской больнице слышал – так дети плачут.

– Тихо, – шикнул на него Эдик. – Сейчас пойдем домой. Домой, к тебе… ну… только тихо.

Мишка успокоился. Маленький хозяин вел себя как-то странно. Он не кричал, не обижал его, не звал большого брата. А сейчас у него так светились глаза… Мишка помнил – когда у маленького хозяина так светились глаза, он его не трогал.

– Эдик, у тебя все в порядке? – стояла возле дверей встревоженная мама.

– Да, мам… – торопливо кивнул мальчишка и вдруг признался: – Тут это… в окно дядька залезал за Мишкой… Ну за нашим Грушей. Так я, мам, ему пообещал сейчас Мишку на поводке вывести. Ну как он его на веревке потащит? Он же сам еле ползет, толстый такой.

– Ты с ума сошел! – зашипела на сына мать. – Ты… Как же ты мог отправить человека обратно по веревке, тут же четвертый этаж! Надо было сказать мне, мы б его вывели через двери!

– А папа?

– Я бы его отвлекла! И Гурона тоже… Ну ладно, чего теперь… Так, бери… вон, вон тот поводок Груши… Ага, погоди, сейчас… Ладно, посиди пока здесь.

Мать быстро ушла в комнату, потом оттуда послышался ее голос:

– Эдик, ты не видел мои таблетки от головы? Ах, они ж закончились… Сбегай вниз, купи упаковку. Только быстро. Я тебе сейчас деньги дам.

Мать вышла к сыну с какими-то бумагами.

– Вот… возьми и передай этому дядьке. Это документы на собаку. Липовые, конечно, но вдруг сгодятся. И поводок… Гурон, пойдем, я тебя угощу рубцом.

Гурон, забыв про все на свете, рванул на кухню, а Эдик быстро зацепил поводок за ошейник собаки и побежал из дома.

Мышкин стоял возле подъезда, и его трясло. Ну вот зачем этот парень сказал про четвертый этаж? Он так славно залез на козырек, потом еще по балкону забрался, там так чудесно лоджия подвернулась… Но если бы даже ничего не подвернулось, он бы все равно полез. Он уже даже придумал – если сорвется и будет просто болтаться на веревке, то будет орать, что это акция «зеленых», пусть срочно зовут телевидение. И он устроит шумиху. Но как-то обошлось. Да и испугаться он не успел. А вот сейчас посмотрел наверх и испугался. Да это бы ладно, лишь бы парнишка Мишку вывел.

Дверь распахнулась, и Мишка тихо, без визга и скуления, кинулся на широкую мышкинскую грудь.

– Зайчик мой, – обнаружил в себе необычайную ласку Лев Венедиктович. – Настрадался… Спасибо тебе, парнишка. Ты не побоялся отца, смелый ты парень.

– Нет, я не смелый, – с восхищением смотрел на Мышкина Эдик. – Я бы так, как вы, по балконам… нет, я не смог бы… Я б испугался.

– Так и я испугался, – спокойно кивнул Мышкин. – Во, видал, как руки трясутся.

– Вот, это вам документы на Мишку, – передал парнишка смятые бумаги. – Мама сказала, что они поддельные, но вдруг пригодятся.

– Спасибо, – подмигнул ему Мышкин и махнул рукой.Эдик смотрел, как неуклюжий, толстый дядька смешно бежал по дорожке и о чем-то разговаривал с Мишкой, и хотел быть таким же смелым. А еще Эдику было отчего-то грустно… Его Груша, Мишка, так и не успел его полюбить. А это, оказывается, так важно, когда тебя по-настоящему любят…

Людмила не могла сидеть дома, она оделась и вышла на улицу. Она будет ждать их здесь. Только когда же они придут? Прошло уже… нет, еще и часа не прошло, а Лева обещал – через два часа. И строго-настрого запретил ей звонить ему. Еще это время! Чего ж оно тянется-то так бесконечно! И Мышкин не звонит… А если… Если у него ничего не получится? Нет! Сегодня у него получится все!

Два часа проползли улиткой. А вот потом началась мука. Звонить Мышкину Людмила не могла, а оставаться спокойной не было сил. Ну вот где он? Точно, его, наверное, поймали, и все насмарку. Мишка больше никогда…

Собака кинулась ей на руки с разбега! Быстро-быстро начала лизать глаза, щеки, нос, волосы…

– О-ой, – вдруг всхлипнула Людмила. – Как же я… я за тебя, Ми-и-ишенька мо-о-ой!

– А я все же настоятельно прошусь на чай, – счастливо улыбался Мышкин.

– Левушка! Ты! Ты самый! Боже мой, что бы я делала, если бы не ты! Миша! Мишенька! Лева…

Едва удалось заманить ее в дом – Людмила и плакала, и смеялась, и снова всхлипывала. Только дома, когда она выпила несколько глотков горячего чая, а Мишка так и уснул у нее на коленях, она спросила:

– Как ты его отобрал? – смотрела она на Мышкина любящим взглядом. – Ты залез по балконам и выкрал его?

Вот ведь какое чутье у женщин!

– Да нет, ты что! – хмыкнул Мышкин. – Мне его мальчишка вынес… Вот, и документы тебе передал. Только они ненастоящие. Липа.

– Я знаю, – кивнула она. – Но пусть будут. И знаешь, не спорь. Совсем не важно – лазил ты по балконам или нет, важно, что в трудную минуту ты…

– Давай-ка Мишку на диван отнесем, – тихонько предложил он. – А то… настрадался парень.

– Нет-нет, – торопливо замахала руками Людмила. – Не надо его будить. А то проснется, меня не увидит и испугается. Пусть он тут лежит.

– Да хорошо, пусть лежит, – пожал плечами Мышкин. – Только у меня, например, было стойкое намерение тебя… поцеловать.– Ой, так и не надо отступать от своих целей! – вытаращилась Людмила. – Нам и Мишка не помешает. Я могу губы знаешь как вытянуть!

На следующий день Людмила крутилась на кухне, стряпая пирог. Она еще вчера пригласила Леву на ужин, и он должен был вот-вот неожиданно нагрянуть. Он и нагрянул. С сумкой.

– Привет, – ласково чмокнула она его в щеку. – А там кто? Рыжик?

Судя по тому, как крутился возле сумки Мишка, там действительно был кот. Пес помогал лапой раскрывать замок, а как только Рыжий оказался на свободе, Мишка тут же разразился веселым лаем.

– Никак не хочет к гостеприимству приучаться, – шутливо вздохнула Людмила.

– Да что ты? Ты разве не слышишь, как он говорит: «Проходите, милые мои гости. А то у нас сейчас пирог сгорит. Потому что мама про него забыла!»

– Ах, в самом деле! У меня же пирог! – кинулась Людмила на кухню.

Мышкин смотрел, как Мишка весело гоняет Рыжика по квартире, и качал головой.

– Надо же, а еще недавно этот рыжий чуть не умирал от тоски…

А потом они с Людмилой сидели за столом, уплетали пирог, а Мишка, как всегда, терпеливо стоял на задних лапах, выпрашивая кусочек.

– Левушка, не вздумай ему давать! Всякие пироги для собаки, это… иди, мой маленький, на… Я тебе кусочек сейчас…

– А сама даешь!

– Я это так… приучаю его не жадничать. Лева, а Рыжик сметану будет?

– А у тебя какая? Дело в том, что он ест только тридцатипроцентную.

– А-а, ну тогда я сама съем. Чего ж добру-то пропадать. Лева, а…

Договорить она не успела. В прихожей раздался звонок.

Пришли Рома с Леной. Умница Леночка сразу встретила Мышкина как старого знакомого:

– Здравствуйте, Лев Венедиктович. Я у вас хотела спросить, а ваш котик кастрированный?

– Лен, ну чего ты прямо с порога по самому больному? – возмутился Роман. – Мам, а у тебя пирогом пахнет… Горелым.

– Ромочка, а вот и нет! Он и не горелый совсем, это… это черемуха так пахнет! Леночка, помоги мне сметану взбить… Рома, выноси стол в комнату…

– Роман, давай я тебе помогу, – поднялся Мышкин.

В доме сразу стало шумно, суетливо. Рыжик упрямо сидел на стуле возле Лены, наблюдая, как та взбивает сметану. Лена периодически давала котику ложку сметаны. Тот вальяжно спрыгивал, слизывал сметану и снова вспрыгивал на стул.

Мишка подбегал к коту, смотрел, чем тот занимается, потом несся в комнату «помогать» мужчинам устанавливать стол, потом быстренько вставал на задние лапы перед Людмилой, чтобы та не забыла дать ему что-то вкусное, в общем, дел у псины было много. И… он был счастлив. Это была его семья. Его хозяйка, этот неуклюжий человек, которого хозяйка зовет Львом, он тоже был своим и родным… особенно после того, как спас его от страшного плена. И эти двое приятных молодых людей, у них такие славные голоса и глаза добрые…

– Надо бы в магазин сбегать, – с сожалением вздохнула Людмила. – Нарезки купить или еще чего…

– Да ничего не надо, мам, что ты? – замахал руками Ромка. – Все есть.

– И вина бы купить… – рассуждала мать. – Шампанского…

– А давай я схожу, Милочка, – предложил Мышкин.

– Да разве ты один все купишь? – махнула рукой Людмила. – Пойдем вместе.

– Мам, да говорю же – ничего не надо!

– Рома, ну что ты заладил – «не надо», «не надо». А я бы вот шампанского выпила. В такой день, – лукаво подмигнула Лена и добавила. – И вообще… Людмила Максимовна, я вам денюжку дам, купите, пожалуйста, большую шоколадку.

– Куплю, – кивнула Людмила, и они с Мышкиным вышли.

Магазин находился не слишком далеко, но торопиться Людмиле совсем не хотелось. Оказывается, это так приятно – идти рядом с любимым мужчиной. С любимым? Ох, надо над этим подумать…

– Милочка, здесь колдобина, – предупредил Мышкин, уверенно взял ее руку и положил себе на локоть. – Держись.

Оказывается, ходить с любимым мужчиной под ручку еще приятнее! Любимым? Конечно! И что тут думать?

Они купили все, что Людмила захотела, а Мышкин даже любезно за все расплатился. Хотя… Нет, любезным это нельзя было назвать. Возле кассы у них произошел спор.

– Милочка, иди упаковывай продукты, я расплачусь, – велел ей Мышкин.

– Почему это ты? – вытаращилась Людмила. – Это мои продукты, и я буду за них расплачиваться.

– Милочка, ну что ты такое говоришь? – краснел Мышкин. – Я уже… Девушка, пробейте всю эту корзину…

– Нет, девушка, не принимайте у него деньги, я вот вам сейчас дам, у меня есть! – отталкивала его от кассы Людмила.

И тогда Мышкин повернулся к ней всем телом и строго спросил:

– Кто из нас мужчина? Ты или я? Я! Поэтому… Я же попросил тебя – отойди!

Людмила смотрела на него завороженно. Вот именно такого мужчину ей хотелось все сознательные годы – чтобы принимал решения, чтобы… чтобы не забывал, что он мужчина.

– Хорошо, хорошо, Лев, как скажешь. Я только… Я подожду тебя у входа.

Он одарил ее ласковым взглядом. Да! Именно такая женщина ему и нужна – которая не станет оспаривать лидерства, не будет навязывать свои правила, не заставит плясать под свою дудку. Он уже наплясался. С которой так легко быть рядом.

Домой они возвращались так же – не торопясь. Поэтому, когда пришли, на них сразу же накинулся Ромка:

– Мам, ну где вы ходите, мы уже заждались!

– Рома, ну какой ты нетерпеливый, – успокоила любимого Леночка и тут же за него извинилась: – Вы на него не обижайтесь. Он тут вам… Короче, все за стол!

Когда все уселись за стол и Мышкин разлил по бокалам шампанское, встала Людмила и, заикаясь, произнесла:

– Я… я хочу выпить за… Лев Венедиктович, за вас! За тебя… Потому что… потому что он мне Мишку вернул… вчера…

– Милочка, но это… – засмущался Мышкин.

– Погоди, Лева! – перебила его Людмила. – Дело даже… даже не в Мишке… Просто я вдруг почувствовала, что я… Я не одна! В самый трудный момент я не одна!

– Мам, – насупился Ромка. – А поподробнее про самый трудный момент?

– Сейчас мы вам все расскажем, а пока… просто за тебя, Лев! – И она выпила одним махом половину бокала.

– Видать, серьезный повод, – удивился Ромка и тоже осушил свой бокал.

А потом Людмила, утирая слезы, рассказывала, как она чуть не потеряла Мишку, а Мишка сидел тут же, тревожно заглядывал в лицо хозяйке и не понимал – отчего это у нее опять какие-то странные, мокрые глаза, ведь сейчас все так хорошо. Людмила взяла питомца на руки и стала его наглаживать.

– Милочка, это просто не надо вспоминать, – волновался Мышкин. – Ну зачем ты тревожишь свое сердце? Давайте лучше о хорошем.

– Да! – улыбнулась Лена. – Тем более у нас есть новость, очень хорошая.

– Ах, точно ж, – вспомнил Ромка. – Мам, мы же с Леной заявление подали! В загс.

– Да, и двадцать седьмого числа у нас свадьба, – подтвердила Лена. – Так что, Лев Венедиктович, мы вас приглашаем.

– Мам, ну а ты само собой, – усмехнулся Ромка.

– Свадьба… – растерялась Людмила. – Ой, а я ж… Я ж никого еще не выдавала! И… Это, наверное… А вдруг у нас что-нибудь не получится? Забудем что-нибудь… А сколько человек будет? Чего-то я так волнуюсь…

– Милочка, я тебе помогу, – успокоил ее Мышкин и негромко фыркнул. – Хотя я… я тоже еще никого… не выдавал. Да мне и некого. Детей у меня нет, женат я не был…

– Не понимаю, – дернула плечиком Лена. – Куда смотрели женщины? Такой интересный мужчина. Людмила Максимовна, вы большая молодец, что вот так вот взяли и…

– Конечно, – заиграла глазами Людмила. – Я, может быть, этого мужчину ждала столько лет!

Мышкин не знал, куда деться от смущения. Неужели это все говорят о нем? И что – Милочка на самом деле… она всю жизнь его ждала? Ну надо же… сколько времени зря потеряно! А он-то, дурачок, столько лет жил себе, зачем-то изучал этого своего Чингисхана, а где-то жила женщина, которой… которой так нужен был именно он!

Мышкин от избытка чувств схватил Мишку и чмокнул его в морду:

– Вот, если бы не ты, Милочка бы никогда не догадалась, что я ей нужен.

А потом он поднял тост за молодых и пригласил всех к себе на званый ужин, прямо завтра. И в этот раз Людмила даже не подумала отказаться.

За столом сидели они долго. Интересно, но у них нашлось много общих, интересующих их тем. Леночка, которая всегда очень переживала из-за брошенных животных, вдруг призналась, что, если б могла, уехала бы из города, купила бы себе домик в деревне, настроила бы там будок во дворе и стала бы принимать всех бездомных собак. А потом приводила бы их в порядок и пристраивала в надежные руки.

– Вот я полностью поддерживаю, – яростно согласился Мышкин. – Вот… вот полностью! А в доме держал бы котов!

Этим он окончательно покорил сердце Леночки и Людмилы – редко встретишь мужчину, который так переживает за животных.

Разошлись они поздно. Ромка с Леной пообещали проводить Мышкина до дома, потому что тот со своей сумкой вполне мог стать мишенью для ограбления.

– Да что вы, ребята! – упирался Мышкин, светясь от удовольствия. – Да разве ж я кому своего Рыжика… Рыжик! Пойдем домой! Рыжик! Вот и куда он опять запропастился?

– Наверное, опять под диван спрятался, – напомнила Людмила. – Никак не хочет домой.

Но в этот раз Рыжик схоронился вовсе не за диваном. Умное животное сообразило, что за диваном его находят, и зарылось в корзину с грязным бельем. Чем заставило Людмилу покраснеть.

– Ой, ну надо же… как неудобно получилось… В грязное белье… В следующий раз я ему сюда чистенькое положу, пусть прячется, а то… А я ведь совсем недавно стирала, вы не подумайте!

Ее успокоили. Мышкин даже признался, что у него вообще этого белья гораздо больше, а Рыжему никакого чистенького белья сюда стелить не нужно, потому что хитрец уж точно в следующий раз спрячется где-нибудь в холодильнике.

Поздно вечером Людмила писала своим подругам о том, как прошло знакомство Мышкина с ее детьми, и хвасталась, что завтра они приглашены к нему на званый обед.

«Люд, да я смотрю, ты всерьез замуж собралась! – строчила ей Даша. – Ты только мужика не упусти. Прямо понастойчивее будь, понастойчивее! И побольше интересуйся его личной жизнью – сколько он зарабатывает, нет ли у него дополнительных доходов, как собирается содержать семью, намерен ли помогать Ромке, все спрашивай, а то потом поздно будет».

«Не вздумай! – поучала ее Вика. – Наоборот – все идет как надо. Не торопи события! А то спугнешь. Лучше бы тебе вообще… уехать куда-нибудь… к маме, например. Чтобы он помучился, поскучал, тогда чувства еще сильнее себя проявят»

«Я не могу к маме, она умерла, – отвечала Людмила. – И уехать мне некуда. С кем же я Мишку оставлю?»

«Ну да! Еще слиняй куда-нибудь! – не могла молчать Даша. – А этого твоего принца сразу же и загребут! Я вот первая и загребу! Кстати, а почему ты никак не пригласишь меня в гости? Я бы очень хотела приехать, посмотреть на твоего Колобка…»

«Людочка! Она все еще хочет приехать и плюнуть ему в лицо! – напомнила Вика. – Не говори ей адреса. Напиши мне в личку».

Людмила и смеялась, и огорчалась. Одинокие женщины, они так хотели помочь ей составить свое женское счастье. Советовали, учили тому, в чем сами были слабы. Зато от чистого сердца. Эх, им бы тоже каждой по своему Мышкину.

Неожиданно для самой себя Людмила зашла на сайт знакомств. Экран запестрел фотографиями ярких, симпатичных мужчин. И возраст подходящий, и работа прибыльная, и дом свой имеют, и семьи никогда не было, так почему же столько одиноких женщин? Да и сами мужчины еше не отыскали свое счастье с таким-то багажом…

– А потому что здесь столько аферистов, – вздохнула Людмила. – Вот как тут угадаешь, где он – настоящий?

Фотографии мелькали и мелькали, Людмила вглядывалась в мужские лица, пытаясь встретить хоть одно знакомое лицо. Но знакомых не было.

– Жаль, а так хотелось помочь девчонкам, – вздохнула она.

Все верно, когда человек счастлив, ему хочется, чтобы и вокруг него все были счастливы тоже.

На следующий день Людмила изводила звонками и Ромку, и Лену. Ей хотелось, чтобы они пришли к Мышкину непременно все вместе, только она сомневалась – брать ли с собой Мишку. Лена ее сомнения развеяла за одну секунду:

– Если он сам приходит к вам с котом, значит, ждет, что вы к нему с Мишкой придете.

Людмила теперь крутилась возле собаки и не знала, что придумать.

– Миша, мы с тобой сегодня в гости… Я вот думаю, а может быть, мне отвести тебя к собачьему парикмахеру? А что – деньги у нас теперь есть. Как ты на это смотришь?

Мишка ни разу у парикмахеров не был, поэтому как смотреть на это, не знал. Однако он серьезно слушал хозяйку, вертел головой и ставил ушки домиком.

– Все, решено, идем! – поднялась Людмила. – У меня вот тут и объявление сохранилось, я давно тебя хотела сводить, а вот сейчас самое время.

Она вызвала такси, на котором доехала до центра города. В небольшом кабинете с большим столом посередине Мишка занервничал.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась Людмила. – Мы к вам на стрижку…

– Хорошо, проходите, – кивнула приветливая женщина. – Собачку как зовут?

– Собачку зовут… А чего это у вас очереди нет? – насторожилась Людмила. – Вы… вы хорошо стрижете? А то у нас сегодня важное событие…

– Выставка, что ли? – подняла брови собачий парикмахер, – как выяснилось, она называлась груммером.

– В какой-то мере да, – кивнула Людмила. – Выставляемся.

– Странно, а почему-то я ничего не слышала… Ну ставьте собачку на стол. А сами, если хотите, можете погулять часика два…

Оставить Мишку у чужого человека?

– Ни за что! – категорически заявила Людмила, вытаращив глаза.

– Не хотите, как хотите, – удивленно посмотрела на нее груммер. – Чего уж вы так? Собачку как зовут?

– Мишка… Михаил… Михаил Людмилович Буров… У нас и документы есть. Только они липовые. Нет, они не липовые, но…

Груммер повернулась к Людмиле и усмехнулась.

– Мне не нужны никакие документы. У вас собачка не породистая, но вы ее очень любите, это видно. Так зачем мне ваши документы? Неужели беспородный пес не достоин хорошей стрижки? Возьмите журнальчики, посидите, почитайте… Мишка, привет! Ух ты, какой ты лохматый! Какую стрижку будем делать? Под миттеля, под веста, под болонку?

– Под красавца, – отозвалась Людмила. – На ваш вкус.

Приговаривая, уговаривая, а кое-где и прикрикивая, женщина все же сотворила из Мишки стильного собачьего мужчину.

– Получайте, – опустила она со стола собаку. – Расчесывайте его чаще. У него колтуны вот здесь, вот здесь и под мышками.

Людмила растерялась:

– Но он не разрешает! Я пробовала.

– Что значит «не разрешает»? – удивленно уставилась на нее груммер. – Вы хозяйка или прохожая? Собака должна знать команды, уметь повиноваться, тогда она будет по-настоящему счастлива.

– Да что вы! – охнула Людмила. – А я… я ему никаких команд… получается, что он несчастлив, что ли? Женщина, вы не знаете, я его отобрала от изуверов, они на него больших собак травили, поэтому…

– Ничего не «поэтому», – прервала ее приятная, но строгая женщина. – Собака должна получать не только миску с едой, но и нагрузки – физические, умственные… Он же со скуки у вас зачахнет!

– Мы… мы подарим ему котика!

– И котика тоже нужно приучать к некоторым процедурам. Как же вы ему когти стрижете, ушки чистите, глазки промываете?

– А что – еще надо и… и ушки?

– В общем, так: приходите ко мне раз в месяц, я буду приводить мальчишку в порядок, а то, что вы отобрали его у нелюдей, вам почет, но и баловать собак нельзя. Это вы помните, что ему плохо было, а он живет себе в свое удовольствие, вы его любите, заботитесь, поэтому… будьте любезны, занимайтесь с псом.

– Хорошо, – яростно мотнула головой Людмила. – Вот прямо сегодня приду и… А можно не сегодня? А то мы в гости с ним идем… Можно завтра?

– Можно и завтра, – усмехнулась женщина.

По улице Мишка шел щеголем. И откуда только собаки понимают – стриженые они или нет? Мишка как будто всем прохожим показывал, как он красив.

– Не зазнавайся, – одергивала его хозяйка, но и сама гордилась своим стильным питомцем.

Мордочка стала аккуратненькая, глазки открылись и теперь горели черными пуговками, лапки были как плюшевые, а хвостик и вовсе гордо торчал вверх. Мишка его даже в колечко не стал скручивать – пусть все видят такую красоту.

Не успели они прийти домой, а там уже и Ромка с Леной.

– Мам, ну что – ты готова? – спросил Ромка.

А Леночка сразу же бросилась чесать Мишку.

– Ром! Ты посмотри, какой он у нас красавец! Мишенька, ну повернись правым боком! Ну, Мишенька!

Пес невероятно кокетничал. Он отбегал, припадал на передние лапки, потом отпрыгивал от Лены и плюхался на диван, дескать, устал я сегодня от вас, женщины. Ну держите же себя в руках!

– А мы сегодня с Мишкой ходили к груммеру, – важно пояснила Людмила. – Поэтому он такой неотразимый.

– В этом ты вся, мам, – вздохнул Ромка. – А сама чего к груммеру не сходила?

– Рома! – одернула парня Лена. – Груммер – это ж собачий парикмахер.

– Вот я и говорю, – не отступал Ромка. – Сама-то чего не сходила к нормальному парикмахеру?

– А я недавно была, – обиделась Людмила.

– Людмила Максимовна, – снова попыталась сгладить острые углы Леночка. – Рома хотел сказать, что… стрижку нужно укладывать. Вот сейчас у вас просто волосы, красиво постриженные, а если бы вы их уложили…

– Вот на вашу свадьбу и уложу, – буркнула Людмила. – Ну что, мы идем?

Они пришли к Мышкину вовремя, однако когда он открыл двери, то сразу же огорошил:

– Где же вы так долго? Мы вас уже заждались. Проходите скорее… Ух ты! Михаил! Вас и не узнать! Рыжик! К тебе пришли!

Рыжик встретил гостя необычно. Он радостно прибежал на зов хозяина, но, увидев Рыжика, выгнул спину и зашипел.– Вот до чего, Лев, у тебя кот к красоте не приучен, – вздохнула Людмила. – Надо бы заняться его эстетическим воспитанием.

– Пренепременно, – улыбнулся Мышкин. – Этим и займусь… А ты мне будешь подсказывать, хорошо?

Людмила вошла в комнату и остолбенела – посреди гостиной стоял стол, а за ним восседало человек десять разного возраста.

– Зд… кхм… Здравствуйте, – осипшим голосом произнесла Людмила.

– Знакомьтесь, – возвестил Мышкин. – Это Милочка. Это ее сын и невестка. Рома, Леночка, садитесь вот сюда… Милочка, а это мои родные. Я решил, что пришло время вас познакомить.

Людмила кривенько улыбнулась и поискала глазами, куда бы сесть.

– Свет, и ничего у него не уродина, – вдруг громко шепнула молодая особа девушке постарше. Шепнула так, что слышали все. Но ее это ничуть не смущало, и она продолжила: – Ты говорила, что за нашего дядьку только уродина пойдет. А эта… Нормальная тетка…

– Ты чего? – вытаращилась другая девица. – Наш дядька теперь вообще!

– Левушка, посади гостью рядом со мной, – предложила женщина в возрасте. – У нас с ней найдутся темы для бесед.

– Нет, маменька, Милочка сядет со мной, – возразил Мышкин. – Нам обоим так будет удобнее… Итак, дорогие гости, смею вам представить не только Милочку, но и… любимую женщину в ее лице. И чтобы не было никаких разговоров, я при всех делаю ей предложение… Милочка, выходите за меня замуж!

Людмила растерялась. Она совсем не ожидала этого, поэтому повернулась к Лене и переспросила:

– Лен, я не поняла, что он хочет?

– Он просит вас стать его женой, – с горящими глазами ответила та. – Соглашайтесь же!

– Хм… – фыркнула уже знакомая Людмиле Татьяна – сестра Мышкина. – И она еще думает!

– Да! – обернулся к ней Мышкин. – Это не простое решение и… И Милочка должна подумать.

– Да чего тут думать, я согласна, – пожала плечами Людмила.

– Горько! – хором рявкнули младые барышни.

– Левушка! – поднялась пожилая женщина и упала ему на грудь. – Левушка! Неужели ты… у тебя теперь будет своя семья, и ты… И ты не будешь так любить свою мамочку?

– Мамочка, – чмокнул мать в темечко любящий сын. – Зато тебя любит твой супруг.

– Запомни, сын! Ни одна женщина не будет так любить мужчину, как мать!

– Чего это? – возмутилась Валентина. – Я вот Юрика люблю гораздо больше. Юра! Подтверди!

– А то! – выдал Юрик и снова уткнулся в салаты.

– Эх, – махнула рукой Татьяна. – Лишь бы Левка счастлив был!

И она махнула стопку водки даже без закуски.

После некоторого количества выпитого алкоголя знакомство пошло куда веселее. С Татьяной Людмила говорила о квартире и воспитании сыновей, с матерью Льва она беседовала о щадящей диете, а с Валентиной разговор завелся о Курищеве.

– А я ведь уже беседовала с этой… с клиенткой, – докладывала Валентина. – Уж так расписала, так расписала… Обещала проверить эту семейку. Потом буду жать на то, чтобы отцовства лишили, ей же вставлять половину челюсти, так что время будет.

Людмила только успевала кивать. И краем глаза следила, чтобы не обидели ненароком Ромку, Леночку или Мишку. Все же она еще не привыкла к тому, что это будет ее семья тоже.

Но Ромка о чем-то беседовал с сыновьями Татьяны, и те просто не отходили от него ни на шаг. Точно, наверное, про свой рэп рассказывает. Леночка сидела с дочерьми Валентины прямо на полу и играла с Мишкой и Рыжиком, здесь же крутились молодые люди, вероятно, мужья двух сестер, Людмила не запомнила. Она просто тихо радовалась. Если Рыжик воспринимал игрища как тяжкую необходимость, то Мишка был просто счастлив.

– Вы только посмотрите! – восхищалась девушка по имени Юля. – Он с первого раза научился команде «сидеть»! Миша, сидеть!.. Ой, умница! На тебе колбаски!

– Юля, не надо ему так много колбасы, – поучала Лена. – Это вредно для собак. Ты ему лучше сухарик дай. Или хлебушка.

– Ага, будет он вам за хлебушек команды выполнять, – не согласилась та.

– Будет, – пояснила сестре Светлана. – Ты же помнишь, у Миши было трудное детство.

Мышкин был все время рядом. Никто еще никогда о Людмиле не беспокоился так, как он.