Пес в колодце

– Убийца! – пронзительно взвизгнула растрепанная старушка.

Больше я ждать не стал и выскочил на улицу. Толпа прохожих собралась возле взорванного автомобиля. Под моими ногами валялась искривленная в гримасе отчаяния оторванная голова тряпичного паяца со стойки. Я пнул ее и побежал против течения набегавших отовсюду зевак. Выли сигналы карет скорой помощи, в любой момент можно было ожидать полицию. На Венецианской Лестнице я притормозил и спрятал пистолет в карман. На плече все так же была сумка с ноутбуком. Похоже, я схватил ее инстинктивно… На Виа Фаринария я вмешался в толпу туристов, пригладил волосы… В своем светлом костюме я походил на серьезного бизнесмена, который как раз вырвался из офиса на ранний ленч.

Тысячи мыслей пролетали через голову. Лишь сейчас до меня дошло, что я очутился в самой настоящей западне. Моника в госпитале. Торрезе и Вольпони мертвы, Матеотти в приступе паники застрелил я сам. И теперь-то я никогда не узнаю, были ли у него в отношении меня какие-то нехорошие намерения.

– Только спокойно, только спокойно, - повторял я сам себе. – Какой-нибудь выход найдем. Врачи докажут, что ты был в состоянии шока, пережил очередное покушение на себя, опять же, был свидетелем страшного убийства…

Из телефонной будки на Пьяцца дели Тритони я позвонил Проди.

– Привет, Анджело, все немного затянулось, - говорил я максимально спокойным голосом. – Можешь дать трубку Липпи?

– Его еще нет, - сказал Проди, - зато уже прибыл тот профессор… как его там… Кардуччи, сейчас приглашу его к телефону.

– Так ведь Сальваторе с тобой, - сообщил Уго, удивившись моему вопросу.

– Со мной? Откуда такое предположение?

– Звонил твой водитель, Франко, так он сказал, что они вместе едут за тобой в Старый Город. Или что-то случилось? – в голосе Кардуччи можно было слышать беспокойство.

Я не знал, рассказывать ли ему о том, что произошло, как в друг в перспективе улицы увидел тормозящие с писком шин две полицейские машины, заблокировавшие всяческое движение. А быстро как действуют, подумал я, как будто их предупредили, будто бы что-то может произойти. В любой момент они могут подъехать и к Проди.

– Дай-ка мне еще адвоката, Уго, - попросил я, когда же Проди взял трубку, я выпалил: - Все еще хуже, чем просто паршиво. Если тебе дорога жизнь, никому не вспоминай про завещание. У нас была встреча по вопросу какого-то подарка Монике…

Тот еще пытался что-то сказать, но я уже повесил трубку. Полицейские, вышедшие из патрульных машин, направились вверх по улочке, систематически заглядывая во все магазины и лавчонки. Стараясь обуздать нарастающую панику, я вышел из будки и повернулся к ним спиной. Передо мной был фонтан, группка осматривающих старый город монашек, пара пенсионеров, играющих на лавке в шахматы. И мощного телом нищего, изображающего из себя слепца, надписью на картонке: "Ветеран Иностранного Легиона просит вспомоществования".

Со стороны улочек, идущих вверх, тоже доносились сирены патрульных автомобилей. Петля стискивалась. Выхода у меня не было. Я подошел к нищему. Тот повернул ко мне лицо в черных очках.

– Помоги мне, Тото. Пожалуйста, - сказал я, стаскивая с запястья золотой "патек".

ЧАСТЬ IV

17. Подземелья Розеттины

С огромным трудом работающие дворники не справляются с удалением потоков воды, заливающих лобовое стекло. Вижу руки, судорожно стиснутые на руле. Ежесекундно резкие движения: тормоз, газ, тормоз, газ… (Я за рулем? Погодите! Но ведь у меня даже нет прав!) Нечто кричит внутри меня: "Притормози, придурок!" Очередной поворот, снижаю скорость до тридцати километров в час. Все равно – очень быстро. Машина чуть ли не трется о барьер. А внизу обрыв. Слава Богу, у меня имеется ABS (А что это такое. ABS?). Снова вверх… В проливном дожде мало чего видать, какие-то ровные зеленые кустики. Виноградники! Где же я нахожусь? Сноп света из фар вылавливает дорожную таблицу: "Анзер – 7 км. Кран-Монтана – 24 км". Кран-Монтана. Черт подери, так я в Швейцарии? Чего это меня сюда занесло?

Отрезок прямой дороги. Резко ускоряюсь. Слышу какой-то голос, повторяющий: "Ты должен быть на рассвете!". Сколько там еще до рассвета…

И тут на обочине вырастает какая-то фигура в капюшоне. Ч-ч-черт! Вжимаю педаль тормоза до пола. Удалось. Фигура махает руками. С дороги! Никогда не подсаживаю едущих автостопом. Чувствую, что у меня трясутся руки. Голова лопается. Похоже, я ехал целую ночь. Дождь прекращается, включаю дальний свет. Фары через пару витков серпантина вылавливают в темноте светлую фигуру. Высокий, горбящийся мужчина в белом. Идет медленно. На плече несет крест. Я что, сплю? Рууки отпускают руль, машина срезает поворот…

Я просыпаюсь. Вокруг смрадный мрак. Где это я? Слышу низкое похрапывание и высокое воркование. Понятно, это Тото и Рико. Я что, отскочил назад во времени? Или на очередном уровне сна? Щиплю себе руку, возвращается порция воспоминаний: небольшая площадь с фонтаном Трех Тритонов. Моя просьба. Молниеносное решение Тото. Он сбрасывает черные очки и, ковыляя на одной ноге (вторая искусно подвязана, чтобы походить на культю), тащит меня в ближайший храм. Через неф и ризницу попадаем на внутренний дворик, правда, там дорогу нам преграждает закрытая калитка, но у готового ко всему Тото к ней имеется ключ. Канализационный колодец… Несколько секунд моего колебания. Тото глядит на мой замечательный светлый костюм.

– Оно и правда, жаль пачкать такой пафосный сьют, - бурчит он себе под нос. – За него мы могли бы иметь курево и бухло до самой осени.

Голоса и стук сапог доносятся уже изнутри церкви. Мусора!

– Нечего жалеть костюмы, когда за человеком идет погоня, - произносит тираду нищий и вскакивает в колодец. Я за ним. Засовываем за собой крышку. Тото зажигает фонарик. Какое-то время мы бодро маршируем. Поворот, перекресток. Нищий сопит от усилия и не реагирует, когда я пытаюсь его поблагодарить. Похоже, со мной он разговаривать не желает. Где-то через час похода останавливаемся. Тото указывает на ступеньки, ведущие наверх.

– Так ты попадешь на парковку супермаркета, - без лишних слов инструктирует он меня.

– Но я не могу выйти. За мной гонятся.

– А мне на это насрать, - отвечает Тото. – Нам известно, кто ты такой, синьор Гурбиани! Самая паршивая свинья из всех тех, - указывает он головой наверх, - что превращают мир в преисподнюю.

– Так я же не Гурбиани, я…

– Вот не пизди! Вали отсюда.

– Но ведь час назад ты мне помог.

Тото вытаскивает из-за пазухи "патек", освещает его лучом фонарика.

– Красивые часики.

– Ладно, предлагаю бизнес. Я могу сделать так, что ты станешь богат. Никогда не будешь ни в чем нуждаться. Бросишь эту жизнь.

– А тебе известно, хочу ли я этого? – спрашивает он меня. – А вдруг я уже был богатым. Это перед тем, как моя старуха ушла от меня, а я начал пить… Теперь-то я, по крайней мере, свободен.

– Так что, ты мне не поможешь?

– Разве я сказал, что не помогу. Только ведь нас трое.

– Нормально.

– А что ты можешь нам дать?